Страница 5 из 5

Под утро, чувствуя близость своего отшествия и желая быть причастником Божественных Таин на литургии, совершенной в последний день его жизни, отец Антипа просил причастить его. В полном разуме сподобившись приятия Божественных Даров, отец Антипа погрузился в тихую дремоту. Прошло два часа. Ближайший ученик его прочитал девятый час и стал читать акафист Божией Матери. Во время чтения акафиста тихо замолк навеки в течение всей жизни ежедневно усердием и верой возносивший Царице Небесной акафистные хваления отец Антипа. Скончался он в воскресенье, 10 января 1882 года, на 66-м году от рождения. Согласно завещанию отца Антипы, он был захоронен вне стен скита, чтобы паломники и духовные чада, в том числе и женщины, почитающие его, могли бы беспрепятственно приходить на его могилу. Известно было, что могила его находилась у часовни Крестных Страданий.

Обретение мощей, прославление.

В 1960 году могила старца Антипы была вырыта местными жителями. Но не найдя драгоценностей, они засыпали могилу землей, а надгробная плита оставалась сдвинутой в сторону. Земля на вскрытой могиле со временем осела, и это помогло определить место захоронения. Мощи старца Антипы были обретены в мае 1991 года, после того как наместник обители игумен Андроник (Трубачев) с братией совершил панихиду по старце. Для удостоверения того, что раскопки велись действительно на месте могилы и что обретенные останки принадлежали именно старцу Антипе, место под сдвинутой плитой было раскопано, но там оказалась только скала. На всенощном бдении на память равноапостольного князя Владимира, 15 (28) июля 1991 года, мощи старца Антипы были перенесены в храм святых апостолов Петра и Павла, а на память преподобных Сергия и Германа, 11 (24) сентября 1991 года, - в нижний храм Преображенского собора, им посвященный. После обретения мощей старца Антипы от них исходило сильное благоухание.

По благословению Святейшего Патриарха Алексия II честные мощи старца Антипы были помещены в раку, которая установлена в нижней церкви во имя преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. В 2000 году Указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II имя преподобного Антипы Афонского было включено в Месяцеслов Русской Православной Церкви, память преподобному Антипе Афонскому совершается 10/23 января. Братия и паломники обращаются к преподобному старцу с просьбой о молитвенном предстательстве и получают его, неоднократно отмечалось сильное благоухание от его мощей, особенно в то время (например, в начале Великого поста), когда братия обители усердно подвизалась в посте и молитве. Приезжающие на Валаам иерархи и священнослужители из разных мест России неоднократно обращались с просьбой отделить им малую частичку святых мощей старца Антипы, что свидетельствует о почитании ими старца. Особенно велико почитание старца в Молдавии, в Румынии, откуда также поступали просьбы передать частичку его мощей. На Святой Горе Афон почитание старца Антипы распространено среди монахов-святогорцев румынско й и русской национальностей.

Тропарь прп. Антипе Валаамскому. Глас 4

От юности благодатию Божиею наставляемь,/ чадо был еси послушания,/ в тишине афонския пустыни и в мятеже градов Молдавии и России,/ выну предстояй умно Господеви, дивне,/ последнее пристанище Валаамскую обитель обрет,/ сию украсил еси подвигами твоими,/ отче наш Антипо препро"стый и премудрый,/ буди месту сему покровитель и моли Христа Бога нашего/ дати нам единомыслие и любовь нетленную.

Кондак прп. Антипе Валаамскому. Глас 5

Возсиявый ёко светозарное светило/ от Афонския горы даже до острова Валаама,/ странник был еси на земли, отче,/ любитель безмолвия и ученик верный великих старцев молдавских,/ по множеству скорбей твоих умножишася утешения Божия в сердце твоем/ и тьма Богооставления преложися на зарю Божественнаго света,/ егоже и нас сподоби молитвами твоими, Антипо преподобне отче наш.

(1925 - 2005 гг.)

Прозорливый старец Антипа (в миру Александр Григорьевич Оборин) родился 12 сентября в 1925 году в Пермской области. В 1954 году на праздник Успения Божией Матери в храме города Чусового Пермской области он был рукоположен в дьяконы, а в г. Добрянке 5 марта 1955 года - принял сан священника. Рукополагал его Архиепископ Иоанн (Лавриненко). Отцу Александру пришлось служить в городе Добрянке, потом он служил в городе Кизиле, затем в Лысьве.

Сотрудники КГБ склоняли его к сотрудничеству, но он категорически отказался. По благословению Владыки Зиновия Сухумского ему удалось без документов переехать в Краснодарскую епархию. Здесь в 1981 году его принял Кубанский Владыка Владимир (Котляров) (ныне Митрополит Санкт-Петербургский).

Позже он перебрался в Псибай, а в 2002 году - в Дивеево, где принял тайное монашество с именем Анания, постриг совершил схиархимандрит Виталий. 24 апреля 2005 года он был пострижен в схиму - с именем Антипа, в честь священномученика Антипы Пергамского.

Из воспоминаний протоиерея Алексия Державина: «Я несколько лет служил в городе Курганинске Краснодарского края. Духовником Краснодарской епархии в то время был протоиерей Александр Оборин. Он служил в Преображенском храме горного поселка Псибай на границе с Карачаево-Черкесией. Этот храм был построен Преображенским полком во время войны с горцами на Кавказе. Я познакомился с отцом Александром в 1993 году. Ездил к нему сначала на исповедь, а потом и просто для духовного общения. В храм он приходил в три часа ночи и вынимал тысячи поминовений по синодикам, которые ему достались еще от Владыки Зиновия из Тбилиси и своего духовного отца схиархимандрита Виталия. Потом он совершал исповедь и служил Литургию. Я много раз с ним служил, и могу сказать, что он служил благолепно, одухотворенно. Во время Евхаристического канона - нужно было видеть его лицо! - он всегда плакал, хотя и старался не показывать нам своих слез. Чувствовалось, что мы своим присутствием стесняем его, а так бы он плакал еще сильнее…

Протоиерея Александра очень уважал Митрополит (в то время Архиепископ) Исидор, часто с ним советовался. Большинство священников его тоже очень уважали. Но не всем нравится, когда говорят им правду в глаза. Когда Епархия разделилась на две - Кубанскую и Майкопскую, - у отца Александра начались трения с Благочинным и с новым настоятелем храма в Псибае. После перенесенного инфаркта он ушел за штат и переехал в Дивеево. Думаю, это была воля Божия…

Он меня благословил на переезд с Кубани в Казанскую епархию. Благословил меня на этот шаг и мой отец...

Когда отец Александр приехал ко мне в гости в Альметьевск, было жарко, а он был у меня дома в тонком подряснике. Он немного вспотел, и я увидел, что у него на спине параман. Так я понял, что он тайный монах...Своего тайного монашества он никому не раскрывал...

Когда я переехал в Казанскую епархию, со мной вместе переехали с Кубани отец Сергий и отец Андрей. И вот уже служа в Татарстане, мы с отцом Андреем вновь поехали по делам в Краснодарский край и решили навестить батюшку в Псибае. Он тогда уже намеревался переехать в Дивеево. Было такое же желание и у священника Андрея Ардашева. У него в то время теща переехала в Дивеево, и он ехал к старцу взять благословение на переезд туда. Отец Александр знать об этом не мог. Но как только мы приехали, он буквально с порога как бы в шутку сказал: «Матушка, смотри, отец Андрей приехал брать благословение на переезд в Дивеево…» Сейчас отец Андрей служит в храме в двенадцати километрах от Серафимо-Дивеевского монастыря.

Когда отец Александр приехал ко мне в гости в Альметьевск, мы отвезли его в Санаксарский монастырь, к известному старцу схиигумену Иерониму (Верендякину). Встреча у двух старцев была такая, как будто они всю жизнь были знакомы. И при встрече отец Иероним иносказательно обратился к нему: «Я знаю одного священника, который доживет до восьмидесяти лет. Я-то не доживу, а он доживет…» Мы поняли, что он говорит о нашем батюшке Александре. Это было сказано в 2000 году. Все так и случилось! Отец Александр (в схиме Антипа) умер в возрасте 80 лет...

Он был великий молитвенник, в совершенстве владел умной молитвой. Даже когда перед смертью он впал в бессознательное состояние, пальцы его продолжали перебирать четки…»

Из воспоминаний священника Сергия Голованова: «Я познакомился с отцом Александром в 1993 году, когда готовился к рукоположению. И вот когда я принял сан, захотелось поучиться у него служению, и я попросился на вновь открытый приход в станицу Андрюковскую возле Псибая. Там я служил три года, и все это время видел старца почти каждый день. Батюшка меня наставлял во всем... Учил серьезно относиться к уставу. Никогда он не кричал, но иногда так скажет, что лучше сквозь землю провалиться… Просыпался он в полночь, совершал правило перед Богослужением. В три часа ночи он был уже в алтаре. Всех поминал - кого знал по прежним приходам еще в Перми, кого крестил - тоже потом долго поминал. У него была большая стопка синодиков. До восьми часов утра он вынимал частички, целых пять часов!

Я помогал батюшке переезжать в Дивеево. Старенький грузовичок не мог вместить всех вещей, которые подготовили к переезду отец Александр и матушка Анна... Он благословил водителя и попросил его проехать мимо храма и перекреститься на храм. И только потом уже - с Богом! - ехать в дальний путь. Мне потом водитель с изумлением рассказывал, что машину с номерами южного региона, переполненную вещами, ни разу не остановили. Ни одной поломки тоже не было. Это было чудо! Из Дивеева водитель уехал верующим человеком.

Многие просили батюшку помолиться перед дорогой, и по его молитвам люди ехали без проблем: машина не ломалась, милиция не останавливала…

Когда он слышал по радио о каких-то природных катаклизмах, ураганах, землетрясениях, то сразу шел свечку ставить… Теракты, войны, катастрофы - он сразу идет в храм со свечой…

Одной девушке, певшей на клиросе, вдруг стало плохо. В горах ведь много колдунов… Батюшка подошел к ней и помазал ее маслом из лампадочки от престола. Она тут же выбежала из храма, ее вырвало... Так она исцелилась от порчи...

Отец у протоиерея Александра не был священником. Но у его отца, Григория Оборина, была удивительная кончина. Ему была открыта дата своей смерти. Он попросил прощения у своих близких, взял свечу в руки, лег на лавку, запел «Святый Боже…» и отошел ко Господу…

Незадолго до кончины ему было явление Божией Матери. Кроме него Царицу Небесную никто не сподобился узреть, но все находившиеся в доме почувствовали неземное благоухание… А его дочь Наталья, которая живет в Краснодаре, однажды спросила его, являлся ли ему Преподобный Серафим, и он подтвердил, что такое явление ему было.

В последний раз причастился схиархимандрит Антипа за несколько минут до смерти. Его причастил духовный сын, священник Андрей».

Скончался старец Антипа 24 июля 2005 года в селе Дивееве Нижегородской области. Его похоронили на местном кладбище, а отпевание прошло в монастырском Свято-Троицком соборе.

Господи, упокой душу старца Антипа, со святыми упокой!

Иерос-хи-мо-нах Ан-ти-па ро-дил-ся в Мол-да-вии, в се-ле Ка-ла-по-де-ш-ти Те-кунч-ско-го уез-да в 1816 го-ду. Ро-ди-те-ли его бы-ли лю-ди пра-во-слав-ные и весь-ма бла-го-че-сти-вые. Жи-ли они в боль-шой бед-но-сти. Отец его, Ге-ор-гий Кон-стан-ти-но-вич Лу-ки-ан, слу-жил дья-ко-ном в убо-гой церк-ви се-ла Ка-ла-по-де-ш-ти; мать его, Ека-те-ри-на Афа-на-сьев-на, впо-след-ствии по-сту-пи-ла в жен-ский мо-на-стырь и с име-нем Ели-са-ве-та скон-ча-лась в схи-ме. Дол-го у Лу-ки-а-нов не бы-ло де-тей; на-ко-нец по мо-лит-вам же-ны у них ро-дил-ся сын Алек-сандр, впо-след-ствии в схи-ме по-лу-чив-ший имя Ан-ти-пы.

Рож-де-ние бу-ду-ще-го по-движ-ни-ка озна-ме-но-ва-лось осо-бен-ным бла-го-во-ле-ни-ем Бо-жи-им: мать ро-ди-ла его без бо-лез-ни; за-тем до кон-ца жиз-ни осе-ня-ла его чуд-ная бла-го-дать Бо-жия. Еще в дет-стве, ко-гда он пас овец сво-е-го от-ца в глу-хом ле-су, где во-ди-лось мно-же-ство ядо-ви-тых змей, брал он их жи-вых без ма-лей-ше-го вре-да в свои ру-ки и тем при-во-дил в ужас сто-рон-них зри-те-лей. Раз он по-шел в ого-род к сво-е-му со-се-ду, се-мей-но-му че-ло-ве-ку, у них за-шел раз-го-вор о зме-ях, то-гда маль-чик уве-рял, что он не бо-ит-ся змей и да-же бе-рет их на ру-ки жи-вых; со-сед не ве-рил ему и да-же сме-ял-ся над ним, как вдруг, по смот-ре-нию Бо-жию, очу-ти-лась в том са-мом ого-ро-де од-на змея, ко-то-рую маль-чик без бо-яз-ни взял на свои ру-ки; со-сед же, ис-пу-гав-шись, за-кри-чал на всю мочь и пу-стил-ся бе-жать. Так Бог хра-нил от юно-сти се-го от-ро-ка.

Ода-рен-ный от Бо-га вы-со-ки-ми ду-хов-ны-ми да-ро-ва-ни-я-ми, в от-ро-че-стве о. Ан-ти-па был как бы ли-шен обык-но-вен-ных, есте-ствен-ных спо-соб-но-стей: от при-ро-ды он был очень про-сто-ват и крайне непо-нят-лив. Эта двой-ствен-ность о. Ан-ти-пы про-из-во-ди-ла со-от-вет-ству-ю-щее впе-чат-ле-ние на его сверст-ни-ков. Ино-гда они, по-ра-жа-е-мые про-яв-ле-ни-ем в нем че-го-то див-но-го, необы-чай-но-го, па-да-ли пред ним со стра-хом на ко-ле-ни и на-зы-ва-ли его сво-им вла-ды-кой; ино-гда же - ру-га-ли и би-ли его за его про-сто-ва-тые вы-ход-ки.

Дол-го, не смот-ря на са-мое усерд-ное при-ле-жа-ние, не мог о. Ан-ти-па на-учить-ся гра-мо-те. Ви-дя его неспо-соб-ность, учи-те-ля да-же со-ве-то-ва-ли ему луч-ше оста-вить шко-лу и обу-чать-ся ка-ко-му-ли-бо ре-ме-с-лу. О. Ан-ти-па горь-ко пла-кал. "Нет, - го-во-рил он, - мое един-ствен-ное же-ла-ние на-учить-ся чи-тать; я до смер-ти бу-ду за-ни-мать-ся толь-ко чте-ни-ем Бо-же-ствен-ных книг". Усер-дие, труд и мо-лит-ва, на-ко-нец, по-бе-ди-ли, и свя-щен-ные кни-ги для о. Ан-ти-пы ста-ли един-ствен-ным все-гдаш-ним ис-точ-ни-ком ду-хов-но-го на-зи-да-ния и са-мых сла-дост-ных уте-ше-ний.

