«Шедевры Византии» — выставка в Третьяковке. Третьяковская галерея представляет новую экспозицию — «Шедевры византийского искусства

Бывает ведь так, и у вас, наверное, тоже — ждешь от события чего-то необычного, идешь с таким настроением, что прикоснешься к прекрасному или хотя бы интересному. Так вышло у меня с выставкой «Шедевры Византии», статью о которой я прочла на сайте Арнамик Информ, и впечатлилась.

Может еще, сработала ассоциация с проходящей в это же время в Третьяковке выставкой «Шедевры Ватикана», распиаренной настолько, что билеты на нее невозможно купить задолго до окончания.

Как бы то ни было, собрались. В Третьяковской галерее мы бываем время от времени, поэтому экспонаты постоянных экспозиций нам знакомы. Шли именно на «Шедевры Византии».

Выставка размещается в 38 зале.

Можно, проходя через множество предшествующих ему залов, окинуть взглядом картины любимых художников, кивнув им, словно приветствуя хороших знакомых. Репин, Суриков, Перов, Иванов, Врубель, Куинджи, Верещагин — все на местах.

А вот и «Шедевры Византии». Посмотрим…

На выставке всего 18 экспонатов, представляющих произведения византийского и поствизантийского искусства, привезенных в рамках культурного обмена из музеев и частных собраний Греции.

Иконы, кацеи, воздУхи, экземпляры Библии — все это должно показать единство культуры русской и византийской. И обозначить византийские предметы поклонения как источник вдохновения русских мастеров.

Хотя в целом к иконописи я отношусь ровно, без благоговейного поклонения, на выставке оказались экспонаты, поразившие мое воображение.

Это даже не вырезанный из дерева образ Великомученика Георгия XIII века из Афин (он слева на фото, молодой человек пристально рассматривает его) — уж резных икон и резных деревянных скульптур я насмотрелась, путешествуя по миру.

Удивили меня двусторонние иконы. Таких оказалось две. Одна «пара» с изображением с одной стороны того самого Великомученика Георгия со сценами жития, а с другой — Великомучениц Марины и Ирины. Вторая — с изображением с разных сторон Богоматери с младенцем и Распятия с другой стороны.

Самым древним экспонатом выставки считается процессионный крест Х века, созданный в правление Македонской династии.

На нём выгравированы образы Иисуса Христа, Богоматери, некоторых святых.

В общем, экспонаты выставки «Шедевры Византии» — да, вызывают почтение… Но культурного шока я не испытала.

Повторюсь, я не знаток и не ценитель храмовой живописи. Мне сюжеты показались знакомыми. Так, окинула взглядом. Можно пытаться заставить себя прочувствовать «пыль веков», глядя на изображения, но не сложилось.

Скажу честно, выставка оставила равнодушной. Видать, недостаточно развит мой культурный уровень.

Сожалею, что не смогла передать и донести до вас, дорогие читатели, то прекрасное и возвышенное, которое, вероятно, надеялись вызвать организаторы выставки. Предлагаю сходить самим и посмотреть. Выставка продлится ориентировочно до 9 апреля, если не продлят, как это бывает. Лучше, если сложится свое впечатление.

Выставка «Шедевры Византии» – большое и редкое событие, которое нельзя пропустить. Первый раз в Москву привезли целое собрание византийских икон. Это особенно ценно потому, что получить серьезное представление о византийской иконописи по нескольким произведениям, находящимся в Пушкинском музее, не так просто.

Хорошо известно, что вся древнерусская иконопись вышла из византийской традиции, что на Руси работало очень много византийских художников. О многих домонгольских иконах до сих пор идут споры по поводу того, кем они написаны – греческими художниками-иконописцами, работавшими на Руси, или их талантливыми русскими учениками. Многие знают, что одновременно с Андреем Рублевым, как его старший коллега и, вероятно, учитель, работал византийский иконописец Феофан Грек. И он, судя по всему, был отнюдь не единственный из великих греческих художников, которые творили на Руси на рубеже XIV-XV веков.

И потому для нас византийская икона практически неотличима от русской. К сожалению, точных формальных критериев для определения «русскости», когда мы говорим об искусстве до середины XV века, наука так и не выработала. Но это отличие существует и в этом можно убедиться воочию на выставке в Третьяковке, ведь из афинского «Византийского и христианского музея» и некоторых других собраний к нам приехало несколько настоящих шедевров греческой иконописи.

