Догмат был официально провозглашен папой Пием XII 1 ноября 1950 года в апостольской конституции «Munificentissimus Deus » и поддержан Вторым Ватиканским собором в конституции Lumen Gentium . Догмат основывается на сказании, согласно которому умершая естественной смертью и похороненная в Гефсимании Мария чудесным образом вознеслась на небо: после вскрытия её гроба апостолами, ведомыми неверующим Фомой, останков не было обнаружено.

Согласно католической традиции, сразу за Вознесением последовало Коронование Богоматери Царицей Небесной .

Ни Успение, ни Вознесение Богородицы не являются догматами для Православных Церквей, хотя византийская Церковь отмечала этот день, а дата была установлена, по-видимому, императором Маврикием , у которого папа Сергий I перенял праздник.

Мнение отцов церкви

Относительно письменных святоотеческих свидетельств о кончине Божией Матери существует твёрдое убеждение, что до IV в. их не было. Св. Епифаний Кипрский пишет: «Пусть исследуют Писания, и не найдут сведений ни о смерти Марии, ни о том, умерла ли Она, ни о том, что не умерла, ни о том, погребена ли Она, ни о том, что не погребена». Скудные свидетельства о кончине Божией Матери начинают появляться у отдельных церковных писателей только после IV в. О событиях Успения и погребения Богородицы известно из нескольких апокрифов: «Сказании об Успении Богородицы» Псевдо-Иоанна Богослова (возникло в середине V века или позднее), «Об исходе Марии Девы» Псевдо-Мелитона Сардийского (не ранее IV века), сочинении Псевдо-Дионисия Ареопагита , «Сказании» Псевдо-Иосифа, «Слове Иоанна, архиепископа Солунского». Апокрифы эти все достаточно поздние (V-VI век) и отличаются друг от друга содержанием.

В VII-IX веках на Западе сосуществовали так называемые морталисты , настаивавшие на факте физической смерти Марии, и имморталисты . Появившееся в IX веке апокрифическое послание Псевдо-Иеронима говорило о вознесении души (но не тела) Марии на небо и посмертной нетленности её тела. Послание Псевдо-Августина также говорило о телесном вознесении (и души и тела). К умеренным морталистам принадлежали Фома Аквинский , Бонавентура и Иоанн Дунс Скот , отстаивавшие принцип гармонии природы и благодати, предопределённый для Девы Марии.

Библейские тексты

В геральдике

См. также

Напишите отзыв о статье "Вознесение Девы Марии"

Примечания

События Персоналии Места и предметы Иконография Догматы и праздники Молитвы

Отрывок, характеризующий Вознесение Девы Марии

С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.

Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.

August 28th, 2015 , 09:17 pm

Латинское название праздника Успения Богородицы звучит дословно с латыни как "Торжество Взятия в небесную славу Пресвятой Девы Марии "

Однако надо признать, что в Папской книге "Liber Pontifiсalis" написано греческое название праздника "Успение ".

Только в 740 году от Рождества Христова в Евангелиарии "Успение" заменено другими словами " Sollemnita de pausatione sanctae Mariae ", что дословно переводиться: "Торжество Отдохновения Святой Марии ".

Такое название связано с тем, что 15 августа был освещён храм Девы Марии, который распологался по дороге из Иерусалима в Вифлием. Этот храм построила римлянка по имени Икелия , на том самом месте, где Богородица имела остановку "отдохновение" по пути в Вифлеем, где ей надлежало родить Иисуса Христа.

Именно этот западный праздник Отдохновение Святой Марии и заслонил собой более ранний праздник с греческим названием "Успение". Но постепенно Западная Церковь предала празднику "Отдохновение" другое значение, как Праздник Возвращения Девы Марии в родную небесную обитель. И этот праздник уже назывался "Праздник Кончины-Успения Девы Марии ". Именно в таком своём качестве праздник и был введён в Византийскую Империю императором Маврикием в конце 6 века.

В Западной Церкви, этот праздник стал праздноваться чуть позже, в 7 веке, но в 8 веке Папа Римский Адриан Первый изменил название праздника на "Принятие Марии на небо ". Здесь надо подчеркнуть, что изменения в названии праздника ни как не было связано с разногласиями Запада и Востока. Наоборот, Папа Адриан Первый стремился найти полное согласие с Византией и ему даже на какое-то время удалось Восток и Запад вновь соединить во единую Церковь.

Наибольшие торжества Западному празднику "Принятия Марии на небо" предал в конце 7 века Папа Римский Сергий Первый . Папа Сергий Первый был сириец из Александрии. У него были большие расхождения с Востоком, но он многое сделал для украшения храмов и богослужений в Западной Церкви. Вот и в праздник "Принятия Марии на небо" отдал распоряжение совершать праздничную процессию к храму "Санта-Мария Маджоре ". Причём эта процессия (крестный ход) должен был совершаться ночью с факелами из Латеранской Базилики , которая считалась главная в Риме, далее процессия следовала на Форум (главную античную площадь Рима) и уже с Форума процессия следовала в храм "Санта-Мария Маджоре ", где утром и проходила главная в Риме папская месса праздника "Принятие Марии на небо".