Еще о. Ан-ти-па хо-дил учить-ся в шко-лу, как скон-чал-ся его отец, и все их се-мей-ство оста-лось без опо-ры. Его, как стар-ше-го, как бу-ду-ще-го кор-миль-ца, от-да-ла мать в обу-че-ние пе-ре-плет-но-му ма-стер-ству. Му-же-ствен-но пре-тер-пев все тяж-кие невзго-ды в чу-жом до-ме у же-сто-ко-го хо-зя-и-на, без-за-щит-ный си-ро-та с по-мо-щью Бо-жи-ей быст-ро до-стиг зва-ния пе-ре-плет-но-го ма-сте-ра и, воз-вра-тясь на ро-ди-ну и об-за-ве-дясь соб-ствен-ным хо-зяй-ством, еще юно-шей сде-лал-ся опо-рой и един-ствен-ной от-ра-дой вдов-ству-ю-щей сво-ей ма-те-ри и всей се-мьи.

Пол-ное до-воль-ство ца-ри-ло в се-мей-стве Лу-ки-а-на, но серд-це мо-ло-до-го хо-зя-и-на не на-хо-ди-ло уте-ше-ний в зем-ном. Ча-сто вда-ли от всех, об-ли-ва-ясь сле-за-ми, недо-уме-вая, где об-ре-сти по-кой ду-ши, мыс-лен-но взы-вал он к Бо-гу: "Ска-жи мне, Гос-по-ди, путь в он же пой-ду, яко к Те-бе взях ду-шу мою!" (). В од-ну из та-ких уеди-нен-ных мыс-лен-ных бе-сед с са-мим со-бой, на два-дца-том го-ду сво-ей жиз-ни, вне-зап-но о. Ан-ти-па был оза-рен див-ным, неизъ-яс-ни-мым све-том. Свет этот на-пол-нил серд-це его невы-ра-зи-мой ра-до-стью, из очей его по-то-ка-ми по-ли-лись неудер-жи-мые, сла-дост-ные сле-зы - то-гда, как бы ощу-тив в этом све-те выс-шее Бо-же-ствен-ное зва-ние, о. Ан-ти-па в от-вет на зов Бо-жий в ра-до-сти вос-клик-нул: "Гос-по-ди, я бу-ду мо-на-хом!"

Но Гос-подь про-мыс-ли-тель-но по-пус-кал на него и раз-но-об-раз-ные бе-сов-ские ис-ку-ше-ния. Бе-сы яв-ля-лись ему в ви-де чер-ных эфи-о-пов и чер-ных со-бак, но при зна-ме-нии кре-ста они мгно-вен-но, сверк-нув мол-нией, ис-че-за-ли. Ино-гда при-ни-ма-ли они на се-бя и дру-гие мно-го-раз-лич-ные от-вра-ти-тель-ные об-ра-зы, про-из-во-ди-ли ужас-ный треск и шум, на-во-ди-ли невы-ра-зи-мый страх на ду-шу по-движ-ни-ка. Пред на-ступ-ле-ни-ем бе-сов-ских ис-ку-ше-ний в воз-ду-хе неред-ко слы-шал-ся глас, пред-ва-ряв-ший о. Ан-ти-пу и взы-вав-ший к нему: "Го-товь-ся! Бу-дет ис-ку-ше-ние!"

Кро-ме ис-ку-ше-ний от бе-сов, мно-го скор-бей и по-но-ше-ний в раз-ное вре-мя пре-тер-пел о. Ан-ти-па и от враж-до-вав-ших на него лю-дей за его пря-мо-ту и неудер-жи-мую рев-ность к бла-го-че-стию. Так "дес-ны-ми и шуй-и-ми" воз-во-дил-ся он по сте-пе-ням ле-стви-цы со-вер-шен-ства.

Од-на-жды но-чью ти-хо вы-шел о. Ан-ти-па из до-ма сво-их ро-ди-те-лей и на-пра-вил-ся в зна-ме-ни-тый в Мол-да-вии бо-га-тый Ня-мец-кий мо-на-стырь. В со-бор-ном мо-на-стыр-ском хра-ме со сле-за-ми по-верг-ся он пе-ред чу-до-твор-ной ико-ной Ня-мец-кой Бо-жи-ей Ма-те-ри. Цер-ковь бы-ла со-вер-шен-но пу-ста. Вдруг сде-лал-ся шум, и за-ве-са, за-кры-вав-шая свя-тую ико-ну, от-дер-ну-лась са-ма со-бой. В уми-ле-нии и в неизъ-яс-ни-мой ра-до-сти ду-ши при-ло-жил-ся о. Ан-ти-па к чу-до-твор-но-му об-ра-зу Ца-ри-цы Небес-ной.

Бла-го-дат-но уте-шен-ный в Бо-жи-ем хра-ме, с ве-ли-кой пе-ча-лью вы-шел о. Ан-ти-па из ке-ллий на-сто-я-тель-ских, ко-гда, несмот-ря на все его прось-бы и моль-бы, ему ре-ши-тель-но от-ка-за-ли в при-е-ме в Ня-мец-кую оби-тель. И он от-пра-вил-ся в Ва-ла-хию. Там неболь-шой штат-ный мо-на-стырь при-нял стран-ни-ка в свои мир-ные сте-ны. Бо-лее двух лет с пол-ным са-мо-от-вер-же-ни-ем тру-дил-ся здесь рев-ност-ный по-движ-ник в мо-на-стыр-ских по-слу-ша-ни-ях. Жизнь его бы-ла ис-пол-не-на скор-бей и ли-ше-ний. Ему не да-ва-ли мо-на-стыр-ской одеж-ды, не бы-ло у него ке-ллии. Утом-лен-ный, за-сы-пал он где слу-чит-ся: на ху-то-ре, на ку-хон-ном по-лу. Раз, за-снув в по-ле на сене, он за-не-сен был сне-гом - по-лу-за-мерз-ше-го, его ед-ва при-ве-ли в чув-ство.

С по-дви-га-ми те-лес-ны-ми, бде-ни-ем, по-стом, со-еди-нял юный во-ин Хри-стов ум-ную мо-лит-ву, ко-то-рой на-учил его схи-мо-нах Ге-де-он, око-ло 30 лет под-ви-зав-ший-ся в за-тво-ре близ их мо-на-сты-ря.

Стро-гая, са-мо-от-вер-жен-ная жизнь о. Ан-ти-пы рез-ко вы-де-ля-лась сре-ди об-ще-го мо-на-стыр-ско-го строя. Ду-хов-ник со-ве-то-вал ему ид-ти на Афон. Ту-да же стре-ми-лось серд-це и са-мо-го о. Ан-ти-пы; толь-ко уже и на пер-вых ша-гах сво-е-го по-движ-ни-че-ства об-на-ру-жи-вая ду-хов-ную рас-су-ди-тель-ность - этот глав-ней-ший при-знак ис-тин-но-го по-движ-ни-ка, в ре-ше-нии сво-е-го недо-уме-ния он же-лал слы-шать го-лос опыт-но-го в ду-хов-ной жиз-ни стар-ца.

В это вре-мя сла-вил-ся в Мол-да-вии сво-и-ми вы-со-ки-ми по-дви-га-ми и ду-хов-ной опыт-но-стью на-сто-я-тель мо-на-сты-ря, на-зы-ва-е-мо-го "Браз", ар-хи-манд-рит Ди-мит-рий. До на-сто-я-тель-ства в глу-хом ле-су про-во-дил он стро-гую от-шель-ни-че-скую жизнь. Слу-чай-но то-гда на-шел он в зем-ле со-суд, на-пол-нен-ный зо-ло-ты-ми мо-не-та-ми. При со-су-де бы-ла за-пис-ка, объ-яс-няв-шая, что день-ги эти при-над-ле-жат Мол-дав-ско-му мит-ро-по-ли-ту До-си-фею, ко-то-рый спря-тал их, узнав о неиз-беж-ной ему му-че-ни-че-ской кон-чине от рук ту-рок. "Кто най-дет эти день-ги, - го-во-ри-лось да-лее в за-пис-ке, - тот дол-жен вы-стро-ить на них мо-на-стырь и три ски-та; по окон-ча-нии по-строй-ки тре-тье-го, по-след-не-го ски-та об-ре-тут и мои мо-щи".

Объ-явив о чу-дес-ной сво-ей на-ход-ке Мол-дав-ско-му мит-ро-по-ли-ту и с его бла-го-сло-ве-ния о. Ди-мит-рий рев-ност-но при-сту-пил к ис-пол-не-нию по-след-ней во-ли бла-жен-но-го мит-ро-по-ли-та До-си-фея. Воз-двиг-нут был ве-ли-ко-леп-ный мо-на-стырь. "Как Ня-мец-кий", - го-во-рил о. Ан-ти-па. Окон-че-на бы-ла по-строй-ка и тре-тье-го, по-след-не-го ски-та, в огра-де ко-то-ро-го по-ру-чил о. Ди-мит-рий вы-ко-пать для се-бя мо-ги-лу. Ко-гда в день освя-ще-ния скит-ско-го хра-ма при-был в скит о. Ди-мит-рий, ему объ-яви-ли, что мо-ги-ла, ко-то-рую он при-ка-зал вы-рыть, что-то осы-па-ет-ся. В его при-сут-ствии до-ко-па-лись и об-ре-ли ков-чег с мо-ща-ми бла-жен-но-го мит-ро-по-ли-та До-си-фея. "Я спо-до-бил-ся ви-деть эти мо-щи, - го-во-рил о. Ан-ти-па, - я при-кла-ды-вал-ся к ним: от них бла-го-уха-ние".

К это-му-то о. ар-хи-манд-ри-ту Ди-мит-рию и об-ра-тил-ся о. Ан-ти-па за ду-хов-ным со-ве-том. Во-об-ще о. Ди-мит-рий все-гда удер-жи-вал стре-мив-ших-ся на Афон-скую го-ру, но на этот раз, к удив-ле-нию всех, он со-гла-сил-ся от-пу-стить ту-да о. Ан-ти-пу, при-ба-вив, что он сам пред-ва-ри-тель-но по-стри-жет его в мо-на-хи. Так, мо-на-хом, с име-нем Алим-пия, на-пут-ство-ван-ный бла-го-сло-ве-ни-я-ми ве-ли-ко-го стар-ца, от-пра-вил-ся о. Ан-ти-па на Свя-тую Го-ру.

В од-ной из пу-стын-ных ке-ллий Афо-на под-ви-за-лись в это вре-мя два со-оте-че-ствен-ни-ка о. Ан-ти-пы - мол-да-ване: иерос-хи-мо-на-хи Ни-фонт и Нек-та-рий. К ним же-лал он по-сту-пить в уче-ни-ки. "Ты недав-но при-нял мо-на-ше-скую ман-тию, - от-ве-ча-ли ему на его прось-бу опыт-ные от-цы, - и те-бе сле-ду-ет спер-ва по-тру-дить-ся в по-слу-ша-ни-ях в мо-на-сты-ре". По-ви-ну-ясь их со-ве-ту, о. Ан-ти-па по-сту-пил в гре-че-ский Ес-фиг-ме-нов мо-на-стырь. Око-ло че-ты-рех лет тру-дил-ся он в той оби-те-ли в по-варне. Здесь в те-че-ние це-ло-го го-да на-хо-дил-ся он в тяг-чай-шем и опас-ней-шем для по-движ-ни-ка ис-ку-ше-нии: от него от-сту-пи-ла ум-ная мо-лит-ва и с нею пре-кра-ти-лись все бла-го-дат-ные уте-ше-ния. И ум, и серд-це его ис-пол-не-ны бы-ли по-дав-ля-ю-щей тьмы и скор-би. Толь-ко твер-дое упо-ва-ние на за-ступ-ле-ние Бо-жи-ей Ма-те-ри со-хра-ни-ло его то-гда от от-ча-я-ния. Кон-чи-лось вре-мя по-слуш-ни-че-ско-го ис-ку-са, и стар-цы мол-дав-ские при-ня-ли сво-е-го со-бра-та на выс-шие по-дви-ги в пу-сты-ню.

"Те-бе на-до те-перь об-лечь-ся в схи-му - я по-стри-гу те-бя", - ска-зал од-на-жды о. Ни-фонт о. Ан-ти-пе. "Я с ве-ли-кою ра-до-стью го-тов при-нять схи-му, толь-ко бо-юсь, что то-гда ты не от-пу-стишь ме-ня од-но-го в пу-сты-ню", - от-ве-чал ему о. Ан-ти-па. "Ко-неч-но, не от-пу-щу, - ска-зал о. Ни-фонт, - ты ну-жен нам". В го-ло-ве о. Ни-фон-та уже за-рож-да-лась то-гда мысль устро-ить на Афоне са-мо-сто-я-тель-ный об-ще-жи-тель-ный мол-дав-ский скит. Он осо-зна-вал, что в де-ле устро-е-ния ски-та ему бу-дет весь-ма по-ле-зен о. Ан-ти-па, по-че-му и же-лал сам по-стричь его в схи-му и тем, по за-ко-ну ду-хов-но-му, при-вя-зать его к се-бе на-все-гда. О. Ан-ти-па по-ни-мал цель стар-ца, и она без-мер-но тя-го-ти-ла его. В недо-уме-нии с во-про-сом о схи-ме и ста-рец, и уче-ник ре-ши-лись об-ра-тить-ся к иерос-хи-мо-на-ху Ев-фи-мию, их об-ще-му ду-хов-ни-ку, пу-стын-ни-ку и весь-ма бла-го-че-сти-во-му стар-цу. О. Ев-фи-мий при-нял сто-ро-ну о. Ан-ти-пы, и по его со-ве-ту о. Ан-ти-пу по-стриг-ли в схи-му и предо-ста-ви-ли ему пол-ную сво-бо-ду од-но-му про-во-дить от-шель-ни-че-скую жизнь.

Весь-ма неохот-но от-пу-стил о. Ни-фонт сво-е-го схи-мо-на-ха в пу-сты-ню. Неохо-та эта вы-ра-зи-лась да-же и внеш-ним об-ра-зом в том, что он не дал ему ре-ши-тель-но ни-че-го, что пред-став-ля-лось необ-хо-ди-мым для пер-во-на-чаль-но-го об-за-ве-де-ния. С го-лы-ми ру-ка-ми во-шел о. Ан-ти-па в по-лу-раз-ва-лив-шу-ю-ся от-шель-ни-че-скую хи-жи-ну; она бы-ла со-вер-шен-но пу-ста, толь-ко в пе-ред-нем уг-лу на кар-ни-зи-ке на-шел он неболь-шую ико-ну Бо-жи-ей Ма-те-ри, на ко-то-рой от мно-го-лет-ней ко-по-ти нель-зя бы-ло рас-смот-реть ли-ка. Невы-ра-зи-мо об-ра-до-вал-ся о. Ан-ти-па сво-ей на-ход-ке. Он чув-ство-вал, что об-рел дра-го-цен-ное ду-хов-ное со-кро-ви-ще. Немед-лен-но, взяв с со-бою свя-тую ико-ну, от-пра-вил-ся он к зна-ко-мо-му ико-но-пис-цу - пу-стын-ни-ку иеро-ди-а-ко-ну Па-и-сию, пе-ре-се-лив-ше-му-ся со свя-тых гор Ки-ев-ских на свя-щен-ные вы-со-ты Афо-на, и стал про-сить его про-мыть ико-ну, толь-ко про-мыть как мож-но осто-рож-нее, чтобы не по-вре-дить ее и от-нюдь не по-прав-лять ее крас-ка-ми. Ни-как не со-гла-шал-ся на та-ких усло-ви-ях взять к се-бе ико-ну о. Па-и-сий, и толь-ко по убе-ди-тель-ным прось-бам о. Ан-ти-пы ре-шил-ся, на-ко-нец, он по-про-бо-вать про-мыть ее, хо-тя вполне сам осо-зна-вал всю бес-по-лез-ность та-кой про-бы. Несколь-ко вре-ме-ни спу-стя воз-вра-тил он о. Ан-ти-пе ико-ну со-вер-шен-но но-вую, клят-вен-но уве-рив его, что она ста-ла та-кою от од-ной про-стой про-мыв-ки и что это яв-ле-ние чрез-вы-чай-но по-ра-зи-ло его са-мо-го. Так чуд-но из мно-го-лет-ней тьмы про-явив-шая се-бя во све-те ико-на Вла-ды-чи-цы про-сла-ви-ла се-бя впо-след-ствии мно-ги-ми бла-го-дат-ны-ми зна-ме-ни-я-ми. "Она - чу-до-твор-ная!" - в ра-до-сти все-гда сви-де-тель-ство-вал о ней ни-ко-гда с нею не раз-лу-чав-ший-ся о. Ан-ти-па. Поз-же эта ико-на на-хо-ди-лась в Ва-ла-ам-ском мо-на-сты-ре, в хра-ме пре-по-доб-ных от-цов Сер-гия и Гер-ма-на, ва-ла-ам-ских чу-до-твор-цев, на ле-вой сто-роне у пе-ред-не-го стол-ба, в неболь-шом ико-но-ста-се.