Хочу еще раз поблагодарить людей, которые организовали эту выставку, и в первую очередь инициатора и куратора проекта, научного сотрудника Третьяковской галереи Елену Михайловну Саенкову, заведующую отделом древнерусского искусства Наталью Николаевну Шаредегу, да и весь отдел древнерусского искусства, который принял активное участие в подготовке этой уникальной выставки.

Воскрешение Лазаря (XII век)

Самая ранняя икона на выставке. Небольшого размера, находится в центре зала в витрине. Икона представляет собой часть тябла (или эпистилия) – деревянной расписанной балки или большой доски, которая в византийской традиции ставилась на перекрытие мраморных алтарных преград. Эти тябла были первоосновой будущего высокого иконостаса, возникшего на рубеже XIV-XV века.

В XII веке на эпистилии обычно были написаны 12 великих праздников (так называемый Додекаортон), а в центре часто размещали Деисус. Икона, которую мы видим на выставке – фрагмент такого эпистилия с одной сценой «Воскрешения Лазаря». Ценно, что мы знаем, откуда происходит этот эпистилий – с Афона. По всей видимости, в XIX веке он был распилен на части, которые оказались в совершенно разных местах. За последние годы исследователям удалось обнаружить несколько его частей.

Воскрешение Лазаря. XII век. Дерево, темпера. Византийский и Христианский музей, Афины

«Воскрешение Лазаря» находится в Афинском византийском музее. Другая часть, с изображением «Преображения Господня» оказалась в Государственном Эрмитаже, третья – со сценой «Тайной вечери» – находится в монастыре Ватопед на Афоне.

Икона, будучи не константинопольской, не столичной работой, демонстрирует тот высочайший уровень, которого достигла византийская иконопись в XII веке. Судя по стилю, икона относится к первой половине этого столетия и, с большой вероятностью, была написана на самом Афоне для монастырских нужд. В живописи мы не видим золота, которое всегда было дорогостоящим материалом.

Традиционный для Византии золотой фон здесь заменен красным. В ситуации, когда в распоряжении мастера не было золота, он использовал символический заменитель золота – красный цвет.

Так что перед нами один из ранних примеров краснофонных византийских икон – истоки традиции, получившей развитие на Руси XIII-XIV вв.

Богоматерь с Младенцем (начало XIII века)

Эта икона интересна не только своим стилистическим решением, которое не вполне вписывается в чисто византийскую традицию. Предполагают, что икона написана на Кипре, но, возможно, в ее создании принимал участие итальянский мастер. Стилистически она очень похожа на иконы Южной Италии, в течение столетий находившейся в орбите политического, культурного и религиозного влияния Византии.

Впрочем, кипрское происхождение также исключить нельзя, потому что в начале XIII века на Кипре существовали совершенно разные стилевые манеры, и рядом с греческими работали и западные мастера. Вполне возможно, что особый стиль этой иконы – результат взаимодействия и своеобразного западного влияния, которое выражается, в первую очередь, в нарушении естественной пластики фигуры, которого греки обычно не допускали, и нарочитой экспрессии рисунка, а также декоративности деталей.

Любопытна иконография этой иконы. Младенец на ней показан в бело-голубой длинной рубахе с широкими полосами, которые идут от плеч к краям, при этом ноги Младенца обнажены. Длинную рубаху покрывает странный плащ, больше похожий на драпировку. По замыслу автора иконы, перед нами – некая плащаница, в которую обернуто тело Младенца.

На мой взгляд, эти одеяния имеют символический смысл и связаны с темой священства. Младенец Христос представлен и в образе Первосвященника. С этим замыслом связаны широкие полосы-клавы, идущие от плеча до нижнего края, – важная отличительная особенность архиерейского стихаря. Сочетание бело-голубых и золотоносных одежд, по всей видимости, связано с темой покровов на алтарном Престоле.

Как известно, Престол и в византийском храме, и в русском имеет два главных покрова. Нижнее одеяние – плащаница, льняной покров, который кладется на Престол, а поверх уже выкладывается драгоценная индития, часто сделанная из драгоценной ткани, украшенная золотой вышивкой, символизирующая небесную славу и царское достоинство. В византийских литургических толкованиях, в частности, в знаменитых толкованиях Симеона Солунского начала XV в., встречаем именно такое понимание двух покровов: погребальная Плащаница и одеяния небесного Владыки.