Причём, во главе этой прцессии несли икону Нерукотворного образа Иисуса Христа , а на встречу из собора "Санта-Мария Маджоре" выносили икону Девы Марии с названием "Salus populi Romani", что в переводе "Спасение римского народа ". Перед этой иконой Папа и совершал мессу.

Salus Populi Romani («Спасение Римского народа»), пожалуй, самый почитаемый из всех римских богородичных образов и один из немногих, культ которых не прерывался вплоть до наших дней. Дева Мария представлена согласно иконографии «Одигитрии», с Младенцем на скрещенных руках, в левой руке — маппула, небольшой льняной плат, использовавшийся древнеримской знатью.

С начала XVII в., по распоряжению папы Павла V Боргезе (1605-1621), для места хранения почитаемой иконы Богоматери, по преданию написанной евангелистом Лукой , в качестве драгоценного ковчега был выбран большой мраморный алтарь в капелле Паолина, пристроенной в 1606-1612 гг. к левому нефу базилики Санта Мария Маджоре. Где изначально располагалась икона внутри знаменитого храма на Эсквилине, неизвестно, но до перемещения в капеллу Паолина она находилась в мраморном кивории готического стиля, в глубине центрального нефа, слева.

Главным богослужением, в котором на протяжении веков участвовала Salus Populi Romani, было несомненно шествие в ночь с 14 на 15 августа (Феррагосто), в честь Успения Девы Марии: Нерукотворный Спас из Латерана по определенному маршруту шествовал в Санта Мария Маджоре, останавливаясь в храмах с почитаемыми богородичными образами и особо важных для истории христианства местах, где совершались специальные молебны.

В 16 веке Папа Римский Пий Пятый все эти праздничные пышные торжества своим благословением отменил. Он настаивал на дисциплине и аскетизме священников и был противником пышных торжеств. Будучи избран папой , Гислиери оставался суровым человеком, аскетом, требующим от себя и от других соблюдения многих запретов. Говорили, что он хотел весь Рим превратить в один большой монастырь. Инквизиция безоговорочно приводила в исполнение соборные постановления, изгоняя епископов-карьеристов, бродячих монахов и неповоротливых приходских священников. Пий V никогда не смягчал приговоров церковных судов, разрешал пытки и тяжкие наказания.

Нетленные мощи Пия Пятого открыто лежат в стеклянной гробнице в храме "Санта-Мария Маджоре" .

Очень интересное событие произошло в 1950 году. Папа Римский Пий Двенадцатый написал энциклику "Munificentissimus Deus" от 1 ноября 1950 года и там установил догмат "assumptio", о телесном взятии Девы Марии на небо.

Догмат основывается на сказании, согласно которому умершая естественной смертью и похороненная в Гефсимании Мария чудесным образом вознеслась на небо: после вскрытия её гроба апостолами, ведомыми неверующим Фомой, останков не было обнаружено .

Зачем нужен был этот Папский догмат, даже западное духовенство это не могло понять, ведь историю праздника знали все в Церкви и до 1950 года и ни кто не сомневался в восшествии на небо Девы Марии и кроме того средневековые художники писали иконы для западных храмов о Вознесении Девы Марии на небо. Но Папа решил всё это утвердить своей подписью! С этого времени (1950 год), праздник получил новый статус, как Вознесение на небо Девы Марии .

Согласно католической традиции, сразу за Вознесением последовало Коронование Богоматери Царицей Небесной .

Ни Успение, ни Вознесение Богородицы не являются догматами для Православных Церквей, хотя византийская Церковь как минимум с 6 века отмечала этот день, а дата 15 августа (28 августа) была установлена, по-видимому, императором Маврикием, у которого папа Сергий просто перенял праздник.

В 1950-1951 годы по распоряжению римского Папы Пия Двенадцатого, были написаны и новые тексты богослужения. Ещё раз пересмотр богослужения этого праздника был пересмотрен в 1970 году, но в значительной степени богослужебные тексты 1950 года были сохранены.

На рубеже первого и второго тысячелетия Римская Церковь постановила в День этого праздника в храмах освещать лечебные травы.

В Канонических текстах Библии, признаваемых всеми основными направлениями христианства, о Вознесении Марии не упоминается. Интересно то, что для христианских конфессий нет единой даты празднования Успения Богородицы.

Православные празднуют Успение Богородицы - 28 августа .
Католики, вознесения Девы Марии - 15 августа
В Галликанской литургии во Франции, Вознесения Девы Марии празднуют - 18 января .
Копты празднуют праздник «Взятие Богородицы в Небесную славу» - 22 августа .
В средневековой Баварии Вознесения Девы Марии отмечалось 13 сентября .