Невоз-мож-но бы-ло жить в по-лу-раз-ва-лив-шей-ся сы-рой пу-сты-ни; средств же на ее по-прав-ку у о. Ан-ти-пы не бы-ло ни-ка-ких. Раз в за-дум-чи-во-сти шел он по пу-стын-ным тро-пин-кам Афон-ской Го-ры: вдруг его оста-нав-ли-ва-ет незна-ко-мый от-шель-ник. "Ба-тюш-ка, - го-во-рит он ему, - доб-рые лю-ди да-ли мне пять чер-вон-цев и про-си-ли пе-ре-дать их бед-ней-ше-му пу-стын-ни-ку. По-мо-лясь, я ре-шил-ся от-дать эти день-ги пер-во-му, ко-го встре-чу. Так возь-ми их - они, долж-но быть, те-бе нуж-ны". С бла-го-дар-но-стью, как от ру-ки Бо-жи-ей, при-няв день-ги от ру-ки незна-ком-ца, о. Ан-ти-па при-гла-сил к се-бе од-но-го бе-ло-го свя-щен-ни-ка-кел-ли-о-та, за-ни-мав-ше-го-ся плот-нич-ным ма-стер-ством, и тот при-сту-пил к ис-прав-ле-нию его ке-ллии. Че-ты-ре дня шла успеш-но ра-бо-та, но на пя-тый день кел-лиот опас-но за-бо-лел силь-ней-шим при-пад-ком хо-ле-ры - в из-не-мо-же-нии упал он неда-ле-ко от ке-ллии, и с ним сде-ла-лись су-до-ро-ги. Очень встре-во-жил-ся о. Ан-ти-па. Не имея сил вта-щить боль-но-го в свою ке-ллию, в ка-ком-то необъ-яс-ни-мом по-ры-ве, как един-ствен-ную на-деж-ду и за-ступ-ле-ние вы-нес он ико-ну Бо-жи-ей Ма-те-ри и по-ста-вил ее на воз-вы-ше-нии про-тив ле-жав-ше-го на зем-ле кел-ли-о-та; сам же, углу-бив-шись в ча-щу ле-са, стал мо-лить Гос-по-да об его ис-це-ле-нии. Дол-го мо-лил-ся о. Ан-ти-па, ко-гда же по мо-лит-ве воз-вра-тил-ся он к сво-ей пу-сты-ни, то с изум-ле-ни-ем и ве-ли-кою ра-до-стью уви-дал он от-ча-ян-но боль-но-го уже со-вер-шен-но здо-ро-вым и за ра-бо-той. "Ико-на твоя ме-ня ис-це-ли-ла, - объ-яс-нил о. Ан-ти-пе быв-ший боль-ной, - она - чу-до-твор-ная. Я ле-жал как мерт-вый. Вдруг по-чув-ство-вал я, что от ико-ны Ца-ри-цы Небес-ной об-да-ет ме-ня необъ-яс-ни-мо жи-ви-тель-ным теп-лым ды-ха-ни-ем: я со-вер-шен-но со-грел-ся и в од-но мгно-ве-ние здо-ро-вым встал на но-ги".

В ко-рот-кое вре-мя об-стро-и-лась ке-лия о. Ан-ти-пы и мир-но по-тек-ли дни его. С по-дви-гом мо-лит-вен-ным от-шель-ник по необ-хо-ди-мо-сти со-еди-нял без-мя-теж-ное ру-ко-де-лие - де-ла-ние де-ре-вян-ных ло-жек, ко-то-рые и про-да-вал на Ко-рее, соб-ствен-но для сво-е-го про-пи-та-ния. За со-ве-том в ду-хов-ной жиз-ни об-ра-щал-ся он к пу-стын-ни-ку, схи-мо-на-ху Леон-тию - стар-цу свя-то-му и ве-ли-ко-му по-движ-ни-ку; с ним и в по-сле-ду-ю-щее вре-мя он на-хо-дил-ся в бли-жай-шем ду-хов-ном об-ще-нии; с его толь-ко бла-го-сло-ве-ния ре-шал-ся он на но-вые ша-ги.

Меж-ду тем мысль о. Ни-фон-та об устро-е-нии мол-дав-ско-го ски-та ста-ла ма-ло-по-ма-лу осу-ществ-лять-ся. В Мол-да-вии, в го-ро-де Яс-сы устро-е-но бы-ло уже им по-дво-рье; на Афоне при-об-ре-те-на бы-ла зем-ля, на ко-то-рой быст-ро под-ни-ма-лись скит-ские зда-ния; чис-ло бра-тий рос-ло. То-гда мол-дав-ские стар-цы ста-ли про-сить о. Ан-ти-пу в со-труд-ни-ки. По-ви-ну-ясь со-ве-ту ду-хов-ных от-цов, он со-гла-сил-ся. Его по-свя-ти-ли в иеро-ди-а-ко-на, по-том ско-ро в иеро-мо-на-ха и сде-ла-ли ке-ла-рем.

За-ни-мая в воз-ни-ка-ю-щем об-ще-жи-тель-ном ски-ту, по-ви-ди-мо-му, незна-чи-тель-ную долж-ность, о. Ан-ти-па по ме-ре сво-их сил рев-но-вал о со-хра-не-нии в нем об-ще-жи-тель-ных пра-вил во всей си-ле. Од-на-жды о. Ни-фонт, бу-дучи уже игу-ме-ном, в об-щей брат-ской тра-пе-зе бла-го-сло-вил ке-ла-рю при-го-то-вить для се-бя и для ка-ко-го-то при-быв-ше-го к нему го-стя от-дель-ное ку-ша-нье. Ке-ларь не при-го-то-вил; игу-мен раз-гне-вал-ся и ве-лел встать ему на по-кло-ны. "По-кло-ны я бу-ду класть с ра-до-стью, - от-ве-чал ке-ларь игу-ме-ну, - но про-шу, ба-тюш-ка, из-ви-нить ме-ня: сде-ла-но это мною с бла-гой це-лью, дабы не бы-ло пре-ты-ка-ния и со-блаз-ну бра-тии, так как са-мим то-бою же на-ча-ты доб-рые уста-вы по пра-ви-лам свя-тых отец, то чтобы то-бою же не бы-ли оные на-ру-ша-е-мы, по-то-му что на-сто-я-те-лю во всем на-до быть са-мо-му при-ме-ром для всех: то-гда толь-ко бу-дет твер-до и на-деж-но на-ше об-ще-жи-тие". Впо-след-ствии, ко-гда со-вер-шен-но успо-ко-и-лось вол-не-ние, о. Ни-фонт бла-го-да-рил о. Ан-ти-пу за его бла-го-ра-зум-ную рев-ность.

Де-ла по устрой-ству ски-та по-бу-ди-ли о. Ни-фон-та го-да на три ехать в Мол-да-вию; на все это вре-мя управ-ле-ние все-ми от-рас-ля-ми скит-ско-го об-ще-жи-тия воз-ло-же-но бы-ло на о. Ан-ти-пу. Ему же по-том предо-став-ле-но бы-ло и пра-во ис-пол-нять обя-зан-но-сти ду-хов-ни-ка, для че-го, по афон-ско-му обы-чаю, в хра-ме ар-хи-пас-ты-рем про-чте-на бы-ла над ним мо-лит-ва и вы-да-на бы-ла ему осо-бая гра-мо-та.

С воз-вра-ще-ни-ем о. Ни-фон-та на Афон-скую Го-ру на-ста-ло вре-мя для о. Ан-ти-пы рас-стать-ся на-все-гда со свя-щен-ным ме-стом мно-го-лет-них его ду-хов-ных по-дви-гов, к ко-то-ро-му он при-вя-зал-ся все-ми си-ла-ми ду-ши и о ко-то-ром до кон-ца сво-ей жиз-ни со-хра-нил глу-бо-кую бла-го-го-вей-ную па-мять: о. Ни-фонт на-зна-чил его эко-но-мом на их Яс-ское по-дво-рье.

Из ти-хих пре-де-лов Афон-ской Го-ры очу-тясь неожи-дан-но сре-ди раз-но-об-раз-ных хло-пот и по-пе-че-ний в шум-ном го-ро-де, о. Ан-ти-па преж-де все-го ста-рал-ся и здесь, как в ми-нув-шие дни в пу-стыне, во всей точ-но-сти ис-пол-нять все схим-ни-че-ское пра-ви-ло по уста-ву Афо-на: так за-по-ве-дал ему о. Ни-фонт, от-прав-ляя его в Яс-сы. На все мо-гу-щее вред-но по-вли-ять на ду-шу по-движ-ни-ка, при оби-лии все-воз-мож-ных ис-ку-ше-ний, окру-жав-ших его со всех сто-рон, опыт-ный во-ин ду-хов-ный во-ору-жил-ся мощ-ным ору-жи-ем - по-стом. По-сто-ян-но по два и по три дня, ино-гда да-же по неде-ле, он со-вер-шен-но не упо-треб-лял ни пи-щи, ни пи-тья. Сам про-во-дя стро-гую по-движ-ни-че-скую жизнь, всей ду-шой лю-бя свя-тую ве-ру и бла-го-че-стие, о. Ан-ти-па при вся-ком удоб-ном слу-чае, несмот-ря на ли-ца, с рев-но-стью об-ли-чал за-ме-ча-е-мые им от-ступ-ле-ния от цер-ков-ных по-ста-нов-ле-ний. Та-кая его рев-ность, со-еди-нен-ная с про-сто-той и ис-крен-ней лю-бо-вью, при на-зи-да-тель-ном, про-ник-ну-том глу-бо-кой ду-хов-ной опыт-но-стью, его слове, при соб-ствен-ном при-ме-ре его вы-со-ко по-движ-ни-че-ской жиз-ни вско-ре рас-по-ло-жи-ла к о. Ан-ти-пе серд-ца лю-дей са-нов-ных и про-стых. Все они с ве-рою и бла-го-го-ве-ни-ем при-ни-ма-ли его со-ве-ты и слу-ша-ли его на-став-ле-ния. Осо-бен-ное бла-го-во-ле-ние ока-зы-вал рев-ност-но-му по-движ-ни-ку вы-со-ко-прео-свя-щен-ный мит-ро-по-лит Мол-дав-ский. Он по-ста-вил его ду-хов-ни-ком в двух жен-ских оби-те-лях и сам ча-сто бе-се-до-вал с ним о пред-ме-тах ду-хов-ных. Со сво-ей сто-ро-ны и о. Ан-ти-па пи-тал к свя-ти-те-лю чув-ство пол-но-го сы-нов-не-го до-ве-рия, ко-то-рое вы-ра-зи-лось, меж-ду про-чим, и в сле-ду-ю-щем об-сто-я-тель-стве.

В дни по-движ-ни-че-ства сво-е-го в пре-де-лах Го-ры Афон-ской от про-дол-жи-тель-но-го по-ста о. Ан-ти-па ощу-щал обык-но-вен-но осо-бен-ную го-речь во рту; в Мол-да-вии же, спу-стя два го-да, го-речь эта об-ра-ти-лась в необык-но-вен-ную сла-дость. В недо-уме-нии за объ-яс-не-ни-ем это-го но-во-го для него яв-ле-ния об-ра-тил-ся о. Ан-ти-па к мол-дав-ско-му вла-ды-ке. Ар-хи-пас-тырь объ-яс-нил ему, что та-кое ощу-ще-ние - есть плод по-ста и ум-ной мо-лит-вы, что оно есть бла-го-дат-ное уте-ше-ние, ко-то-рым Гос-подь обод-ря-ет под-ви-за-ю-ще-го-ся на Его спа-си-тель-ном пу-ти. "Об этом так го-во-рит пре-по-доб-ный , - за-клю-чил свое объ-яс-не-ние свя-ти-тель, - "Сам Гос-подь го-речь пост-ни-че-ско-го озлоб-ле-ния ма-ни-ем Сво-им пре-ла-га-ет в сла-дость Свою неис-по-ве-ди-мую."

При об-щем рас-по-ло-же-нии к о. Ан-ти-пе всех знав-ших его де-ла его по управ-ле-нию по-дво-рьем шли пре-крас-но, сред-ства к со-дер-жа-нию по-дво-рья рос-ли. Со всей рев-но-стью слу-жа на поль-зу мол-дав-ско-го ски-та, с пол-ной лю-бо-вью от-зы-ва-ясь на ду-хов-ные нуж-ды об-ра-щав-ших-ся к нему за со-ве-том в де-ле спа-се-ния, о. Ан-ти-па по-сто-ян-но сам стре-мил-ся серд-цем на пу-стын-ную мно-го-лю-без-ную ему Афон-скую Го-ру; ча-сто он да-же про-сил о. Ни-фон-та о воз-вра-ще-нии его на Афон - но не то бы-ло на уме у о. Ни-фон-та. Ви-дя боль-шую поль-зу от де-я-тель-но-сти о. Ан-ти-пы для их скит-ско-го об-ще-жи-тия, со-зна-вая мно-же-ство раз-но-об-раз-ных неот-лож-ных нужд по устро-е-нию ски-та и ску-дость на-сто-я-щих средств к их удо-вле-тво-ре-нию, о. Ни-фонт ре-шил-ся ехать за сбо-ром по-да-я-ний в Рос-сию и взять с со-бой ту-да и о. Ан-ти-пу. - "Не пус-ка-ешь ты ме-ня на Афон, - ска-зал о. Ан-ти-па игу-ме-ну, ко-гда тот объ-явил ему свое ре-ше-ние, - бе-решь в Рос-сию, а я чув-ствую, что как толь-ко мы пе-ре-едем на-шу гра-ни-цу, я уже не бу-ду боль-ше ваш, я бу-ду рус-ский".