Еще одна очень характерная деталь этой иконографии – ножки Младенца обнажены до колен и Богоматерь зажимает рукой Его правую пятку. Эта акцентация пятки Младенца присутствует в целом ряде Богородичных иконографий и связана с темой Жертвоприношения и Евхаристии. Мы видим здесь перекличку с темой 23-го псалма и так называемого Эдемского обетования о том, что сын жены поразит искусителя в голову, а сам искуситель ужалит этого сына в пятку (см. Быт. 3:15).

Таким образом, обнаженная пятка – это одновременно намек на жертву Христа и грядущее Спасение – воплощение высокой духовной «диалектики» общеизвестного пасхального песнопения «Смертию смерть поправ».

Рельефная икона святого Георгия (середина XIII века)

Рельефные иконы, которые непривычны для нас, в Византии хорошо известны. Кстати, в рельефе довольно часто изображался именно святой Георгий. Византийские иконы делались из золота и серебра, и их было довольно много (об этом мы знаем из дошедших до нас описей византийских монастырей). Несколько таких замечательных икон сохранились, и их можно увидеть в сокровищнице собора Сан-Марко в Венеции, куда они попали в качестве трофеев Четвертого крестового похода.

Деревянные рельефные иконы – попытка заменить драгоценности более экономичными материалами. В дереве привлекала и возможность чувственной осязаемости скульптурного образа. Хотя в Византии скульптура как иконная техника была не очень распространена, надо помнить, что улицы Константинополя до разорения его крестоносцами в XIII веке были уставлены античными статуями. И скульптурные образы были у византийцев, что называется, «в крови».

На иконе в рост показан молящийся святой Георгий, который обращается к Христу, как бы слетающему с небес в правом верхнем углу средника этой иконы. На полях – подробный житийный цикл. Над образом показаны два архангела, которые фланкируют не сохранившийся образ «Престола Уготованного (Этимасии)». Он вносит в икону очень важное временное измерение, напоминая о грядущем Втором пришествии.

То есть речь идет не о реальном времени, или даже историческом измерении древнехристианской истории, а о так называемом иконном или литургическом времени, в котором в единое целое сплетено прошлое, настоящее и будущее.

В этой иконе, как и на многих других иконах середины XIII века, видны определенные западные черты. В эту эпоху основная часть Византийской империи занята крестоносцами. Можно предположить, что заказчица иконы могла быть связана с этой средой. Об этом говорит очень не византийский, не греческий щит Георгия, который весьма напоминает щиты с гербами западных рыцарей. По краям щит окружает своеобразный орнамент, в котором легко узнать имитацию арабского куфического письма, в эту эпоху оно было особенно популярно и считалось знаком сакрального.

В нижней левой части, у ног святого Георгия – женская фигурка в богатом, но очень строгом облачении, которая в молитве припадает к стопам святого. Это и есть неизвестная нам заказчица этой иконы, по всей видимости соименная одной из двух святых жен, изображенных на обороте иконы (одна подписана именем «Марина», вторая мученица в царских одеяниях является изображением святой Екатерины или святой Ирины).

Святой Георгий – покровитель воинов, и, учитывая это, можно предположить, что заказанная неизвестной женой икона – обетный образ с молитвой о муже, который в это очень неспокойное время где-то сражается и нуждается в самом непосредственном покровительстве главного воина из чина мучеников.

Икона Богоматери с Младенцем с Распятием на обороте (XIV век)

Самая замечательная в художественном отношении икона этой выставки – большая икона Богоматери с Младенцем с Распятием на обороте. Это шедевр константинопольской живописи, с огромной вероятностью написанный выдающимся, можно даже сказать, великим художником в первой половине XIV века, время расцвета так называемого «Палеологовского Ренессанса».

В эту эпоху появляются знаменитые мозаики и фрески монастыря Хора в Константинополе, многим известного под турецким именем Кахрие-Джами. К сожалению, икона сильно пострадала, видимо, от целенаправленного разрушения: от образа Богоматери с Младенцем сохранилось буквально несколько фрагментов. К великому сожалению, мы видим в основном поздние дописи. Оборот с распятием сохранился гораздо лучше. Но и тут кто-то целенаправленно уничтожил лики.