В 15 странах мира, праздник Успения (или Вознесения Девы Марии) считается государственным праздником и выходным днём . Это католические страны: Австрия, Бельгия, Бурунди, Германия, Гвинея, Испания, Италия, Литва , Люксембург, Польша, Португалия, Словения и Франция.
А так же православные страны: Греция и Грузия .

Великий праздник Успения Пресвятой Богородицы, как и большинство других, в православных и католических храмах отмечают по разным календарям: христиане западного обряда — по григорианскому, 15 августа; восточные, ортодоксы, — по юлианскому, 28 августа. Следует отметить, что столь привычное для славянского уха слово "успение" в русском католичестве употребляется лишь как дань языку. Латинское название "Assumption" означает "взятие", "принятие", поэтому в западной традиции название праздника дословно звучит как "взятие Пресвятой Девы Марии в небесную славу".

Греки, от которых приняла апостольское преемство Русская православная церковь, называли его "Koimesis" — "Погружение в сон" (отсюда и "успение" — церковнославянский аналог богословского термина). Бесспорно, различия в праздновании перехода Царицы Небесной из земной жизни в вечную на Востоке и Западе не сводятся лишь к словам и оттенкам значения. Что же еще необычное для наших, по традиции православных широт можно отметить в католическом Assumption, если углубиться в историю его празднования?

В первую очередь, влияние мариологических догматов, не существовавших до так называемой "Великой схизмы" 1054 года, один из которых говорит о Ее Вознесении на небеса. Интересные суждения о нем встречаются в труде Ю. Табака "Православие и Католичество. Основные догматические и обрядовые расхождения". Автор пишет:

"Уже к Новому времени в народном сознании стран католической Европы сформировались представления о Марии не просто как о евангельской Деве, на которую таинственным образом пал выбор Божий быть Матерью Его Сына, но как об активной со-участнице, со-исполнительнице Божественного замысла Спасения. Если само понятие Богоматеринства в средневековом сознании уже с трудом совмещалось с представлениями о малейшей скверне применительно к Марии, то исключительная роль, отводимая Марии в сотериологии (учении о Спасении), тем более требовала разработки соответствующего богословского базиса. Однако развитие догматической мысли являлось не только отражением и закреплением церковного Предания, но было вызвано и требованиями ее собственной логической непротиворечивости. Абсолютная святость Матери Божией предполагала непричастность Ее первородному греху — отсюда и возникла вера в непорочное зачатие Богородицы, позднее зафиксированная в церковном догмате. Но разве не следствием первородного греха является конечность человеческой жизни, тленность человеческой плоти? Будучи изначально непорочной, Мария не могла бы, подобно остальным людям, быть подверженной смерти. Поэтому параллельно с развитием концепции непорочного зачатия богословами напряженно обсуждался вопрос об обстоятельствах конца земной жизни Марии".

Перед Восточной Церковью, которая никогда не знала догмата о непорочном зачатии Приснодевы, такой вопрос в принципе никогда не стоял. Но в католичестве он возник и нуждался в поиске ответа. Путь этих исканий чрезвычайно интересен. Например, по словам Ю. Табака, на протяжении VII-IX веков на Западе сосуществовали параллельно две традиции, сохранившие свое название до сих пор: "морталистов" (настаивающих на факте физической смерти Божией Матери) и "имморталистов". Последние, опираясь на апокрифическое послание Псевдо-Августина, утверждали о факте телесного вознесения Пречистой в Небесное Царствие без вкушения ею смерти. В то время как первые, согласно посланию Псевдо-Иеронима, настаивали, что было только вознесение души и нетленность тела после преставления. Морталистскую концепцию разделяли такие известные теологи-мыслители, как Фома Аквинский, Бонавентура и Дунс Скотт. Они отмечали также, что Приснодева, удостоившись Непорочного Зачатия и Рождения Спасителя, должна была последовать за Ним, пройдя через естественную кончину и вознесясь на небеса. Известные "морталисты" особо подчеркивали то, что лишь таким образом Богородица могла удостоиться воскрешения и прославления, как Ее Единородный Сын.