Толь-ко пер-вые ша-ги в Рос-сии бы-ли сде-ла-ны о. Ан-ти-пой под ру-ко-вод-ством о. Ни-фон-та: вско-ре о. Ни-фонт уехал в Мол-да-вию, и о. Ан-ти-па, во-все не зная рус-ско-го язы-ка, остал-ся один сре-ди рус-ских. Как у род-ных, по-ме-щен был он в од-ном бла-го-че-сти-вом ку-пе-че-ском се-мей-стве. В от-дель-ном до-ми-ке, в са-ду, про-во-дил он по-чти за-твор-ни-че-скую жизнь, по-свя-щая по-чти все вре-мя мо-лит-ве. Ред-ко, и толь-ко по осо-бо-му при-гла-ше-нию, вы-хо-дил он из сво-е-го за-тво-ра. Меж-ду тем де-ла по сбо-ру при-но-ше-ний шли очень успеш-но; при-но-ше-ния по боль-шей ча-сти до-став-ля-лись к нему на дом. Вско-ре об-шир-ные за-лы ку-пе-че-ско-го до-ма на-пол-ни-лись до-ро-ги-ми со-су-да-ми, об-ла-че-ни-я-ми, ри-за-ми, воз-ду-ха-ми, по-жерт-во-ван-ны-ми от мос-ков-ских бла-го-тво-ри-те-лей в поль-зу мол-дав-ско-го ски-та, все-го с ко-ло-ко-ла-ми на сум-му свы-ше 30 000 руб-лей. Ко-гда все эти по-жерт-во-ва-ния бы-ли от-прав-ле-ны на Афон, уте-шал-ся о. Ан-ти-па мыс-лью о той ра-до-сти, ка-кую они до-ста-вят пу-стын-ным от-цам Афон-ским. К со-жа-ле-нию, они не до-стиг-ли Свя-той Го-ры: па-ро-ход, на ко-то-ром они бы-ли от-прав-ле-ны, со все-ми пас-са-жи-ра-ми и гру-зом по-гиб во вре-мя бу-ри на Чер-ном мо-ре. В ночь этой пе-чаль-ной ка-та-стро-фы о. Ан-ти-па по обык-но-ве-нию сто-ял на мо-лит-ве. Вдруг гром-ко трес-ну-ло стек-ло, на-хо-див-ше-е-ся в ки-о-те, в ко-то-ром по-ме-щен был об-раз Бо-жи-ей Ма-те-ри, взя-тый о. Ан-ти-пой из его Афон-ской пу-сты-ни. Внеш-ней при-чи-ны ни-ка-кой не бы-ло; ки-от и стек-ло бы-ли ста-рые. О. Ан-ти-па по-нял, что неожи-дан-но лоп-нув-шее стек-ло бы-ло пред-вест-ни-ком ка-ко-го-то го-ря, и стал спо-кой-но ожи-дать разъ-яс-не-ний. Ко-гда все разъ-яс-ни-лось, от неудач-ной от-прав-ки при-но-ше-ний уны-ли афон-ские от-цы и по-те-ря-ли усер-дие мос-ков-ские бла-го-тво-ри-те-ли, - не упал ду-хом толь-ко о. Ан-ти-па.

Во вре-мя за-ти-шья в Москве со-бра-на бы-ла о. Ан-ти-пой в Санкт-Пе-тер-бур-ге по сбор-ной кни-ге до-воль-но зна-чи-тель-ная сум-ма. Для от-прав-ле-ния ее на Афон нуж-но бы-ло об-ме-нять ее на зо-ло-тую мо-не-ту. Меж-ду тем по вы-со-чай-ше-му по-ве-ле-нию вы-да-ча зо-ло-та из Глав-но-го Каз-на-чей-ства бы-ла в то вре-мя вос-пре-ще-на. С од-ной сто-ро-ны, зная край-ние нуж-ды мол-дав-ских стар-цев, с дру-гой - ви-дя неодо-ли-мые пре-пят-ствия, о. Ан-ти-па об-ра-щал-ся с прось-ба-ми о по-мо-щи к вли-я-тель-ным ли-цам. Ко-гда от-ка-за-лись все, ко-гда не бы-ло бо-лее ни-ка-кой че-ло-ве-че-ской на-деж-ды, то-гда по-верг-ся о. Ан-ти-па пред афон-ским об-ра-зом Бо-жи-ей Ма-те-ри и стал про-сить за-ступ-ле-ния Ца-ри-цы Небес-ной. Во вре-мя мо-лит-вы он услы-шал как бы глас от ико-ны: "Это де-ло мит-ро-по-ли-та". - "Это не то, чтобы глас, но это тон-ко на ум", - объ-яс-нил о. Ан-ти-па. И дей-стви-тель-но, сверх вся-ких ожи-да-ний, соб-ствен-но толь-ко вслед-ствие од-но-го со-дей-ствия свя-то-го вла-ды-ки, по пред-пи-са-нию ми-ни-стра финан-сов бы-ло сде-ла-но ис-клю-че-ние для о. Ан-ти-пы, и со-бран-ная им сум-ма зо-ло-том от-прав-ле-на бы-ла в мол-дав-ский скит.

Меж-ду тем, ма-ло-по-ма-лу за-бы-лось в Москве впе-чат-ле-ние, про-из-ве-ден-ное ка-та-стро-фой, и от ее оби-та-те-лей ста-ли сно-ва по-сту-пать к о. Ан-ти-пе раз-ные при-но-ше-ния, оби-ли-ем сво-им вско-ре со-вер-шен-но за-ста-вив-шие и его, и от-цов мол-дав-ских за-быть о ми-нув-шей по-те-ре.

Так успеш-но шли де-ла о. Ан-ти-пы по сбо-ру при-но-ше-ний. Этим успе-хом, глав-ным об-ра-зом, он обя-зан был то-му глу-бо-ко-му чув-ству до-ве-рия и ис-крен-ней, сер-деч-ной рас-по-ло-жен-но-сти, ко-то-рые пи-та-ли к нему все знав-шие его в Рос-сии, как и преж-де в Мол-да-вии. И в Москве, и в С.-Пе-тер-бур-ге лю-ди бла-го-че-сти-вые из всех сло-ев об-ще-ства об-ра-ща-лись к нему за ду-хов-ны-ми на-став-ле-ни-я-ми и с бла-го-го-вей-ною ве-рою вни-ма-ли его об-ли-чи-тель-но-му и на-зи-да-тель-но-му сло-ву. У него бы-ло мно-го ис-крен-них уче-ни-ков. Оба вы-со-ко-прео-свя-щен-ные мит-ро-по-ли-ты - С.-Пе-тер-бург-ский Ис-и-дор и - ока-зы-ва-ли ему ми-ло-сти-вое вни-ма-ние и бе-се-до-ва-ли с ним о ду-хов-ной жиз-ни. В од-ной из та-ких бе-сед на во-прос: "Что осо-бен-но необ-хо-ди-мо упраж-ня-ю-ще-му-ся в ум-ной мо-лит-ве?" - рев-ност-ный де-ла-тель мо-лит-вы от-ве-чал: "Тер-пе-ние". Свя-ти-те-лю Мос-ков-ско-му о. Ан-ти-па пред-став-лен был о. Ни-фон-том, свя-ти-те-лю же С.-Пе-тер-бург-ско-му он сде-лал-ся из-ве-стен слу-чай-но. Од-на-жды, при-быв из Моск-вы в С.-Пе-тер-бург для по-лу-че-ния сбор-ной кни-ги из Свя-тей-ше-го Си-но-да, о. Ан-ти-па по-ме-щен был, как стран-ник, в Свя-то-Тро-иц-кой Алек-сан-дро-Нев-ской Лав-ре в од-ной ке-ллии с при-е-хав-шим по де-лам сво-им в сто-ли-цу бе-лым свя-щен-ни-ком. Вско-ре на-сту-пил Ве-ли-кий пост. По сво-е-му обык-но-ве-нию, о. Ан-ти-па хо-дил ко всем цер-ков-ным служ-бам в свя-той Лав-ре; в ке-ллии со-вер-шал днем и но-чью всю пост-ную служ-бу на мол-дав-ском язы-ке и ис-пол-нял схим-ни-че-ское пра-ви-ло; пи-щи и пи-тья не упо-треб-лял во-все - так что и ночь, и день по-движ-ни-ка про-хо-ди-ли по-чти в од-ной мо-лит-ве. Ми-но-вал пер-вый день по-ста, ми-но-вал вто-рой, тре-тий... Все то же! С удив-ле-ни-ем смот-рел на та-кую жизнь со-оби-та-тель о. Ан-ти-пы. В кон-це неде-ли, пред-став-ля-ясь по сво-е-му де-лу, пе-ре-дал он, меж-ду про-чим, все его по-ра-зив-шее вы-со-ко-прео-свя-щен-ней-ше-му мит-ро-по-ли-ту Ис-и-до-ру. Свя-ти-тель об-ра-тил вни-ма-ние на по-движ-ни-ка. Ве-ли-ко бы-ло это вни-ма-ние ар-хи-пас-ты-ря к о. Ан-ти-пе в раз-ных об-сто-я-тель-ствах его жиз-ни и в де-ле пе-ре-ме-ще-ния его на Ва-ла-ам. Во вре-мя же от-кры-тия свя-тых мо-щей свя-ти-те-ля и чу-до-твор-ца Ти-хо-на За-дон-ско-го оно при-ня-ло див-ный от-те-нок бла-го-во-ле-ния выс-ше-го, небес-но-го, та-ин-ствен-но-го...

Ко-гда мит-ро-по-лит Ис-и-дор на пу-ти сле-до-ва-ния в Во-ро-неж оста-но-вил-ся в Москве, к нему явил-ся о. Ан-ти-па. То-гда вла-ды-ка, узнав, что и он же-ла-ет быть при от-кры-тии мо-щей св. Ти-хо-на, при-гла-сил его к со-слу-же-нию с со-бою при от-кры-тии. Невы-ра-зи-мо об-ра-до-вал-ся о. Ан-ти-па. Со-зна-вая всю ве-ли-кость сча-стья слу-жить в та-кой мно-го-зна-ме-на-тель-ный день свет-ло-го тор-же-ства свя-то-го пра-во-сла-вия в ли-ке немно-гих из-бран-ни-ков из все-го бес-чис-лен-но-го сон-ма пра-во-слав-ных, име-ю-щих при-сут-ство-вать в тот день в хра-ме, с са-мо-го мо-мен-та воз-ве-ще-ния ар-хи-пас-ты-рем ему та-кой ра-до-сти о. Ан-ти-па стал го-то-вить-ся к слу-же-нию. В те-че-ние че-ты-рех дней он не при-ни-мал ни пи-щи, ни пи-тья, хо-тя в эти же дни он на-хо-дил-ся в до-ро-ге. По при-бы-тии в За-донск при сви-да-нии с о. Ан-ти-пой мит-ро-по-лит Ис-и-дор ми-ло-сти-во по-вто-рил ему свое тро-га-тель-ное при-гла-ше-ние - так Гос-подь воз-ве-щал серд-цу ар-хи-пас-ты-ря, серд-цу глав-но-го рас-по-ря-ди-те-ля пред-сто-я-ще-го тор-же-ства. Ина-че по-сту-пи-ли рас-по-ря-ди-те-ли даль-ней-шие: вслед-ствие ли убе-ди-тель-ной прось-бы или по вни-ма-нию к до-сто-ин-ству, вме-сто о. Ан-ти-пы они к слу-же-нию на-зна-чи-ли дру-гое ли-цо.

В со-бор-ном мо-на-стыр-ском хра-ме шла все-нощ-ная. Кон-чи-лась вто-рая ка-физ-ма. Мит-ро-по-лит, три ар-хи-ерея и мно-го-чис-лен-ный сонм свя-щен-но-слу-жи-те-лей вы-шли из ал-та-ря на сре-ди-ну хра-ма и вста-ли окрест ам-во-на, на ко-то-ром в гроб-ни-це по-чи-ва-ли свя-тые мо-щи свя-ти-те-ля и чу-до-твор-ца Ти-хо-на. Пев-чие за-пе-ли: "Хва-ли-те имя Гос-подне, хва-ли-те ра-би Гос-по-да!", все свя-щен-но-слу-жи-те-ли по-кло-ни-лись до зем-ли пре-слав-но-му чу-до-твор-цу, и пер-вен-ству-ю-щий иерарх, со-тво-рив на се-бе крест-ное зна-ме-ние, при-сту-пил к от-кры-тию свя-тых мо-щей его: от-пер он на ключ за-пер-тую гроб-ни-цу и под-нял крыш-ку ее. Ар-хи-ереи, ар-хи-манд-ри-ты и иеро-мо-на-хи вы-ну-ли из гроб-ни-цы де-ре-вян-ный, без верх-ней дос-ки, некра-ше-ный гроб с чу-до-твор-ны-ми мо-ща-ми угод-ни-ка Бо-жия, и по от-стра-не-нии от гроб-ни-цы гроб по-ста-ви-ли на воз-вы-ше-ние сре-ди хра-ма. Всю-ду из гро-ба раз-ли-лось бла-го-уха-ние. - "Ве-ли-ча-ем тя, свя-ти-те-лю от-че Ти-хоне, и чтим свя-тую па-мять твою, ты бо мо-ли-ши за нас Хри-ста Бо-га на-ше-го!" - тор-же-ствен-но воз-гла-сил с иерар-ха-ми весь сонм ду-хо-вен-ства. - "Ве-ли-ча-ем тя, свя-ти-те-лю от-че Ти-хоне", - вто-ри-лось и с кли-ро-сов. При ра-дост-ных гар-мо-ни-че-ских пе-ре-ли-вах вос-хва-ле-ния свя-ти-те-ля и чу-до-твор-ца бла-го-леп-но со-вер-ша-лось каж-де-ние окрест свя-тых мо-щей его, по-том в ал-тарь и по все-му хра-му. По про-чте-нии Св. Еван-ге-лия мит-ро-по-лит, ар-хи-ереи, ду-хо-вен-ство и на-род бла-го-го-вей-но, с зем-ным по-кло-не-ни-ем ло-бы-за-ли свя-тые мо-щи но-во-яв-лен-но-го все-рос-сий-ско-го чу-до-твор-ца.

Ко-гда при-кла-ды-ва-лись все, при-ло-жил-ся к свя-тым мо-щам, в свою оче-редь, и о. Ан-ти-па и был по-ма-зан освя-щен-ным еле-ем от од-но-го из ар-хи-пас-ты-рей.

В пер-вый год пре-бы-ва-ния сво-е-го в Рос-сии, как толь-ко от-кры-лась на-ви-га-ция, по-се-тил о. Ан-ти-па Ва-ла-ам-ский мо-на-стырь. Всей ду-шой по-лю-бил он то-гда пу-стын-ные без-мя-теж-ные ку-щи Ва-ла-а-ма. И как толь-ко кон-чи-лись его де-ла по сбо-ру по-да-я-ний в поль-зу мол-дав-ско-го ски-та, с бла-го-сло-ве-ния сво-их мол-дав-ских стар-цев, 6 но-яб-ря 1865 г. при-был он на Ва-ла-ам-ские го-ры.

"Сви-де-тель-ство.

Во имя От-ца и Сы-на и Свя-та-го Ду-ха. Аминь.

Сим удо-сто-ве-ря-ет-ся, что на-ше-го ски-та на Св. Го-ре Афон-ской, во имя св.Иоан-на Пред-те-чи, иеро-мо-нах Леон-тий, он же во св. схи-ме иерос-хи-мо-нах Ан-ти-па, с 1860 по 1864 год на-хо-дил-ся в Рос-сии со сбор-ной кни-гой для сбо-ра по-да-я-ний в поль-зу на-ше-го ски-та и что все там им со-бран-ное в ис-прав-но-сти до-став-ле-но во свя-той скит; по окон-ча-нии же сбо-ра он по ве-ли-ко-му его усер-дию и прось-бе жить в од-ной из свя-тых оби-те-лей Пра-во-слав-ной Рос-сии на-ми со всею лю-бо-вью бла-го-слов-лен остать-ся там и жить где по-же-ла-ет. В удо-сто-ве-ре-нии че-го мы во ис-ти-ну под-пи-са-ли и пе-чать св. ски-та утвер-ди-ли. Аминь. /На под-лин-ном под-пи-са-ли/ Свя-щен-но-иг-у-мен Да-ми-ан, иерос-хи-мо-нах Иг-на-тий - ду-хов-ник со-бор-ный, эпит-ро-пы: мо-нах Нек-та-рий, схи-мо-на-х Ис-а-ия и схи-мо-нах Ко-нон".

Ма-лень-кая уеди-нен-ная ке-ллия в ски-ту Всех Cвя-тых при-юти-ла здесь рев-ност-но-го лю-би-те-ля без-мол-вия и мо-лит-вы.

Про-жив шесть лет на Ва-ла-а-ме, отец Ан-ти-па по-же-лал на-все-гда здесь остать-ся.