Но даже то, что сохранилось, говорит о руке выдающегося художника. Причем не просто большого мастера, а человека незаурядного таланта, который ставил перед собой особые духовные задачи.

Он убирает из сцены Распятия все лишнее, концентрируя внимание на трех главных фигурах, в которых, с одной стороны, прочитывается античная основа, никогда не исчезавшая в византийском искусстве – потрясающая скульптурная пластика, которая, однако, преображена духовной энергией. К примеру, фигуры Богоматери и Иоанна Богослова – словно бы написаны на грани реального и сверхъестественного, но эта грань оказывается не перейденной.

Фигура Богоматери, укутанная в одеяния, написана лазуритом – очень дорогой краской, ценившейся буквально на вес золота. По краю мафория – золотая кайма с длинными кистями. Византийского толкования этой детали не сохранилось. Однако в одной из своих работ я предположил, что она тоже связана с идеей священства. Потому что такие же кисти по краю одеяния, еще дополненные золотыми колокольчиками, были важной особенностью одеяний ветхозаветного первосвященника в Иерусалимском храме. Художник очень деликатно напоминает об этой внутренней связи Богоматери, которая приносит в жертву Своего Сына, с темой священства.

Гора Голгофа показана как небольшой холмик, за ним видна невысокая стена града Иерусалима, которая на других иконах бывает значительно более внушительной. Но здесь художник словно бы показывает сцену Распятия на уровне птичьего полета. И поэтому стена Иерусалима оказывается в глубине, а все внимание за счет выбранного ракурса концентрируется на главной фигуре Христа и обрамляющих Его фигурах Иоанна Богослова и Богоматери, создающих образ возвышенного пространственного действа.

Пространственная составляющая имеет принципиальное значение для понимания замысла всей двусторонней иконы, которая обычно является процессионным образом, воспринимаемым в пространстве и движении. Сочетание двух изображений – Богоматери Одигитрии с одной стороны и Распятия – имеет свой высокий прототип. Эти же два изображения были на двух сторонах палладиума Византии – иконы Одигитрии Константинопольской.

Вероятнее всего, эта икона неизвестного происхождения воспроизводила тему Одигитрии Константинопольской. Не исключено, что она могла быть связана с главным чудесным действом, которое происходило с Одигитрией Константинопольской каждый вторник, когда ее выносили на площадь перед монастырем Одигон, и там происходило еженедельное чудо – икона начинала летать по кругу на площади и вращаться вокруг своей оси. У нас есть свидетельство об этом многих людей – представителей разных народов: и латинян, и испанцев, и русских, которые видели это удивительное действо.

Две стороны иконы на выставке в Москве напоминают нам, что две стороны Константинопольской иконы образовывали нерасторжимое двуединство Воплощения и Искупительной Жертвы.

Икона Богоматери Кардиотисса (XV век)

Икона выбрана создателями выставки как центральная. Здесь тот редкий случай для византийской традиции, когда мы знаем имя художника. Он подписал эту икону, на нижнем поле по-гречески написано – «Рука Ангела». Это знаменитый Ангелос Акотантос – художник первой половины XV века, от которого осталось достаточно большое число икон. О нем мы знаем больше, чем о других византийских мастерах. Сохранился целый ряд документов, и в том числе его завещание, которое он написал в 1436 году. Завещание ему не понадобилось, он умер значительно позже, но документ сохранился.

Греческая надпись на иконе «Матерь Божия Кардиотисса» – не особенность иконографического типа, а скорее эпитет – характеристика образа. Думаю, что даже человек, который не знаком с византийской иконографией, может догадаться, о чем идет речь: все мы знаем слово кардиология . Кардиотисса – сердечная.

Икона Богоматери Кардиотисса (XV век)

Особенно интересной с точки зрения иконографии является поза Младенца, который, с одной стороны, обнимает Богоматерь, а с другой – как бы опрокидывается назад. И если Богоматерь смотрит на нас, то Младенец смотрит в Небеса, как бы вдаль от Нее. Странная поза, которую иногда в русской традиции называли Взыграние. То есть на иконе – вроде бы играющий Младенец, но играет Он довольно странно и очень не по-младенчески. Именно в этой позе опрокидывающегося тела есть указание, прозрачный намек на тему Снятия с Креста, и соответственно страдания Богочеловека в момент Распятия.