Это понимание Успения стало доминировать примерно в XIII веке, а в XVIIІ веке, как обозначает упомянутый выше исследователь, его стали рассматривать скорее с точки зрения христианского благочестия, нежели в качестве объекта веры. Но различные колебания длились еще два века, пока папа Пий ХІІ в 1943 году впервые официально не сформулировал Догмат о Телесном Вознесении Марии в энциклике "Mystici Corporis Christi". После сбора восьми миллионов подписей в 1950 году теологический тезис о телесном вознесении Матери Христа был провозглашен в Апостольской конституции "Munificentissimus Deus", и реакция на него католических теологов была во многих случаях негативной, вплоть до обвинений папы в абсолютизме. В названном труде "Православие и Католичество. Основные догматические и обрядовые расхождения" говорится, что большинство современных богословов западной традиции относится к "морталистам", не разделяющим догмата. Хотя Папа употребил в тексте Конституции достаточно осторожную формулировку о "завершении периода земной жизни" Божией Матери, оставив простор для дальнейших теологических дискуссий. Поэтому уместно говорить о том, что содержание Догмата о Непорочном Вознесении на небеса Девы Марии остается предметом для серьезной полемики в лоне самой католической церкви.

Так, в коптском календаре VII в. 16 января, т. е. через вскоре после отдания Богоявления, празднуется «рождение Госпожи Марии», а в календаре IX в. в то же число - «смерть и воскресение Богородицы» (в памятниках коптской и абиссинской Церквей XIV–XV вв., сохранявших вследствие своей изолированности древнюю литургическую практику, 16 января положено воспоминание Успения, а 16 августа - Вознесения Богоматери на небо).

Успение Пресвятой Богородицы
Кончину Богородицы Церковь называет успением, а не смертью,
потому обычная человеческая смерть, когда тело возвращается в землю, а дух – Богу, не коснулась Благодатной.

Праздник Успения (кончины) Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии значится одним из двенадцати (двунадесятых) главных праздников Православной церкви. Он предваряется строгим Успенским постом и празднуется Православной Церковью по новому стилю - 28 августа. В этот день во всех православных храмах проходят торжественные богослужения.

Успение Богородицы – праздник, посвященный событию, которое не описывается в Библии, но о котором известно благодаря Преданию Церкви. Самое слово «успение» на современный русский язык можно перевести как «смерть».

Пресвятая Матерь Божия после вознесения Иисуса, осталась на попечение апостола Иоанна Богослова. Когда царь Ирод подверг гонению христиан, Богородица удалилась вместе с Иоанном в Эфес и жила там в доме его родителей.

Здесь она постоянно молилась о том, чтобы Господь поскорее взял ее к себе. Во время одной из таких молитв, которую Богородица совершала на месте вознесения Христа, ей явился архангел Гавриил и возвестил, что через три дня окончится ее земная жизнь и Господь возьмет ее к себе.

Перед кончиной Пресвятая Дева Мария хотела увидеть всех апостолов, которые к тому времени разошлись по разным местам проповедовать христианскую веру. Не смотря на это, желание Богородицы исполнилось: Святой Дух чудесным образом собрал апостолов у ложа Пресвятой Богородицы, на котором она молилась и ожидала своей кончины. Сам спаситель в окружении ангелов сошел к ней, чтобы забрать ее душу с собой. Пресвятая Богородица обратилась ко Господу с благодарственной молитвой и просила благословить всех почитающих Ее память. Она также проявила огромное смирение: достигнув святости, с которой не сравнится ни один человек, будучи Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим, она молила Сына Своего защитить Ее от темной сатанинской силы, и от мытарств, которые проходит после смерти каждая душа. Увидившись с апостолами, Богоматерь радостно предала Свою душу в руки Господа, и тотчас раздалось ангельское пение.

После кончины гроб с телом Пречистой Девы был отнесен апостолами в Гефсиманию и там захоронен в пещере, вход которой завалили камнем. После похорон апостолы еще три дня оставались у пещеры и молились. Опоздавший к погребению апостол Фома был так опечален тем, что не успел поклониться праху Богородицы, что апостолы позволили открыть вход в пещеру и могилу, чтобы он мог поклониться святым останкам. Открыв гроб, они обнаружили, что там нет тела Богородицы и, таким образом, убедились в ее чудесном телесном вознесении на Небо. Вечером того же дня собравшимся на ужин апостолам явилась Сама Матерь Божия и сказала: "Радуйтесь! Я с вами - во все дни".

Кончину Богородицы Церковь называет успением, а не смертью, потому обычная человеческая смерть, когда тело возвращается в землю, а дух – Богу, не коснулась Благодатной. «Побеждены законы природы в Тебе, Дева Чистая, - воспевает Святая Церковь в тропаре праздника, - в рождении сохраняется девство, и со смертию сочетается жизнь: пребывая по рождении Девою и по смерти Живою, Ты спасаешь всегда, Богородица, наследие Твое». Она лишь уснула, чтобы в то же мгновение пробудиться для жизни вечноблаженной и после трех дней с нетленным телом вселиться в небесное нетленное жилище. Она опочила сладким сном после тяжкого бодрствования Ее многоскорбной жизни и «преставилась к Животу», то есть Источнику Жизни, как Матерь Жизни, избавляя молитвами Своими от смерти души земнородных, вселяя в них Успением Своим предощущение жизни вечной. Поистине, «в молитвах неусыпающую Богородицу и в предстательствах непреложное упование, гроб и умерщвление не удержаста».