21 де-каб-ря 1871 го-да игу-мен Да-мас-кин об-ра-тил-ся с пред-став-ле-ни-ем к мит-ро-по-ли-ту Но-в-огрод-ско-му и С.-Пе-тер-бург-ско-му Ис-и-до-ру об опре-де-ле-нии о. Ан-ти-пы в чис-ло бра-тии Ва-ла-ам-ско-го мо-на-сты-ря.

"Про-жи-ва-ю-щий во вве-рен-ном мне Ва-ла-ам-ском мо-на-сты-ре по би-ле-там, вы-да-ва-е-мым из С.-Пе-тер-бург-ской Ду-хов-ной Кон-си-сто-рии, Иоан-но-Пред-те-чен-ско-го мол-дав-ско-го ски-та, что на Афоне, иеро-мо-нах Леон-тий пись-мен-ным про-ше-ни-ем от 12 ми-нув-ше-го но-яб-ря про-сил ме-ня хо-да-тай-ство-вать пред епар-хи-аль-ным на-чаль-ством об опре-де-ле-нии его в чис-ло бра-тий Ва-ла-ам-ско-го брат-ства.

При-ни-мая во вни-ма-ние, что про-си-тель, про-жи-вая на Ва-ла-а-ме бо-лее ше-сти лет, по-сто-ян-но про-во-дит уеди-нен-ную скит-скую жизнь, ве-дет се-бя на-зи-да-тель-но, я пред-став-ляю при этом его про-ше-ние, имею честь ни-жай-ше про-сить Ва-ше Прео-свя-щен-ство бла-го-во-лить сде-лать за-ви-ся-щее рас-по-ря-же-ние об опре-де-ле-нии афон-ско-го иеро-мо-на-ха Леон-тия в чис-ло Ва-ла-ам-ско-го брат-ства".

К со-жа-ле-нию, пе-ре-пис-ка о при-ня-тии от-цом Ан-ти-пы рос-сий-ско-го граж-дан-ства и при-ня-тии его в чис-ло бра-тии мо-на-сты-ря про-дол-жа-лась до са-мой его смер-ти, так и ни-чем и не за-кон-чив-шись.

Ве-ли-ки бы-ли мо-лит-вен-ные по-дви-ги о. Ан-ти-пы в пре-де-лах Свя-той Афон-ской Го-ры и сре-ди шу-ма мир-ско-го в го-ро-дах Мол-да-вии и Рос-сии, но там они раз-вле-ка-е-мы бы-ли, по необ-хо-ди-мо-сти, то ру-ко-де-ли-ем с це-лью про-пи-та-ния, то об-ра-ще-ни-ем с мир-ски-ми людь-ми по де-лам мо-на-стыр-ским и по сбо-ру. В уеди-не-нии же ва-ла-ам-ском мо-лит-ва сде-ла-лась един-ствен-ным и ис-клю-чи-тель-ным его за-ня-ти-ем. Она за-ни-ма-ла весь день и по-чти всю ночь по-движ-ни-ка. Кро-ме неопу-сти-тель-но-го ис-пол-не-ния ден-но--нощ-ной служ-бы по цер-ков-но-му уста-ву, о. Ан-ти-па каж-дый день про-чи-ты-вал два ака-фи-ста Бо-жи-ей Ма-те-ри: один об-щий и дру-гой ея Успе-нию, и еже-днев-но по-ла-гал по 300 зем-ных по-кло-нов с мо-лит-вою о спа-се-нии всех усоп-ших. По-мян-ник о. Ан-ти-пы был очень ве-лик. По-ми-нал он всех зна-е-мых. Это по-ми-но-ве-ние про-дол-жа-лось бо-лее ча-су. В опре-де-лен-ное вре-мя, меж-ду служ-ба-ми и по-кло-на-ми, за-ни-мал-ся он ум-ною мо-лит-вою и ей же по-свя-щал сво-бод-ные от уста-нов-лен-но-го мо-лит-во-сло-вия ча-сы дня и но-чи. Ко-гда слу-ча-лось ему быть или слу-жить в мо-на-сты-ре, точ-но так же, как и каж-дую суб-бо-ту, ко-гда он при-ча-щал-ся Бо-же-ствен-ных Хри-сто-вых Та-ин в ски-ту, в ал-та-ре, об-ла-ча-ясь, сверх ман-тии, в свя-щен-ни-че-скую ри-зу, пред-ва-ри-тель-но в ке-ллии со-вер-шал он пол-ную служ-бу на мол-дав-ском язы-ке и по-том вы-ста-и-вал без упу-ще-ния и всю цер-ков-ную служ-бу в скит-ском или мо-на-стыр-ском хра-ме. Служ-бу ке-лей-ную со-вер-шал о. Ан-ти-па со вни-ма-ни-ем пол-ным. Не раз слу-чай-но за-ме-ча-ли бра-тья, ка-ки-ми горь-ки-ми сле-за-ми об-ли-вал-ся он на мо-лит-ве. Мир мо-лит-вы был так сла-до-стен для по-движ-ни-ка, что он все-гда жа-лел, что у него для нее недо-ста-ет вре-ме-ни.

В первую неде-лю Ве-ли-ко-го по-ста о. Ан-ти-па во-все не упо-треб-лял ни пи-щи, ни пи-тья; в та-кой же стро-го-сти со-блю-дал он пост в по-не-дель-ник, сре-ду и пят-ни-цу в те-че-ние все-го го-да и в ве-че-рия празд-ни-ков Рож-де-ства Хри-сто-ва и Бо-го-яв-ле-ния. В эти два по-след-них дня (со-чель-ни-ка) да-же в пред-смерт-ной бо-лез-ни сво-ей, ко-гда от силь-но-го жа-ра вы-сы-хал у него со-вер-шен-но рот, не ре-шал-ся он об-лег-чить сво-их тяж-ких стра-да-ний глот-ком во-ды. На че-ты-ре же непост-ных дня - вос-кре-се-нье, втор-ник, чет-верг и суб-бо-ту - для пост-ни-ка бы-ла до-ста-точ-на та пи-ща, ко-то-рую ему раз в неде-лю при-но-си-ли на обед в суб-бо-ту.

Так под-ви-зал-ся о. Ан-ти-па круг-лый год в ски-ту. Ко-гда же при-хо-дил в мо-на-стырь, здесь уже он со-об-ра-зо-вал-ся с чи-ном мо-на-стыр-ским. При-хо-дил же он в мо-на-стырь три ра-за в год - на Рож-де-ство Хри-сто-во, на Страст-ную неде-лю и неде-лю Свя-той Пас-хи и на всю неде-лю Пя-ти-де-сят-ни-цы. Кро-ме этих опре-де-лен-ных дней, при-во-ди-ла его в мо-на-стырь еще необ-хо-ди-мость ду-хов-но-го со-бе-се-до-ва-ния с близ-ки-ми ему ли-ца-ми, при-ез-жав-ши-ми соб-ствен-но для него на Ва-ла-ам. Хо-тя при-ез-ды этих лиц крайне тя-го-ти-ли лю-би-те-ля без-мол-вия, но на них все-гда от-зы-вал-ся он со всей пол-но-той без-гра-нич-но-го ра-ду-шия. Здесь вы-ра-жа-лись его глу-бо-кая са-мо-от-вер-жен-ная лю-бовь к ближ-ним, его тон-кое бла-го-че-сти-вое чув-ство, бо-яв-ше-е-ся чем-ни-будь опе-ча-лить их. По це-лым дням то-гда за-твор-ник на-хо-дил-ся в об-ще-стве жен-щин, пил чай, ел.

"Как мо-жешь ты со-еди-нять про-дол-жи-тель-ный скит-ский пост с та-ким неожи-дан-ным раз-ре-ше-ни-ем?" - в недо-уме-нии спра-ши-вал его один из лю-бив-ших его от-цов ва-ла-ам-ских. - Див-но от-ве-чал он ему сло-ва-ми свя-то-го Апо-сто-ла Пав-ла: "Во всем и во всех на-вы-кох: и на-сы-ща-ти-ся, и ал-ка-ти, и из-бы-то-че-ство-ва-ти, и ли-ша-ти-ся" ().

"Ба-тюш-ка, ты об-ра-щал-ся мно-го с жен-щи-на-ми, неуже-ли не при-хо-ди-ло те-бе дур-ных мыс-лей?" - спра-ши-вал его в по-след-ние дни его зем-ной жиз-ни один из пре-дан-ных уче-ни-ков. "Ни-ко-гда! - от-ве-чал ему со-хра-нив-ший се-бя в дев-ствен-ной чи-сто-те о. Ан-ти-па. - Не мо-гут прид-ти та-кие мыс-ли ча-до-лю-би-во-му от-цу, тем бо-лее не мо-гут прид-ти они от-цу ду-хов-но-му. Един-ствен-ным мо-им же-ла-ни-ем по от-но-ше-нию к мо-им уче-ни-кам и уче-ни-цам бы-ло их пре-успе-ние ду-хов-ное и веч-ное спа-се-ние их ду-ши."

Меж-ду по-чи-та-те-ля-ми о. Ан-ти-пы бы-ли лю-ди со сред-ства-ми. По его пред-ло-же-нию охот-но де-ла-ли они при-но-ше-ния на нуж-ды мо-на-сты-рей в Рос-сии и на Афон-ской Го-ре. Со-чув-ствуя су-ще-ствен-ным по-треб-но-стям оби-те-лей, о. Ан-ти-па во-об-ще не одоб-рял их увле-че-ния к из-лиш-ним, пыш-ным со-ору-же-ни-ям. "Мно-го я ви-дел мо-на-сты-рей, и в Рос-сии и за гра-ни-цею, - го-во-рил он, - вез-де хло-по-чут, стро-ят... Но и хло-по-ты, и по-строй-ки - де-ла су-е-ты, де-ла мир-ские. Мо-на-ха жизнь - в церк-ви, де-ло его - мо-на-ше-ское пра-ви-ло".

Ни-че-го не ис-кав-ший на зем-ле, весь ум свой углу-бив-ший в Бо-га, о. Ан-ти-па с ра-до-стью пе-ре-но-сил все огор-че-ния, по-но-ше-ния, упре-ки. Глу-бо-кое сми-ре-ние и все-гдаш-няя го-тов-ность к са-мо-уко-ре-нию да-ва-ли ему пол-ную воз-мож-ность все-гда со-хра-нять невоз-му-ти-мым глу-бо-кий мир ду-ши. Жил он в ни-ще-те край-ней. Ке-ллия его бы-ла со-вер-шен-но пу-ста, не бы-ло в ней ни кро-ва-ти, ни сту-ла - сто-я-ли в ней неболь-шой сто-лик вме-сто ана-ло-я и де-ре-вян-ный жезл с пе-ре-кла-ди-ной, на ко-то-рый в борь-бе со сном, в из-не-мо-же-нии, упи-рал-ся он во вре-мя все-нощ-но-го бде-ния; на по-лу ле-жал вой-лок, на ко-то-ром он си-дел и на ко-то-ром в утом-ле-нии пре-да-вал-ся крат-ко-му ноч-но-му от-дох-но-ве-нию. Жи-вя сам в та-кой ни-ще-те, о. Ан-ти-па со всей лю-бо-вью от-зы-вал-ся на нуж-ды бра-тий, ес-ли толь-ко от-кры-ва-лась ему к то-му воз-мож-ность. По-лю-бив всей ду-шой Ва-ла-ам-ский мо-на-стырь с пер-во-го дня сво-е-го при-бы-тия на Ва-ла-ам-ские го-ры, о. Ан-ти-па со-хра-нил свою лю-бовь к нему до кон-ца. "Од-но со-кро-ви-ще есть у ме-ня, - го-во-рил он, - это моя чу-до-твор-ная ико-на Бо-жи-ей Ма-те-ри; ни-ко-му я ее не дам, кто бы у ме-ня ее ни про-сил: я остав-лю ее толь-ко Ва-ла-ам-ско-му мо-на-сты-рю".

Мно-гие го-ды про-во-дя в стро-гом по-движ-ни-че-стве, о. Ан-ти-па ни-сколь-ко не рас-стро-ил сво-е-го здо-ро-вья. Во-об-ще он об-ла-дал здо-ро-вым креп-ким ор-га-низ-мом. К ле-кар-ствам и ле-ка-рям в слу-чае бо-лез-ни он ни-ко-гда не об-ра-щал-ся. При-ни-мая бо-лезнь от ру-ки Бо-жи-ей, от Бо-жи-ей же ру-ки ожи-дал он и ис-це-ле-ния. Су-дя по его бодро-му ви-ду, труд-но бы-ло пред-по-ла-гать, что он так ско-ро пе-ре-се-лит-ся с гор по-движ-ни-че-ства в се-ле-ния гор-ние. В те-че-ние од-но-го го-да силь-ней-ший ка-шель со-вер-шен-но обес-си-лил и ис-су-шил его и ти-хо при-вел его к мир-но-му пре-став-ле-нию.

В год сво-ей бо-лез-ни Страст-ную неде-лю и неде-лю свя-той Пас-хи о. Ан-ти-па еще по обык-но-ве-нию про-вел в мо-на-сты-ре. В Ве-ли-кую Суб-бо-ту он был у Бо-же-ствен-ной ли-тур-гии. По окон-ча-нии ли-тур-гии он ска-зал сво-е-му бли-жай-ше-му спо-движ-ни-ку и уче-ни-ку: "Во вре-мя При-ча-ще-ния я был в ал-та-ре и взгля-нул из юж-ных две-рей в цер-ковь. Мо-на-хи уже при-ча-сти-лись и ли-ца неко-то-рых при-ча-стив-ших-ся мо-на-хов си-я-ли как солн-це. Я не знаю имен этих мо-на-хов. Преж-де это-го я не ви-дал".

В глухую осень то-го же го-да сто-ял о. Ан-ти-па в сво-ем уеди-не-нии на мо-лит-ве. Вдруг сде-лал-ся шум: Афон-ский об-раз Бо-жи-ей Ма-те-ри сам со-бою дви-нул-ся с ме-ста; дру-гие ико-ны, быв-шие на нем и око-ло него, упа-ли. Об-раз Бо-го-ма-те-ри ше-ство-вал ти-хо по воз-ду-ху на про-тя-же-нии це-лой са-же-ни и оста-но-вил-ся на гру-ди у о. Ан-ти-пы. Ужас-нул-ся ста-рец. С бла-го-го-ве-ни-ем при-няв об-раз, он по-ста-вил его на ме-сто. Со сле-за-ми уми-ле-ния от-крыл о. Ан-ти-па об этом ра-дост-ном и чуд-ном яв-ле-нии од-но-му из бли-жай-ших сво-их уче-ни-ков толь-ко за три дня до сво-ей кон-чи-ны.

Бо-лезнь быст-ро раз-ви-ва-лась. По же-ла-нию о. Ан-ти-пы его со-бо-ро-ва-ли. Он ви-ди-мо уга-сал. С лю-бо-вью по-се-ща-ли его во вре-мя бо-лез-ни бра-тия, бли-жай-шие же его уче-ни-ки в по-след-ние дни бы-ли при нем неот-луч-но.

Дня за два до кон-чи-ны о. Ан-ти-пы в мо-на-стыр-ском хра-ме шла ве-чер-ня. Вдруг что-то силь-но стук-ну-ло об пол. Это упал по-слуш-ник, ста-рик из кре-стьян, по-ра-жен-ный апо-плек-си-че-ским уда-ром. Объ-яс-ни-ли о. игу-ме-ну, и тот бла-го-сло-вил взять из по-но-мар-ской во-ды и осве-жить боль-но-го - ду-ма-ли, что он уго-рел. Ока-за-лось, что он уже скон-чал-ся.