Здесь мы встречаемся с великой византийской драматургией, когда трагедия и торжество объединяются в одно, праздник – это и величайшее горе, и одновременно замечательная победа, спасение человечества. Играющий Младенец провидит Свою грядущую жертву. И Богоматерь, страдая, принимает Божественный замысел.

В этой иконе – бесконечная глубина византийской традиции, но, если приглядеться, мы увидим изменения, которые приведут к новому пониманию иконы в очень скором времени. Икона написана на Крите, принадлежавшем в ту эпоху венецианцам. После падения Константинополя он стал главным центром иконописания во всем греческом мире.

В этой иконе выдающегося мастера Ангелоса мы видим, как он балансирует на грани превращения уникального образа в своего рода клише для стандартных воспроизведений. Уже несколько механистическими становятся изображения светов-пробелов, которые выглядят жесткой сеткой, положенной на живую пластическую основу, чего никогда не допускали художники более раннего времени.

Икона Богоматери Кардиотисса (XV век), фрагмент

Перед нами – выдающийся образ, но в определенном смысле уже пограничный, стоящий на рубеже Византии и пост-Византии, когда живые образы постепенно превращаются в холодные и несколько бездушные реплики. Мы знаем, что происходило на том же Крите менее чем через 50 лет после написания этой иконы. До нас дошли контракты венецианцев с ведущими иконописцами острова. По одному такому контракту 1499 года за 40 дней три иконописные мастерские должны были изготовить 700 икон Богоматери. В общем, понятно, что начинается своего рода художественная промышленность, духовное служение через создание святых образов превращается в ремесло на рынок, для которого пишутся тысячи икон.

Прекрасная икона Ангелоса Акотантоса являет собой яркий рубеж в многовековом процессе девальвации византийских ценностей, наследниками которой мы все являемся. Тем драгоценней и важнее становится знание о подлинной Византии, возможность лицезреть ее воочию, которую нам предоставила уникальная «выставка шедевров» в Третьяковской галерее.

Это третье событие перекрестного года России и Греции, организованное при участии Третьяковской галереи. Открытие первой выставки в присутствии глав обоих государств состоялось в мае 2016 года в Византийском и Христианском музее в Афинах перед образом "Вознесение" Андрея Рублева. В сентябре в Афинах с большим успехом проходил показ уникальных икон и деревянной скульптуры XV-XIX веков из Третьяковской галереи.

Богоматерь Одигитрия, с двунадесятыми праздниками. Престол Уготованный (Этимасия).

Продолжает культурный обмен открывающаяся выставка произведений византийского и поствизантийского искусства из музеев и частных собраний Греции. "Шедевры Византии" — третье событие перекрестного года России и Греции, организованное при участии Третьяковской галереи, которое продолжает культурный обмен открывающаяся выставка произведений византийского и поствизантийского искусства из музеев и частных собраний Греции.

Фрагмент. Богоматерь Одигитрия, с двунадесятыми праздниками. Престол Уготованный (Этимасия).
Двусторонняя икона. Вторая половина XIV века. Дерево, темпера. Византийскйи и Христианский музей.

Каждая икона, представленная на выставке, это шедевр. Но и среди шедевров всегда можно найти то, что очарует именно вас. Наше внимание буквально притянула икона "Иоанн Предтеча Ангел пустыни". Всмотритесь внимательнее в детали, в удивительную игру света, в красочность и насыщенность каждого штриха и, вместе с тем, почувствуйте непередаваемую силу, исходящую от этой иконы.

Иоанн Предтеча Ангел пустыни. Начало XVI века.

Изображение Ионанна Крестителя с ангельскими крыльями восходит к словам пророка Малахии о том, что приходу Господа будет предшествовать явление Его Ангела, который приготовит народ израильский к встрече с Богом.

Дерево, темпера. Собрание Э. Велимезиса - Х. Маргаритиса.

Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф

Мал 3:1.

Фрагмент. Иоанн Предтеча Ангел пустыни. Начало XVI века.
Дерево, темпера. Собрание Э. Велимезиса - Х. Маргаритиса.

Изображенный как аскет-пустынник в милоти и гиматии, Иоанн обращается ко Христу с молитвой. Внизу слева между ветвями дерева воткнут топор - деталь, иллюстрирующая слова эсхатологического пророчества Иоанна Предтечи: «Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь».