Католический догмат о телесном вознесении Девы Марии утверждает, что Пресвятая Богородица, закончив путь земной жизни, была воскрешена и вознесена в небесные обители со Своим пречистым телом. Однако учение оставляет открытым вопрос, умерла Пресвятая Дева Мария или нет, что породило разделение мнений внутри Церкви по данному вопросу. Православное святоотеческое и богословское наследие содержат в себе учение не только о реальности телесной кончины Богородицы, но и о Ее воскресении и вознесении с прославленной плотью в райские селения. В данной публикации послушник Николай Кудласевич проводит сравнительный анализ православного и католического учений.

Кроме догмата о «непорочном зачатии», важное место в мариологии Римо-Католической Церкви занимает догмат о «телесном вознесении Девы Марии». По убеждению католических епископов, богословов и народа Божия, люди осознали невозможность признания того, чтобы святое тело Девы Марии - живой ковчег Божий - подвергся тлению. Таким образом, опираясь на благочестивую уверенность католических верующих и используя свое право на непогрешимые определения «ex cathedra», папа Пий XII 1 ноября 1950 года апостолической конституцией «Munificentissimus Deus» обнародовал новый догмат о «телесном вознесении Девы Марии» с душой и телом в небесную славу: «Immaculatam Deiparam semper Virginem Mariam, expleto terrestris vitae cursu, fuisse corpore et anima ad caelestem gloriam assumptam» , который в переводе на русский язык значит, что «Непорочная Матерь Божия, Приснодева Мария, закончив путь Своей земной жизни, была взята с телом и душой в Небесную Славу» . Сам же догмат оставил открытым вопрос, умерла ли Пресвятая Дева Мария, или нет.

В отличие от первого мариологического догмата, Римо-Католическая Церковь в тексте этого догмата не ссылается ни на Священное Писание, ни на Священное Предание, а опирается только на подлинное верование подавляющего большинства христиан того времени. Причину этого русский богослов А.С. Мерзлюкин видит в следующем: «Давление в сторону возведения в догмат этого верования было очень велико. За последние 100 лет, 2 поместных (национальных) собора; 14 конференций епископов; 14 международных конгрессов; 11 местных конгрессов; 852 кардинала, архиепископа и епископа, в личном порядке настаивали на обнародовании догмата о вознесении (воскресении) пречистого тела Пресвятой Богородицы» .

В свою очередь, Второй Ватиканский Собор в догматической конституции о Церкви посвящает Деве Марии целую главу, где довольно сдержанно говорит о догмате приятия Божией Матери с душой и телом в небесную славу: «Пренепорочная Дева, предохраненная непричастной ко всякой скверне первородного греха, совершив путь земной жизни, была взята с телом и душой в небесную славу и превознесена Господом как Царица вселенной, чтобы полнее уподобиться Сыну Своему, Господу господствующих (Ср. Откр. 19: 16) и Победителю греха и смерти» . В полном своем виде это соборное определение вошло и в катехизис Римо-Католической Церкви .

Как видно, здесь повторяются слова папских определений, которые стоят в непосредственной логической связи, что свидетельствует о взаимозависимости двух последних мариологических догматов. «Эти два догмата, - писал папа Пий XII в своем окружном послании «Fulgens corona gloriae» в 1953 году, - имеют между собой тесную внутреннюю связь, ибо после провозглашения и надлежащего разъяснения догмата о введении в небеса Пресвятой Девы Марии с душой и телом, что является увенчанием и завершением первого благодатного преимущества Богородицы, т. е. Ее непорочного зачатия, выявился с наибольшей ясностью премудрый и предивный план Божий, в силу которого Бог хотел, чтобы Пресвятая Дева была свободна от первородного греха. Такими высочайшими преимуществами, дарованными Пресвятой Деве, осветились ярким светом как рассвет, так и закат Ее земной жизни» .

Подобные мысли высказывает католический богослов А. Мюллер: «Непорочное зачатие и телесное вознесение образуют единую неделимую истину: распространение облагодетельствования Марии на всю Ее жизнь и на все возможные виды проявления благодати» . В самом деле, если Божия Матерь была свободна от первородного греха, то естественно заключить, что Она оказалась свободной и от его последствий, то есть смерти и тления.

Таким образом, догмат о «непорочном зачатии Девы Марии», провозглашенный в 1854 году папой Пием IX в булле «Ineffabilis Deus», сделался тем краеугольным камнем, на котором зиждется истина догмата о «телесном вознесении Девы Марии».