В эту ночь, как и в пред-ше-ству-ю-щие но-чи, осо-бен-но стра-дал о. Ан-ти-па. Под утро ему ста-ло по-лег-че, и он об-ра-тил-ся к окру-жав-шим его уче-ни-кам с во-про-сом: "Кто у вас умер в мо-на-сты-ре?" Так как в скит из мо-на-сты-ря еще ни-кто не при-хо-дил и из-ве-стия ни-ка-ко-го не бы-ло, уче-ни-ки от-ве-ча-ли: "Ни-кто". "Нет, умер, - воз-ра-зил о. Ан-ти-па, - умер про-стой ста-рик в церк-ви... ему бы-ло труд-но. Игу-мен ве-лел дать во-ды... не по-мог-ло... умер". В недо-уме-нии слу-ша-ли стар-ца его уче-ни-ки. Око-ло 11-ти ча-сов утра в скит при-е-хал о. ду-хов-ник, и то-гда толь-ко разъ-яс-ни-лось, что о. Ан-ти-па, ле-жа на бо-лез-нен-ном од-ре в ски-ту в трех вер-стах от оби-те-ли, го-во-рил о про-ис-ше-ствии мо-на-стыр-ском с та-кой точ-но-стью и по-дроб-но-стью, как буд-то оно со-вер-ши-лось пе-ред его гла-за-ми.

В по-след-нюю ночь ча-сто поды-мал о. Ан-ти-па ру-ки к небу и звал к се-бе сво-е-го лю-би-мо-го афон-ско-го стар-ца, схи-мо-на-ха Леон-тия - му-жа свя-то-го и по-движ-ни-ка ве-ли-ко-го. "Леон-тий! Леон-тий! Где ты? Леон-тий!" - ча-сто по-вто-рял о. Ан-ти-па и как бы бе-се-до-вал с при-шед-шим. "Ба-тюш-ка, да с кем ты го-во-ришь? Ведь ни-ко-го нет", - на-кло-нясь к о. Ан-ти-пе, ска-зал ему ке-лей-ник. При-сталь-но по-смот-рел ста-рец на ке-лей-ни-ка и ти-хо паль-цем по-сту-чал его в го-ло-ву.

Под утро, чув-ствуя уже бли-зость сво-е-го от-ше-ствия и же-лая быть при-част-ни-ком Бо-же-ствен-ных Тайн на ли-тур-гии, со-вер-шен-ной в по-след-ний день его жиз-ни, о. Ан-ти-па про-сил по-спе-шить со-вер-шить ли-тур-гию и при-ча-стить его. В пол-ном ра-зу-ме, спо-до-бив-шись при-я-тия Бо-же-ствен-ных Да-ров, о. Ан-ти-па по-гру-зил-ся в тихую дре-мо-ту. Про-шло два ча-са. Бли-жай-ший уче-ник его про-чи-тал де-вя-тый час и стал чи-тать ака-фист Бо-жи-ей Ма-те-ри. Во вре-мя чте-ния ака-фи-ста ти-хо за-молк на-ве-ки, в те-че-ние всей жиз-ни, еже-днев-но, со всем усер-ди-ем и жи-вей-шей ве-рой воз-но-сив-ший Ца-ри-це Небес-ной ака-фист-ные хва-ле-ния, о. Ан-ти-па. Скон-чал-ся он в вос-кре-се-нье, 10 ян-ва-ря 1882 го-да, на 66-м го-ду от рож-де-ния.

По-сле его смер-ти в мо-на-стырь при-шли два па-ке-та. В пер-вом в со-про-вож-дав-шем его пись-ме пи-са-лось:

"Жив-ший у нас в Москве с 1859 го-да для сбо-ра с Афо-на иерос-хи-мо-нах Ан-ти-па, в 1865 го-ду от-прав-ля-ясь к Вам в Ва-ла-ам-ский мо-на-стырь, в скит Всех Свя-тых, оста-вил у ме-ня па-кет за его пе-ча-тью, с тем чтобы я по по-лу-че-нии вер-но-го из-ве-стия о его смер-ти пред-ста-вил оный па-кет к Ввм на Ва-ла-ам. Се-го ян-ва-ря 23 дня уве-до-мил ме-ня Ва-шей оби-те-ли иеро-мо-нах Ам-вро-сий, что отец Ан-ти-па, се-го ян-ва-ря 10, во-лею Бо-жи-ей, по-болев, скон-чал-ся; ис-пол-няя во-лю стар-ца иерос-хи-мо-на-ха Ан-ти-пы, по-сы-лаю к Вам озна-чен-ный па-кет. С ува-же-ни-ем, Ки-тай-ско-го со-ро-ка, Мос-ков-ской Тро-и-це Гру-зин-ской церк-ви свя-щен-ник Ни-ко-лай Воз-дви-жен-ский". В па-ке-те бы-ли каз-на-чей-ские би-ле-ты на по-ми-но-ве-ние о. Ан-ти-пы.

Об-ре-те-ние мо-щей и по-чи-та-ние стар-ца Ан-ти-пы

Ко-гда во Все-х-свят-ском ски-ту на-ча-ли про-во-дить вос-ста-но-ви-тель-ные ра-бо-ты по-сле мно-гих лет по-ру-га-ния и за-пу-сте-ния, над-гроб-ные пли-ты по-чив-ших мо-на-хов ока-за-лись раз-бро-сан-ны-ми по всей тер-ри-то-рии ски-та. Со-глас-но за-ве-ща-нию о. Ан-ти-пы, он был за-хо-ро-нен вне стен ски-та, чтобы па-лом-ни-ки и ду-хов-ные ча-да, в том чис-ле и жен-щи-ны, по-чи-та-ю-щие его, мог-ли бы бес-пре-пят-ствен-но при-хо-дить на его мо-ги-лу. Из-вест-но бы-ло, что мо-ги-ла его на-хо-ди-лась у ча-сов-ни Крест-ных Стра-да-ний.

В 1960 го-ду мо-ги-ла стар-ца Ан-ти-пы бы-ла вы-ры-та мест-ны-ми жи-те-ля-ми. Но, не най-дя дра-го-цен-но-стей, они за-сы-па-ли мо-ги-лу зем-лей, а над-гроб-ная пли-та оста-ва-лась сдви-ну-той в сто-ро-ну. Зем-ля на вскры-той мо-ги-ле со вре-ме-нем про-се-ла, и это по-мог-ло опре-де-лить ме-сто за-хо-ро-не-ния. Мо-щи стар-ца Ан-ти-пы бы-ли об-ре-те-ны в мае 1991 го-да по-сле то-го, как на-мест-ник оби-те-ли игу-мен Ан-д-ро-ник с бра-ти-ей со-вер-шил па-ни-хи-ду по стар-це. Для удо-сто-ве-ре-ния то-го, что рас-коп-ки ве-лись дей-стви-тель-но на ме-сте мо-ги-лы и что об-ре-тен-ные остан-ки при-над-ле-жа-ли имен-но стар-цу Ан-ти-пе, ме-сто под сдви-ну-той пли-той бы-ло рас-ко-па-но, но там ока-за-лась толь-ко ска-ла. На все-нощ-ном бде-нии на па-мять рав-ноап-о-столь-но-го кня-зя Вла-ди-ми-ра 15/28 июля 1991 го-да мо-щи стар-ца Ан-ти-пы бы-ли пе-ре-не-се-ны в храм св. апо-сто-лов Пет-ра и Пав-ла, а на па-мять пре-по-доб-ных Сер-гия и Гер-ма-на 11/24 сен-тяб-ря 1991 го-да - в ниж-ний храм Пре-об-ра-жен-ско-го со-бо-ра, им по-свя-щен-ный. По-сле об-ре-те-ния мо-щей стар-ца Ан-ти-пы от них ис-хо-ди-ло силь-ное бла-го-уха-ние. По бла-го-сло-ве-нию свя-тей-ше-го пат-ри-ар-ха Алек-сия чест-ные мо-щи стар-ца Ан-ти-пы бы-ли по-ме-ще-ны в ра-ку, ко-то-рая уста-нов-ле-на в ниж-ней церк-ви во имя преп. Сер-гия и Гер-ма-на, ва-ла-ам-ских чу-до-твор-цев. Бра-тия и па-лом-ни-ки об-ра-ща-ют-ся к пре-по-доб-но-му стар-цу с прось-бой о мо-лит-вен-ном пред-ста-тель-стве и по-лу-ча-ют его, неод-но-крат-но от-ме-ча-лось силь-ное бла-го-уха-ние от его мо-щей, осо-бен-но в то вре-мя (на-при-мер, в на-ча-ле Ве-ли-ко-го По-ста), ко-гда бра-тия оби-те-ли усерд-но под-ви-за-лись в по-сте и мо-лит-ве. При-ез-жа-ю-щие на Ва-ла-ам иерар-хи и свя-щен-но-слу-жи-те-ли из раз-ных мест Рос-сии неод-но-крат-но об-ра-ща-лись с прось-бой от-де-лить им ма-лую ча-стич-ку св. мо-щей стар-ца Ан-ти-пы, что сви-де-тель-ству-ет о по-чи-та-нии ими стар-ца. Осо-бен-но ве-ли-ко по-чи-та-ние стар-ца в Мол-да-вии, в Ру-мы-нии - от-ку-да так-же по-сту-па-ли прось-бы пе-ре-дать ча-стич-ку его мо-щей. На Свя-той Го-ре Афон по-чи-та-ние стар-ца Ан-ти-пы рас-про-стра-не-но сре-ди мо-на-хов-свя-то-гор-цев ру-мын-ской и рус-ской на-цио-наль-но-сти. Как ве-ли-кое бла-го-сло-ве-ние и свя-ты-ню при-ня-ли в 1998 г. на-сель-ни-ки ру-мын-ско-го ски-та Про-дро-мос ча-стич-ку бла-го-ухан-ных мо-щей стар-ца Ан-ти-пы, при-ве-зен-ную игу-ме-ном Ва-ла-ам-ской оби-те-ли ар-хи-манд-ри-том Пан-кра-ти-ем. Та-ким об-ра-зом, мож-но кон-ста-ти-ро-вать, что свя-тость стар-ца Ан-ти-пы за-сви-де-тель-ство-ва-на са-мой его свя-той по-движ-ни-че-ской жиз-нью, неза-пят-нан-ной ни од-ним от-кло-не-ни-ем от ис-пол-не-ния еван-гель-ских за-по-ве-дей и мо-на-ше-ских обе-тов, бла-го-ухан-но-стью свя-тых его мо-щей, ис-пол-не-ни-ем к нему об-ра-щен-ных мо-литв и по-чи-та-ни-ем на-ро-да Бо-жия в Рос-сии, Ру-мы-нии и Мол-да-вии.

Пре-по-доб-ный от-че Ан-ти-по, мо-ли Бо-га о нас!

И в Москве, и в Санкт-Петербурге люди благочестивые, из всех классов общества, обращались к нему за духовными наставлениями и с благоговейною верою внимали его обличительному и назидательному слову. У него было много искренних учеников. Оба митрополита - Санкт-Петербургский Исидор и Московский Филарет - оказывали ему милостивое внимание и беседовали с ним о духовной жизни.

ДЕТСТВО ПРЕПОДОБНОГО

Преподобный Антипа родился в 1816 году в Молдавии, в селе Калаподешти Текунчского уезда. Родители его были людьми православными и весьма благочестивыми. Жили они в большой бедности. Отец его Георгий Лукиан служил диаконом в убогой церкви села Каладопешти, а мать его Екатерина впоследствии поступила в женский монастырь и с именем Елизаветы скончалась в схиме.

Долго у Георгия Лукиана не было детей. Наконец по молитвам жены у него родился сын Александр, впоследствии в схиме получивший имя Антипа. Рождение будущего подвижника ознаменовалось особенным благоволением Божьим. Мать родила его без болезни. Затем до конца жизни осеняла его чудная благодать Божья.

Еще в детстве, когда он пас овец отца своего, в глухом лесу, где водились множество ядовитых змей, брал он их живых в свои руки без малейшего вреда и тем приводил в ужас посторонних людей. Одаренный от Бога великими духовными дарованиями, в отрочестве Александр был как бы лишен обыкновенных, естественных способностей: от природы он был очень простоват и крайне непонятлив. Эта двойственность Александра производила соответствующее впечатление на его сверстников. Иногда они, поражаемые проявлением в нем чего-то дивного, необычайного, падали перед ним со страхом на колени, иногда же ругали и били его за его простоватые выходки.

Долго, несмотря на самое усердное прилежание, не мог Александр научиться грамоте. Видя его неспособным, учителя даже советовали ему лучше оставить школу и обучаться какому-либо ремеслу. Юноша горько плакал. «Нет, - говорил он, - мое единственное желание - научиться читать. Я до смерти буду заниматься только чтением божественных книг». Усердие, труд и молитва наконец взяли верх над природой, и вскоре священные книги для будущего отца Антипы стали единственным всегдашним источником духовного назидания и самых сладостных утешений.

Александр ходил еще учиться в школу, как скончался у него отец, и все их семейство осталось без надежды ее и опоры. Его, как старшего, как будущего кормильца, отдала мать в обучение переплетному мастерству. Мужественно претерпев все тяжкие невзгоды в чужом доме, у жестокого хозяина, беззащитный сирота с помощью Божьей быстро достиг звания переплетного мастера и, возвратившись на родин у, обзаведясь собственным хозяйством, еще юношей сделался дорогой и единственной отрадой своей матери и кормильцем всей семьи. «Я буду иноком!»

Полное довольство царило в семействе Лукиана. Но сердце молодого хозяина в земном утешений не находило. Часто вдали от всех, обливаясь слезами, недоумевая, где обрести покой душе, мысленно взывал он к Богу: «...скажи мне, Господи, путь, в оньже пойду, яко к тебе взях душу мою» (Пс. 142, 8). Во время одной из таких уединенных мысленных бесед с самим собою на двадцатом году жизни внезапно Александр был озарен дивным светом. Свет этот наполнил сердце его невыразимой радостью. Из очей его потоками полились неудержимые сладостные слезы. Тогда, как бы ощутив в этом свете высшее Божественное призвание, он в ответ на зов Божий, в радости воскликнул: «Господи, я буду иноком!»

В одну ночь тихо вышел Александр из дома своих родителей и направился в знаменитый в Молдавии Нямецкий монастырь. В соборном храме со слезами повергся он перед чудотворною иконою Божией Матери. Церковь была совершенно пуста. Вдруг сделался шум, и завеса, закрывавшая святую икону, отдернулась сама собою. В умилении и в неизъяснимой радости души приложился он к чудотворной иконе Царицы Небесной. Благодатно утешенный в Божьем храме, с великой печалью вышел отец Антипа из настоятельской кельи, когда, несмотря на все его просьбы и мольбы, ему решительно отказали в приеме в Нямецкую обитель.

Тогда он отправился в Валахию. Там небольшой штатный монастырь принял странника в свои мирные стены. Более двух лет с полным самоотвержением трудился здесь ревностный подвижник в монастырских послушаниях. Жизнь его была исполнена скорбей и лишений. Ему не давали монастырской одежды, не было у него кельи. Утомленный, засыпал он, где случится: на хуторе, на кухонном полу... Раз, заснув на сене, он занесен был снегом. Полузамерзшего, его едва привели в чувство. С подвигами телесными, бдением, постом, соединял юный воин Христов умную молитву, которой научил его схимонах Гедеон, около 30 лет подвизавшийся в затворе близ их монастыря.

Строгая, самоотверженная жизнь отца Антипы резко выделялась среди общего монастырского строя. Духовник советовал ему идти на Афон. Туда же стремилось сердце и самого отца Антипы, уже на первых шагах своего подвижничества, обнаруживая духовную рассудительность, этот главнейший признак истинного подвижника, в решении своего недоумения он желал слышать голос опытного в духовной жизни старца. В это время в Молдавии был известен и славился своими высокими подвигами и духовной опытностью настоятель монастыря Браз архимандрит Димитрий. До настоятельства он проводил строгую отшельническую жизнь в глухом лесу.

Случайно он нашел в земле сосуд, наполненный золотыми монетами. При сосуде была записка, объяснявшая, что деньги эти принадлежат Молдавскому митрополиту Досифею, который спрятал их, узнав о неизбежной мученической кончине от рук турок. «Кто найдет эти деньги, - говорилось далее в записке, - тот должен выстроить на них монастырь и три скита. По окончании постройки третьего, последнего скита обретут и мои мощи». Объявив о чудесной своей находке молдавскому митрополиту, с его благословения отец Димитрий ревностно приступил к исполнению последней воли блаженного митрополита Досифея. Был воздвигнут великолепный монастырь. «Как Нямецкий», - говорил отец Антипа. Окончена была постройка и третьего, последнего скита, в ограде которого поручил отец Димитрий выкопать для себя могилу.

Когда в день освящения скитского храма прибыл в скит отец Димитрий, ему объявили, что могила, которую он приказал вырыть, что-то осыпается. В его присутствии ее углубили и обрели ковчег с мощами блаженного митрополита Досифея. «Я сподобился видеть эти мощи, - говорил отец Антипа, - я прикладывался к ним. От них шло благоухание». К этому-то отцу архимандриту Димитрию и обратился отец Антипа за духовным советом. Вообще, отец Димитрий всегда удерживал стремившихся на Афонскую Гору, но на этот раз, к удивлению всех, он согласился отпустить туда отца Антипу, прибавив, что он пострижет предварительно в монахи его сам.

АФОНСКИЙ ПОСЛУШНИК

Так, монахом с именем Алипия, напутствованный благословениями великого старца, отправился отец Антипа на Святую Гору, где в одной из пустыннических келлий Афона подвизались в это время два соотечественника отца Антипы, молдаване, иеросхимонахи Нифонт и Нектарий. К ним желал он поступить в ученики. «Ты недавно принял монашескую мантию, - отвечали ему на его просьбу опытные отцы, - и тебе следует сперва потрудиться на послушаниях в монастыре».

Повинуясь их совету, отец Антипа поступил в греческий Эсфигменский монастырь. Около четырех лет трудился он в этой обители поваром. Здесь в течение целого года находился он в тягчайшем и опаснейшем для подвижника искушении: от него отступила умная молитва, и с ней прекратились все благодатные утешения. И ум, и сердце его исполнены были подавляющей темнотой и скорбью. Только твердое упование на заступление Божией Матери сохранило его тогда от отчаяния. Кончилось время послушнического искуса, и молдавские старцы приняли своего собрата для высших подвигов в пустыню.

«Тебе надо теперь облечься в схиму, я постригу тебя», - сказал однажды отец Нифонт отцу Антипе. «Я с великою радостью готов принять схиму, только боюсь, что тогда ты не отпустишь меня одного в пустыню», - отвечал ему отец Антипа. «Конечно, не отпущу», - сказал отец Нифонт. В голове отца Нифонта уже зарождалась тогда мысль устроить на Афоне самостоятельный общежительный молдавский скит, и он сознавал, что в деле устроения скита ему будет весьма полезен отец Антипа, почему и желал сам постричь его в схиму и тем, по закону духовному, привязать его к себе навсегда.

Отец Антипа понимал цель старца, и она безмерно тяготила его. В недоумении с вопросом о схиме и старец, и ученик решились обратиться к схимонаху Евфимию, их общему духовному руководителю, пустыннику, весьма благочестивому старцу. Отец Евфимий принял сторону отца Антипы, и по его совету отца Антипу постригли в схиму и предоставили ему полную свободу одному проводить отшельническую жизнь. Весьма неохотно отпустил отец Нифонт своего схимонаха в пустыню. Неохота эта выразилась даже и внешним образом в том, что он не дал ему решительно ничего, что представлялось необходимым для первоначального обзаведения.

ПУСТЫННАЯ КЕЛЛИЯ

С голыми руками вошел отец Антипа в полуразвалившуюся отшельническую хижину. Она была совершенно пуста, только в переднем углу, на карнизике, нашел он небольшую икону Божией Матери, на которой от многолетней копоти нельзя было рассмотреть лика. Невыразимо обрадовался отец Антипа своей находке. Он чувствовал, что обрел драгоценное духовное сокровище. Немедленно, взяв с собою святую икону, отправился он к знакомому иконописцу-пустыннику иеродиакону Паисию, переселившемуся со святых гор Киевских на Афон, и стал просить его промыть икону. Только промыть как можно осторожнее, чтобы не повредить ее, и отнюдь не поправлять ее красками.

Отец Паисий никак не соглашался на таких условиях взять икону себе и только по убедительным просьбам Антипы решился, наконец, попробовать промыть ее, хотя вполне сам сознавал всю бесполезность такой пробы. Через некоторое время он возвратил отцу Антипе икону совершенно новой, клятвенно уверив его, что она стала такой от одной простой промывки и что это явление чрезвычайно поразило его самого. Так чудно из многолетней тьмы проявившая себя на свет икона Владычицы прославила себя впоследствии многими благодатными знамениями. «Она чудотворная», - в радости всегда свидетельствовал о ней никогда с нею не разлучавшийся отец Антипа.

Невозможно было жить в полуразвалившейся сырой хижине; средств же на ее поправку у отца Антипы не было никаких. Раз в задумчивости шел он по пустынным тропинкам Афона. Вдруг его останавливает незнакомый отшельник. «Батюшка, - говорит он ему, - добрые люди дали мне пять червонцев и просили передать их беднейшему пустыннику. Помолясь, я решился отдать эти деньги первому, кого встречу, так возьми их: они, должно быть, твои». С благодарностью, как от руки Божьей, принял отец Антипа деньги из рук незнакомца. Он пригласил к себе одного бедного келиота-плотника, и тот приступил к исправлению его келлии. Четыре дня шла успешно работа. На пятый день келиот опасно заболел сильнейшим припадком холеры и в изнеможении упал недалеко от келлии, и с ним сделались судороги.

Очень встревожился отец Антипа, не имея сил втащить больного в свою келью. В каком-то необъяснимом порыве, как единственную свою надежду на заступление, вынес он икону Божией Матери и поставил ее на возвышении против лежавшего замертво на земле келиота. Сам же, углубившись в чащу леса, стал молить Господа о его исцелении. Долго молился отец Антипа. Когда после молитвы возвратился он к своей пустыньке, то с изумлением и великой радостью увидел отчаянно больного уже совершенно здоровым и за работой.

«Твоя икона меня исцелила, - объяснил келиот отцу Антипе, - она чудотворная. Я лежал как мертвый и вдруг почувствовал, как икона Царицы Небесной обдает меня необъяснимо живительным, теплым дыханием. Я совершенно согрелся и в одно мгновение здоровым встал на ноги». В самое короткое время келлия отца Антипы была обустроена, и мирно потекли дни его.

С подвигом молитвенным отшельник по необходимости соединял безмятежное рукоделие - делание деревянных ложек, которые для своего пропитания продавал в Карее. За советом в духовной жизни обращался он к пустыннику схимонаху Леонтию, духовному старцу и великому подвижнику. С ним и в последующее время он находился в близком духовном общении. С его только благословения решался он совершать какие-либо дела.

КЕЛАРЬ И ДУХОВНИК

Между тем мысль отца Нифонта об устроении молдавского скита стала мало-помалу осуществляться. В Молдавии, в городе Яссы, устроено было уже им подворье, на Афоне приобретена земля, на которой быстро поднимались скитские здания; число братии росло. Тогда молдавские старцы стали просить отца Антипу помочь им в деле дальнейшего развития скита. Повинуясь совету духовных отцов, он согласился. Его посвятили в иеродиакона, потом скоро в иеромонаха и сделали келарем*.

Занимая, с одной стороны, незначительную должность, отец Антипа, по мере сил своих, ревновал о сохранении в скиту общежительных правил. Однажды отец Нифонт, будучи уже игуменом, в общей братской трапезной благословил келарю приготовить для себя и какого-то прибывшего к нему гостя отдельное кушанье. Келарь не приготовил, а игумен разгневался и велел ему встать на поклоны.

«Поклоны я буду класть с радостью, - отвечал ему келарь, - но прошу извинить меня. Сделано это с благой целью, дабы не было претыкания и соблазна братии, так как самим тобою же начатые добрые уставы по правилам святых отцов тобою же и не были бы нарушены. Настоятелю во всем надо быть самому примером для всех, тогда только будет твердо и надежно наше общежитие».

Впоследствии, когда совершенно успокоилось волнение отца Нифонта, он благодарил отца Антипу за его благоразумную ревность. Дела по устройству скита побудили отца Нифонта на три года уехать в Молдавию. На все это время управление всеми отраслями скитского общежития возложено было на отца Антипу. Ему же потом предоставлено было и право исполнять обязанности духовника, для чего по афонскому обычаю в храме архипастырем прочитана была над ним молитва и выдана была ему особая грамота.

С возвращением отца Нифонта на Святую Гору для отца Антипы настало время навсегда расстаться со священным местом многолетних своих духовных подвигов, к которому он привязался всеми силами души и о котором до конца своей жизни сохранил глубокую благоговейную память. Отец Нифонт назначил его экономом на их подворье.

ПЛОД ПОСТА И МОЛИТВЫ

Из тихих пределов Святой Афонской Горы, неожиданно очутившись среди разнообразных хлопот и попечений в шумном городе, отец Антипа прежде всего старался и здесь, как в минувшие дни в пустыне, во всей точности исполнять все схимническое правило по уставу Афона. Так заповедал ему и отец Нифонт, отправляя его в Яссы. На все возможные искушения, которые могли вредно повлиять на душу подвижника при обилии всевозможных искушений, окружавших его со всех сторон, опытный воин духовный вооружился мощным оружием - постом. Постоянно по два и по три дня, иногда даже по неделе, он совершенно не употреблял ни пищи, ни питья.

Сам проводя строгую, подвижническую жизнь, всею душою любя святую веру и благочестие, отец Антипа при всяком удобном случае, несмотря на лица, с ревностью обличал замечаемые им отступления от церковных постановлений. Такая его ревность, соединенная с простой и искренней любовью, при назидательном, проникнутом глубокой духовной опытностью его в слове, при собственном примере его жизни, вскоре расположила к отцу Антипе сердца людей и сановных, и простых. Все они с верой и благоговением принимали его советы и слушали его наставления.

Особенное благоволение оказывал ему митрополит Молдавский. Он поставил его духовником в двух женских обителях и сам часто беседовал с ним о предметах духовных. Со своей стороны, и отец Антипа питал к святителю чувство полного сыновнего доверия, которое выразилось, между прочим, и в следующем обстоятельстве. В дни подвижничества своего на Афоне от продолжительного поста отец Антипа ощущал обыкновенно особенную горечь во рту. В Молдавии же спустя два года горечь эта обратилась в необыкновенную сладость.

В недоумении, за объяснением этого нового явления обратился отец Антипа к Молдавскому Владыке. Архипастырь объяснил ему, что такое ощущение есть плод поста и умной молитвы, что оно есть благодатное утешение, которым Господь ободряет подвизающегося на его спасительном пути. «Об этом так говорит преподобный Исаак Сирин, - заключил свое объяснение святитель, - Сам Господь горечь постнического озлобления мановением Своим перелагает в сладость Свою неисповедимую».

При общем расположении к отцу Антипе всех знавших его дела его по управлению подворьем шли прекрасно. Средства на содержание подворья росли, сам сбор значительно увеличился. Так со всей ревностью служа на пользу Молдавского скита, с полной любовью отзываясь на духовные нужды обращавшихся к нему за советом в деле спасения, отец Антипа сам сердцем постоянно стремился на пустынную, многолюбезную ему Святую Афонскую Гору. Часто он просил отца Нифонта о возвращении его на Афон.

Но не то было на уме у отца Нифонта. Видя большую пользу от деятельности отца Антипы для их скитского общежития и сознавая множество разнообразных, неотложных нужд по устроению скита и скудость настоящих средств к их удовлетворению, отец Нифонт решился ехать за сбором подаяний в Россию и взять с собою туда и отца Антипу. «Не пускаешь ты меня на Афон, - сказал отец Антипа игумену, когда тот объявил ему свое решение, - берешь в Россию. Я чувствую, что, как только мы переедем нашу границу, я уже не буду более наш, я буду русский».

ЗОЛОТО ДЛЯ АФОНА

Как только отцом Антипой под руководством отца Нифонта были сделаны в России первые шаги, так вскоре отец Нифонт уехал в Молдавию, а отец Антипа, вовсе не зная русского языка, остался один среди русских. Как у родных помещен он был в одном благочестивом купеческом семействе. В отдельном домике в саду проводил он почти затворническую жизнь, посвящая почти все время молитве. Редко и только по особому приглашению выходил он из своего затвора.

Между тем дела по сбору пожертвований шли очень успешно. Приношения по большей части доставлялись к нему на дом. Вскоре обширные залы купеческого дома наполнились дорогими сосудами, облачениями, ризами, воздухами, пожертвованными от московских благотворителей в пользу молдавского скита. Всего с колоколами их набралось на сумму свыше 30 000 рублей. Когда все эти пожертвования были отправлены на Афон, то отец Антипа утешался мыслью о той радости, какую они доставят пустынным отцам афонским.

В Москве и Санкт-Петербурге по сборной книге собрана была отцом Антипой также довольно значительная сумма. Для отправления ее на Афон нужно было обменять ее на золотые монеты. Между тем по Высочайшему повелению выдача золота из главного казначейства была в то время воспрещена. С одной стороны, зная крайние нужды молдавских старцев, с другой - видя неодолимые препятствия, отец Антипа обращался с просьбами о помощи к влиятельным лицам. Когда отказались все, когда не было более никакой человеческой надежды, тогда повергся отец Антипа перед афонским образом Божией Матери и стал просить заступления Царицы Небесной.

Во время молитвы он услышал как бы глас от иконы: «Это дело митрополита». «Это был не то чтобы глас, но это тонко пришло на ум», - объяснял впоследствии отец Антипа. И, действительно, сверх всяких ожиданий, собственно только вследствие одного содействия владыки [митрополита Филарета] по предписанию министра финансов, было сделано исключение для отца Антипы, и собранные деньги золотом были отправлены в Молдавский скит. Так успешно шли дела отца Антипы по сбору приношений. Этим успехом главным образом он обязан был тому глубокому чувству доверия и искренней, сердечной расположенности, которую питали к нему все знавшие его в России, как и прежде в Молдавии.

И в Москве, и в Санкт-Петербурге люди благочестивые, из всех классов общества, обращались к нему за духовными наставлениями и с благоговейною верою внимали его обличительному и назидательному слову. У него было много искренних учеников. Оба митрополита - Санкт-Петербургский Исидор и Московский Филарет - оказывали ему милостивое внимание и беседовали с ним о духовной жизни. В одной из таких бесед на вопрос: «Что особенно необходимо упражняющемуся в умной молитве?» - ревностный делатель ее отвечал: «Терпение».

Святителю московскому отец Антипа представлен был отцом Нифонтом. Святителю же Санкт-Петербургскому он сделался известен случайно. Однажды, прибыв из Москвы в Санкт-Петербург для получения сборной книги из Святейшего Синода, отец Антипа был помещен как странник в Александро-Невской Лавре, в одной келье с приехавшим по делам своим в столицу белым священником.

Вскоре наступил Великий пост. По своему обыкновению отец Антипа ходил ко всем церковным службам в Лавре. В келье совершал днем и ночью всю службу на молдавском языке и исполнял схимническое правило. Пищи и питья не употреблял вовсе, так что и ночь, и день подвижника проходили почти в одной молитве. Миновал первый день поста, миновал второй, третий... все то же! С удивлением смотрел на такую жизнь сообитатель отца Антипы. В конце недели, представляясь по своему делу, передал он между прочим все поразившее его митрополиту Исидору. Святитель обратил внимание на подвижника. Велико было это внимание архипастыря к отцу Антипе в разных обстоятельствах его жизни, и в первую очередь в деле будущего перемещения его на Валаам.