Священное Писание о кончине Пресвятой Богородицы совсем ничего не упоминает. Одними из первых источников, содержащими повествование о последних днях жизни Пресвятой Богородицы и о событиях Ее Успения, являются такие произведения, как «Τοῦ ἁγίου Ἰωάννου τοῦ Θεολόγου λόγος εἰς την κοίμησιν τῆς Θεοτόκου» (Святого Иоанна Богослова слово об Успении Богородицы), два латинских апокрифа под одним названием «Transitus Mariae» (Преставление Марии), текст, именуемый «Liber requiei Mariae» (Книга упокоения Марии), сохранившаяся на нескольких языках (единственная полная версия - эфиопская) , а также армянский письменный памятник «Сказание о преставлении Богородицы и об Ея образе, написанном евангелистом Иоанном», который является ответным письмом Моисея Хоренского князю Сааку Артцруни Васпуранскому и др.

Практически на текстах первых трех этих сказаний об Успении Божией Матери авторы-богословы строили свои повествования о кончине Пресвятой Богородицы. Оригинальные тексты этих сказаний (одного греческого и двух латинских) опубликовал К. Тишендорф в своей работе «Apocalypses apocryphaе» , которую в конце XIX века частично перевел и проанализировал свящ. И. Смирнов в своей статье «Апокрифические сказания о Божией Матери и деяниях апостолов» . В ней автор говорит, что К. Тишендорф напечатал подлинные тексты оригиналов, которые «служили первоисточниками для всех последующих повествований об Успении Богородицы и событиях, относящихся к нему» .

Особенно примечательные и догматически важные свидетельства об Успении Богородицы содержатся у прп. Иоанна Дамаскина, в его трех похвальных словах на Успение Пресвятой Богородицы . Например, он пишет о том, что святую душу Богоматери Сам Иисус Христос принимает на Свои Божественные руки , о том, что Пресвятая Богородица полагается во гробе , и о том, что Она «переправляется в небесное святилище посредством гроба» и др.

В русской святоотеческой письменности учение об Успении Матери Божией встречается у свт. Димитрия Ростовского , свт. Иннокентия Херсонского , широко известны 16 изданных слов на Успение Пресвятой Богородицы свт. Филарета Московского , также встречается у свт. Игнатия (Брянчанинова) , у святого Русской Церкви за границей - свт. Иоанна (Максимовича) и др.

Понятие смерти тесно связано с понятием ответственности за грех. Отсутствие совершенного Матерью Божией какого-либо личного греха не отменяет отсутствие в Ее человеческой природе первородного греха, который Она имела от самого Своего зачатия родителями Ее: свв. прав. Иоакимом и Анной. По словам свт. Игнатия (Брянчанинова), «Богоматерь по зачатию и рождению своему соделалась причастницей первородного греха и греховного яда, которым в праотцах заразился весь род человеческий» .

Следовательно, причиной смерти Матери Божией является вошедший во все человечество первородный грех, и поэтому Она, как наследница греха первого человека Адама, должна была подчиниться Божественным законам смерти. Об этом пишет прп. Иоанн Дамаскин: «(Богородица) как Дочь ветхого Адама подпадает под ответственность отца, ибо и Сын Ее, Который есть Сама жизнь, не отверг этого закона» . Если Господь Иисус Христос вкусил смерть по домостроительству, как Спаситель ветхого Адама, то Божия Матерь умерла, подчиняясь закону естества, как дочь Адама.

Из-за первородного греха в теле Богоматери проявляется «немощь» человеческого естества, то есть причастность к реальной телесной смерти, поэтому свт. Иннокентий Херсонский говорит: «В Гефсимании же суждено было явиться оконча-тельно человеческим немощам Матери: здесь сомкнулись очи, уста и руце Ее, здесь святейшая душа Ее разрешилась, хотя на краткое время, от чи-стейшего тела» .

Таким образом, в Пречистой и Пренепорочной Богородице сохраняет всю свою силу первородный грех со своими роковыми последствиями - немощностью и смертностью тела (ибо смерть есть конечное обнаружение этой немощности). Итак, Богоматерь умерла естественной смертью во исполнение естественного закона, который Она несла в Своем человеческом естестве. Смерть была побеждена лишь спасительной силою воскресения Христова и ею окончательно упразднена. А «непорочность и безгреш-ность Приснодевы относится не к Ее природе, но к Ее состоянию, к Ее личному отношению к греху и личному его преодолению» .

Говоря о реальности смерти Богородицы, некоторые святые отцы указывают трехдневный промежуток нахождения Ее тела (без души) во гробе, об этом говорят прп. Иоанн Дамаскин , свт. Климент Охридский , свт. Иннокентий Херсонский , свт. Игнатий (Брянчанинов) , свт. Филарет Московский и др. Здесь можно увидеть некое сходство с трехдневным пребыванием Иисуса Христа во гробе. Но смерть Богородицы принципиально отличается от трехдневного субботствования во гробе Спасителя, которое было активным состоянием за гробом, проповедью во аде, необходимой частью спасительного подвига. Здесь же это есть человеческий удел, которого нельзя было миновать для того, чтобы освободиться от тела смертного и облечься в тело Воскресения. И поэтому, находясь во гробе и вне души, св. тело Богоматери не подвергается естественным законам телесного разрушения и не остается в «области смерти и не разрушается тлением» .