ВАЛААМСКИЕ ПОДВИГИ

В первый год пребывания своего в России, как только открылась навигация, посетил отец Антипа Валаамский монастырь. Всею душою полюбил он тогда пустынные, безмятежные кущи Валаама, и как только были завершены его дела по сбору подаяний в пользу Молдавского скита, с благословения своих молдавских старцев 6 ноября 1865 года прибыл он на Валаамские горы.

Маленькая, уединенная келья в скиту Всех Святых приютила здесь ревностного любителя безмолвия и молитвы. Велики были молитвенные подвиги отца Антипы в пределах Святой Афонской Горы и среди шума мирского в городах Молдавии и России, но там они развлекаемы были по необходимости то рукоделием с целью пропитания, то обращением с мирскими людьми по делам монастырским и по сбору.

В уединении же валаамском молитва сделалась единственным и исключительным его занятием. Она занимала весь день и почти всю ночь. Кроме неопустительного исполнения денно-нощной службы по церковному уставу отец Антипа каждый день прочитывал два акафиста Божией Матери: общий и другой - Ее Успению. Ежедневно полагал по 300 земных поклонов с молитвою о спасении всех усопших. Помянник отца Антипы был очень велик. Поминал он всех благотворителей прежних за многие годы, всех знаемых. Это поминовение продолжалось более часа.

В определенное время, между службами и поклонами, занимался он умной молитвой и ей же посвящал свободные от установленного молитвословия часы дня и ночи. Когда случалось ему быть или служить в монастыре, точно так же, как и каждую субботу, когда он причащался Божественных Христовых Таин в скиту, в алтаре, облачаясь сверх мантии в священническую ризу, предварительно в келье совершал он полную службу на молдавском языке и потом выстаивал без опущения и всю церковную службу в скитском или в монастырском храме.

Службу келейную совершал отец Антипа со вниманием полным. Не раз случайно замечали братья, какими горькими слезами обливался он на молитве. Молитва была так сладостна для него, что он всегда жалел, что у него для молитвы не достает времени.

В первую неделю Великого поста отец Антипа вовсе не употреблял ни пищи, ни питья. В такой же строгости соблюдал он пост в понедельник, среду и пятницу в течение всего года и в навечерия праздников Рождества Христова и Богоявления. В эти два сочельника даже и в предсмертной болезни своей, когда от сильного жара высыхал у него совершенно рот, не решался он облегчить своих тяжких страданий глотком воды. Для постника была достаточна та пища, которую ему раз в неделю приносили на обед в субботу.

Так подвизался отец Антипа круглый год в скиту. Когда же приходил он в монастырь, здесь уже он сообразовался с чином монастырским. Приходил же он в монастырь три раза в год - на Рождество Христово, Страстную седмицу, неделю Святой Пасхи и на всю неделю Пятидесятницы. Кроме этих определенных дней приводила его в монастырь еще необходимость духовного собеседования с близкими ему лицами, приезжавшими собственно для него на Валаам. Хотя приезды этих лиц крайне тяготили любителя безмолвия, но на них он всегда отзывался со всею полнотою безграничного радушия.

Здесь выражались его глубокая, самоотверженная любовь к ближним, его тонкое благочестивое чувство, боявшееся чем-нибудь опечалить их. По целым дням тогда затворник находился в обществе женщин, пил чай, ел. «Как можешь ты соединять продолжительный скитский пост с таким неожиданным разрешением?» - в недоумении спрашивал его один из отцов валаамских. Дивно отвечал он ему словами апостола Павла: «...во всем и во всех навыкох, и насыщатися и алкати, и избыточествовати и лишатися» (Флп. 4, 12).

«Батюшка, ты обращался много с женщинами. Неужели не приходили тебе дурные мысли?» - спрашивал его в последние дни его земной жизни один из преданных ему его учеников. «Никогда! - отвечал ему сохранивший себя в девственной чистоте отец Антипа. - Не могут прийти такие мысли чадолюбивому отцу. Тем более не могут прийти они отцу духовному. Единственным моим желанием по отношению к моим чадам было их преуспеяние духовное и вечное спасение их души».

РОЖДЕНИЕ В ВЕЧНОСТЬ

Между почитателями отца Антипы были люди со средствами. По его предложению охотно они делали приношения на нужды монастырей в России и на Афоне. Сочувствуя существенным потребностям обителей, отец Антипа вообще не одобрял их увлечения к излишним, пышным сооружениям. «Много я видел монастырей и в России, и за границею, - говорил он, - везде хлопочут, строят; но и хлопоты, и постройки - дела суеты, дела мирские. Монаха жизнь - в церкви, дело его - монашеское правило».

Ничего не искавший на земле, весь ум свой углубивший в Боге, отец Антипа с радостью переносил все огорчения, поношения, упреки. Глубокое смирение и всегдашняя готовность к самоукорению давали ему полную возможность всегда сохранять невозмутимым глубокий мир души. Жил он в нищете крайней. Келья его была совершенно пуста, не было в ней ни кровати, ни стула. Стояли в ней небольшой столик вместо аналоя и деревянный жезл с перекладиной, на который в борьбе со сном, в изнеможении упирался он во время всенощного бдения. На полу лежал войлок, на котором он сидел и на котором в утомлении предавался краткому ночному отдохновению.

Живя сам в такой нищете, отец Антипа со всею любовью отзывался на нужды братии, если только открывалась ему к тому возможность. Полюбив всей душой Валаамский монастырь, с первого дня своего прибытия отец Антипа сохранил свою любовь к нему до конца. «Одно сокровище есть у меня, - говорил он, - это моя чудотворная икона Божией Матери. Я никому не отдам ее, я оставлю ее только Валаамскому монастырю».

Многие годы проводя в строгом подвижничестве, отец Антипа нисколько не расстроил своего здоровья. Вообще он обладал здоровым, крепким организмом. К лекарствам и к врачам в случае болезни он никогда не обращался. Принимая болезнь от руки Господней, от Него же ожидал он и исцеления. Судя по его бодрому виду, трудно было предполагать, что он так скоро переселится в селения горные. В течение одного года сильнейший кашель совершенно обессилил и иссушил его и тихо привел его к мирному пристанищу.

В год своей болезни страстную и пасхальную седмицы отец Антипа провел в монастыре. В Великую Субботу он был на Божественной Литургии. После он сказал своему ближайшему ученику: «Во время причащения я был в алтаре и взглянул из южных дверей в церковь. Монахи уже причащались, и лица некоторых сияли, как солнце. Прежде этого я не видел».

Глухой осенью того же года стоял отец Антипа в своей келье на молитве. Вдруг сделался шум. Афонский образ Божией Матери сам собою двинулся с места. Другие иконы, бывшие на нем, упали. Образ Богоматери шествовал тихо по воздуху на расстоянии целых двух метров и остановился на груди отца Антипы. Ужаснулся старец. С благоговением приняв образ, он поставил его на место. Со слезами умиления об этом явлении он открыл только за три дня до своей кончины.

Болезнь отца Антипы быстро развивалась. По желанию старца его соборовали. Он видимо угасал. Дня за два до кончины отца Антипы в монастырском храме шла вечерня. Вдруг что-то сильно стукнуло об пол. Это упал послушник-старичок, пораженный апоплексическим ударом. Игумену объяснили, что случилось, и тот благословил взять святой воды и окропить больного. Думали, что он угорел. Оказалось, что он уже скончался. В эту ночь особенно страдал отец Антипа.

Под утро ему стало легче, и он обратился к окружающим его ученикам с вопросом: «Кто у вас умер в монастыре?» Так как в скит из монастыря еще никто не приходил, ученики ответили: «Никто». «Нет, умер, - возразил отец Антипа, - умер простой старик в церкви, ему было трудно. Игумен велел дать воды... не помогло... умер». В недоумении слушали его ученики. Около 11 часов в скит приехал духовник, тогда только выяснилось, что отец Антипа, лежа в скиту, отстоящем от монастыря на расстоянии трех километров, говорил о происшествии, как будто оно совершилось перед его глазами.

В последнюю ночь часто подымал отец Антипа руки к небу и звал к себе своего любимого афонского старца, духовника отца Леонтия: «Леонтий, Леонтий, где ты Леонтий?» - «Батюшка, да с кем ты говоришь? Ведь никого нет», - наклоняясь к старцу, сказал келейник. Пристально посмотрел старец на него и тихо пальцем постучал его в голову. Под утро, чувствуя уже близость своего отшествия и желая причаститься Святых Тайн, отец Антипа просил поспешить совершить Литургию. В полном разуме, сподобившись принятия Божественных Тайн, отец Антипа погрузился в тихую дремоту. Прошло два часа, ближайший ученик его стал читать акафист Божией Матери, и в то время тихо замолк навеки во всю жизнь ежедневно возносивший Царице Небесной акафистные хваления отец Антипа.

Публикуется по книге: «Русский Афонский Отечник XIX - XX веков».
Серия «Русский Афон XIX-XX вв.» Т. 1. Святая Гора,
Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне, 2012.

Иеросхимонах Антипа Валаамский (Афонский)
Жизнеописание иеросхимонаха Антипы было составлено иеромонахом Пименом и издано в 1893 году Валаамским монастырем. Отец Пимен пишет в предисловии к своей книге: "В высшей степени всегда меня занимала подвижническая жизнь иеросхимонаха отца Антипы. За год до его кончины, к концу заутрени на второй день Рождества Христова, в алтаре, я просил его благословить меня написать его жизнь. Тяжела показалась смиренному старцу моя просьба. "Это не для вас, батюшка, - сказал я, - а для прославления имени Божия". Он согласился. В последние дни его земного странствования при моих посещениях он рассказал мне свою жизнь во всех подробностях"*.
После кончины отца Антипы из Москвы доставлены были на Валаам заметки о его жизни, собранные его учеником схимонахом Антонием. Сведения мои, как пишет отец Пимен, и сведения схимонаха Антония дополнились впоследствии рассказами Валаамских старцев, много лет находившихся в близких отношениях с отцом Антипой. "Так, собственно, со слов самого отца Антипы составлено предлагаемое здесь благочестивому читателю описание его поистине замечательной жизни. Глубокое смирение, высокая духовная опытность и чистейшая любовь к Богу и ближнему, украшавшие блаженного старца, сами собою сообщают уже всему содержанию чудной его жизни характер несомненной истины; благодатный же дар прозорливости, случайно обнаружившийся в нем дня за два до его кончины, ко всему этому содержанию как бы приложил несокрушимую, чудесную заверяющую печать".
Жизнеописание дополнено данными из личного дела иеросхимонаха Антипы, сведениями об обретении его святых мощей и свидетельствами почитания старца Антипы на Валааме, на Святой Горе Афон, в Румынии и Молдавии.
Жизнеописание отца Антипы было также опубликовано в книге "Жизнеописание современных афонских подвижников благочестия" (М., 1994) и в Румынском Патерике, составленном протосингелом Иоанникием Баланом в 1990 году.
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ подробное ЗДЕСЬ: http://www.srcc.msu.su/bib_roc/jmp/00/08-00/06.htm

Обретение мощей и почитание старца Антипы
Когда во Всехсвятском скиту после многих лет поругания и запустения начали проводить восстановительные работы, оказалось, что надгробные плиты почивших монахов разбросаны по всей территории скита. Согласно завещанию отца Антипы он был захоронен вне стен скита, чтобы паломники и духовные чада, в том числе и женщины, почитающие его, могли беспрепятственно приходить на его могилу. Известно было, что могила его находилась у часовни Крестных Страданий.
В 1960 году могила старца Антипы была вырыта местными жителями. Но не найдя драгоценностей, они засыпали могилу землей, а надгробная плита осталась сдвинутой в сторону. Земля на вскрытой могиле со временем просела, и это помогло определить место захоронения. Мощи старца Антипы были обретены в мае 1991 года после того, как наместник обители игумен Андроник с братией совершил панихиду по старце. Для удостоверения того, что раскопки велись действительно на месте могилы и что обретенные останки принадлежали именно старцу Антипе, место под сдвинутой плитой было раскопано, но там оказалась только скала. На всенощном бдении в день памяти святого равноапостольного князя Владимира, 15/28 июля 1991 года, мощи старца Антипы были перенесены в храм святых Апостолов Петра и Павла, а в день памяти преподобных Сергия и Германа, 11/24 сентября 1991 года, в нижний храм Преображенского собора, им посвященный. После обретения мощей старца Антипы от них исходило сильное благоухание. По благословению Святейшего Патриарха Алексия честные мощи старца Антипы были помещены в раку, которая установлена в нижней церкви во имя преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. Братия и паломники обращаются к преподобному старцу с просьбой о молитвенном предстательстве и получают его. Неоднократно отмечалось сильное благоухание от его мощей, особенно в то время (например, в начале Великого поста), когда братия обители усердно подвизались в посте и молитве.
В Молдавии, где родился отец Антипа, его имя также окружено глубоким почитанием. В 1992 году Священный Синод Румынской Православной Церкви своим актом от 20 июня причислил к лику святых Румынской Православной Церкви в числе прочих подвижников благочестия преподобного Антипу Калаподештского, установив днем празднования памяти святого 10 января. По свидетельству митрополита Кишиневского и всея Молдавии Владимира глубочайшее благоговение перед памятью иеросхимонаха Антипы подвигло верующих выражать свое почитание не только молитвенным поминовением, но и написанием икон, также и строительством храма, посвященного этому дивному подвижнику. Ныне в селе Калоподешти, в котором родился старец, строится скит в честь преподобного Антипы. Имя иеросхимонаха Антипы внесено в календарь Румынской Православной Церкви, также и в сборник житий святых "Vietile Sfintilor pe Luna Ianuarie", изданный в 1993 году, и в "Румынский Патерик", написанный архимандритом Иоанникием Баланом.
Приезжающие на Валаам иерархи и священнослужители из разных мест России неоднократно обращались с просьбой отделить им малую частичку святых мощей старца Антипы, что свидетельствует о его почитании. Особенно велико почитание старца в Молдавии и Румынии, откуда также поступали просьбы передать частичку его мощей. Как великое благословение и святыню приняли в 1998 году насельники Румынского скита Продромос на Святой Горе Афон частичку мощей старца Антипы, привезенную игуменом Валаамской обители архимандритом Панкратием.
Таким образом, можно констатировать, что святость старца Антипы засвидетельствована самой его святой подвижнической жизнью, незапятнанной ни одним отклонением от исполнения евангельских заповедей и монашеских обетов, благоуханностью святых его мощей, исполнением к нему обращенных молитв и почитанием народа Божия в России, Румынии и Молдавии.
11-12 июня 2000 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий совершил паломничество в Валаамскую обитель. В день памяти преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, основателей обители, Его Святейшество совершил Литургию, по окончании которой преподнес в дар обители ковчег с мощами многих угодников Божиих. В приветственном Слове Святейший Патриарх сказал, что среди многих частиц мощей святых есть частица мощей преподобного Антипы Валаамского, прославленного в лике святых Румынской Православной Церковью. Святейший Владыка объявил, что имя святого Антипы вносится и в святцы Русской Православной Церкви. Отныне Валаамская обитель получила еще одного молитвенника о себе у Престола Божия.
Преподобный отче Антипо, моли Бога о нас!

http://valaam.ru/heritage/patericon/5533/


Преподобный Антипа Валаамский (Афонский).
Могила пустая.
Надпись на камне "Раб Божий Иеросхимонах Антипа любитель безмолвия и молитвы проявивший пред блаженною своею кончиною благодатный дар прозорливости, скончался 10 Генваря 1882 г. на 66 г. отъ рождения. Упокой его Господи со святыми."