Пресвятая Богородица была причастна телесной смерти, хотя и кратковременной, поэтому свт. Филарет Московский кончину Богородицы называет «легкий, кратковременный туман смерти, сквозь который ясно и величественно просиявает вечная жизнь» , и в другом своем слове на Успение Богоматери говорит, что Ее смерть «преобразилась и переименовалась в успение, то есть, успокоение, мирному сну подобное, и в преставление, то есть как легкое переставление от места на место, от места в мире видимом в состоянии мира невидимаго» .

Из всего вышеописанного следует, что Дева Мария была зачата от природного общения в браке Иоакима и Анны и через это унаследовала «тленное тело» Адама с первородным грехом. Поэтому Она умирает реальной телесной смертью, а в момент Ее смерти святая Ее душа, по законам человеческого естества, отделяется от святого и непорочного тела и восходит в пречистые руки Спасителя. Таким образом, Пресвятая Богородица стала причастницей телесной смерти, которая для Нее стала «переправой к бессмертию» . Она Своей телесной смертью разделила «долг природы со всеми земнородными» .

Такой святоотеческий взляд на Успение Божией Матери подтверждает древнее предание Иерусалимской Церкви, которое повествует о событиях погребения тела Пресвятой Богоматери. Согласно этому, Пресвятая Богородица телесно умерла, а потом была воскрешена и вознесена. Но католический догмат о «телесном вознесении Девы Марии» не дает ответа на вопрос, умерла Богоматерь или нет. Так, в Римо-Католической Церкви существуют два мнения. По одному Она умерла (морталисты), а по другому - не умирала (имморталисты).

Неясно и из текста современного католического катехизиса, где приводится текст догмата о «телесном вознесении Девы Марии», за которым следует небольшое пояснение: «Взятие Пресвятой Девы в небесную славу - это особое участие в Воскресении Ее Сына и предвкушение воскресения остальных христиан» , и кроме этого не совсем понятного пояснения ничего больше в тексте катехизиса не говорится.

В православии мысль о воскрешении и вознесении Божией Матери с телом в небесные обители проходит через многие песнопения праздника Успения и особенно ярко выражена в чине погребения Богоматери. Большинство русских святителей принимают это учение как церковное. Здесь можно назвать свт. Дмитрия Ростовского, свт. Иннокентия Херсонского, свт. Игнатия (Брянчанинова), свт. Иоанна (Максимовича), свт. Филарета (Дроздова), который озаботился идеей создания перевода с греческого языка последования погребения Богородицы для устроенного им Гефсиманского скита и установил после праздника Успения праздник Воскресения и Вознесения Божией Матери (17/30 августа), а также другие св. отцы.

Такие русские богословы, как архиеп. Сергий (Спасский) , патр. Сергий (Страгородский) , при котором чин погребения получил повсеместное распространение, прот. Сергий Булгаков , В.Н. Лосский , прот. Алексей Князев , А. Мерзлюкин и др. рассматривают учение о воскресении и вознесении Богоматери как православное.

Так, например, В.Н. Лосский, который говорит, что Церковь в день Успения празднует такую смерть, за которой, «по внутреннему убеждению Церкви, не могло не последовать воскресение Всесвятой и вознесение Ее во плоти» ; прот. Алексей Князев, который отмечает: «Итак, Божия Матерь воскресла, потому что такова была сила победы над смертью, одержанной Ее Сыном» ; а такжепатр. Сергий (Страгородский), который, говоря о воскресении Богоматери, объясняет смысл этого понятия: «В переводе на конкретный язык вознесение значит, что после телесной Своей смерти Богоматерь не только бессмертной душею вступила в жизнь будущего века, но и плоть Богоматери, уподобившись плоти Воскресшего Господа Иисуса Христа, уже пережила то изменение из тления в нетление, которое ожидает остальных людей лишь после общего Воскресения» и др.

Некоторые русские святители указывают на трехдневный промежуток нахождения тела Пресвятой Богородицы во гробе, после чего Она переселилась в небесные обители. Например, свт. Иннокентий Херсонский говорит: «Мария, подобно Божественному Сыну Ее, не удерживается узами смерти; тело Ее и во гробе не видит нетления, и, по прошествии трех дней, взимается, оду-шевленное, со славою на небо» .Свт. Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Богоматерь в третий день по блаженном Успении своем воскресла и ныне жительствует на небесах душой и телом» . Свт. Филарет Московский дополняет: «В третий же день от смерти, по подобию Христову, проявлено Ея полное воскресение» и др.

Итак, по истечении трех дней Пресвятая Богородица была воскрешена с телом Своим и с ним же вознесена на небо, конечно же, не собственной силой (как было вознесение Спасителя), но дивной силой Божией. Таким образом, по выражению прот. А. Князева: «Мать воскресла силою воскресения Своего Сына» . По словам свт. Иннокентия Херсонского, Ее величие есть «действие не естества Матери, а благодати Сына» .

Таким образом, святоотеческое и богословское наследие содержит в себе учение не только о реальности телесной кончины Богородицы, но и о реальности Ее воскресения и вознесения с прославленной плотью в небесные обители. Приведенные выше высказывания учат о том, что Матерь Божия была силою Божиею воскрешена из гроба (даже некоторые из богословов говорят, что это совершилось на третий день после погребения), вознесена и поставлена одесную Престола Божия. Такое учение говорит, что воскресение и вознесение Божией Матери с телом на небо было в том смысле, что после кончины не только бессмертная душа Богоматери вступила в жизнь будущего века, но и плоть Ее, уподобившись плоти Воскресшего Господа Иисуса Христа, уже пережила то изменение из тления в нетление, которое ожидает остальных людей после всеобщего воскресения . Это и есть воссоздание падшего человеческого естества - цель и плод пришествия в мир Сына Божия, Его страданий, смерти и Воскресения .

Итак, Православная Церковь учит, что Божия Матерь, как и все люди, находилась под действием первородного греха, и потому Она, хотя не имела никаких личных грехов (и в этом смысле была Святой, Непорочной, Пре-чистой), должна была понести главное последствие пер-вородного греха - смерть. Поэтому Матерь Божия, закончив путь земной жизни, сначала умерла по такому же закону, как и все потомки праотцев Адама и Евы. Но, умерши естественным образом, как и все люди, Она не осталась во власти смерти и была, прежде всеобщего воскресения и преображения, воскрешена и вознесена силою Божественного Ее Сына и пребывает на небе уже в прославленной Своей плоти.Потому что после Воскресения Господа телесная смерть стала временным переходным состоянием, необходимым для преображения телесного состава человека.

Католический догмат о «телесном вознесении Девы Марии» делает акцент на вознесении в небесную славу, умалчивая о событиях Успения Богоматери. В свою очередь, православное учение не отвергает участия Пресвятой Богородицы в телесной смерти. В этом контексте двух взглядов важно понимать значение телесной смерти и ее смысл для каждого человека.

Человеческое тело по своей природе подчиненно закону смерти и тления. Христос принял на Себя смерть добровольно, но не как необходимость Его человеческого естества. Его Человеческая природа была полностью безгрешна, а смерть может быть только последствием греха или же добровольным участием в искупительной смерти. Во втором случае смерть не является естественным явлением после грехопадения первых людей, а становится орудием соучастия в спасительном подвиге искупления и при этом не является наказанием за грех, а имеет значение заслуги. После искупления человеческого рода, смерть людей в конечном итоге имеет как залог воскресение и полное участие целого человека (с душой и телом) в жизнь вечную, или же в вечное осуждение. Поэтому смерть христианина несет в себе сотериологический характер.

Итак, после Воскресения Господа телесная смерть стала временным переходным состоянием, необходимым для преображения телесного состава человека, «стала подготовительной ступенью для жизни вечной» .

Римо-Католическая Церковь являет иной подход. Согласно догмату о непороч-ном зачатии, Божия Матерь не имела первородного греха и не несла ответственности за него. В свою очередь в нечеткой формулировке догмата о телесном возне-сении Божией Матери вопрос о Ее смерти оказался обойден. Также он не был определен и в католическом богословии, что приводит к существованию двух мнений.

Если Божия Матерь, как говорят одни католические бо-гословы, не умерла (имморталисты) , то возникает противоречие со всем учением Древней неразделенной Церкви, которая этот факт утверждает, в частности с прп. Иоанном Дамаскиным. Исходя из этого, современные католические мыслители предпочитают говорить, что Божия Матерь сна-чала умерла, а потом была воскрешена и вознесена (морталисты) . Но если признать, что Божия Матерь все же умерла, хотя Она и не была под виной первородного греха, то зна-чит смерть Ее была добровольной, потому что Она не обязана была умереть. А если Ее смерть была добровольной, следовательно, она была такой же, как и добровольная смерть Сына Божия, а значит искупительной.

И поэтому, сопоставляя православный и католический взгляды на Успение Пресвятой Богородицы и учитывая внутреннюю взаимосвязь двух мариологических католических догматов: о непорочном зачатии и телесном вознесении Девы Марии, можно сказать словами прот. Максима Козлова: «Два католических догмата относительно Пресвятой Девы Богородицы Марии не могут быть нами приняты потому, что выводы, которые из них делают-ся, колеблют основы церковного вероучения. И прежде всего это касается учения о спасении»