В числе прочих преступлений против праведности Иоанн обличал тетрарха Галилеи Ирода Антипу, который отнял у своего брата Ирода Филиппа жену (и одновременно племянницу обоих) Иродиаду и женился на ней, грубо нарушив еврейский обычай. За это Иоанн был заключён тетрархом в тюрьму.

Дочь Иродиады Саломея (не названная в Евангелиях по имени) в день рождения Ирода Антипы «плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним». В награду за танец Ирод пообещал Саломее выполнить любую её просьбу. Она по наущению своей матери, которая ненавидела Иоанна за обличение её брака, попросила голову Иоанна Крестителя и «Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей» (Мк. 6:26). В темницу к Иоанну был отправлен оруженосец, который отсёк ему голову и, принеся её на блюде, отдал Саломее, а та «отдала её матери своей» .

Фрагмент. Иоанн Предтеча Ангел пустыни. Начало XVI века. Дерево, темпера. Собрание Э. Велимезиса - Х. Маргаритиса.

Выставка позволяет оценить совершенство работы мастеров, а также понять пути постижения духовного мира в Средневековье, открывая нюансы в изысканном колорите икон, в роскошных миниатюрах рукописей, на страницах которых художники Византии стремились воссоздать красоту горнего мира.

На выставке каждое из произведений — уникальный памятник своей эпохи. Экспонаты дают возможность представить историю византийской культуры и проследить взаимовлияние традиций восточного и западно-христианского искусства.

Гостеприимство Авраама. Первая половина XV века.

Наиболее часто используется сюжет так называемого «гостеприимства (греч. φιλοξενια) Авраама» — явления ему трех ангелов:
"И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите; так как вы идете мимо раба вашего… И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели."

(Быт. 18:1-8)

В христианском богословии три ангела символизируют собой ипостаси Бога, которые мыслятся как нераздельные, но и неслиянные — как единосущная Святая Троица.

Дерево, темпера. Византийский и Христианский музей.

Фрагмент. Гостеприимство Авраама. Первая половина XV века.
Дерево, темпера. Византийский и Христианский музей.

Ещё одна уникальная икона - Богоматерь Одигитрия. Распятие.

Богоматерь Одигитрия. Распятие. Двустороняя икона. XIV век.
Дерево, темпера. Византийский и Христианский музей .

В центре композиции возвышается крест с распятым Спасителем. Эмоциональная напряженность события нашла выражение в изображениях двух слетающих ко Христу ангелов и в тонкой, скорбно сжавшейся фигуре Богоматери, облаченной в драгоценный синий мафорий. По другую сторону от креста представлен юный апостол Иоанн Богослов, изображение фигуры и одежд которого свидетельствует о всплеске интереса к античной классике в искусстве палеологовской эпохи.

Фрагмент. Богоматерь Одигитрия. Распятие. Двустороняя икона. XIV век. Дерево, темпера. Византийский и Христианский музей.

Фрагмент. Богоматерь Одигитрия. Распятие. Двустороняя икона. XIV век.
Дерево, темпера. Византийский и Христианский музей.

Каждый фрагмент иконы можно рассматривать долго и поражаться её красоте. Икона двусторонняя и размещена так, что вы можете увидеть обе стороны. Неспешно обойти её, вернуться, ещё раз всмотреться в детали. Уникальная возможность, которую никак нельзя пропустить.

Приходите в музей, чтобы познакомиться с уникальным произведениям, созданным в Византии. Увидеть работы древних мастеров, найти сходства и различия с мастерами русскими. И получить неизменное удовольствие.
Продолжение нашего рассказа о данной выставке можно прочесть и .

Выставка продлится до 23 апреля 2017 года.

Адрес музея: Лаврушинский переулок, 10. Проезд до ст. метро "Третьяковская" или "Полянка".
Время работы: вторник, среда, суббота, воскресенье - с 10.00 до 18.00 (кассы и вход на экспозицию до 17.00)
четверг, пятница - с 10.00 до 21.00 (кассы и вход на экспозицию до 20.00)
выходной - понедельник
Цена билета: взрослый - 500 руб., льготный - 200 руб. Подробнее .
Бесплатно — для лиц до 18 лет и других категорий граждан.

Завтра в Лаврушинском переулке откроется выставка уникальных экспонатов из собраний греческих музеев

Государственная Третьяковская галерея
7 февраля - 9 апреля 2017
Москва, Лаврушинский переулок, 10, зал 38

Выставка организована в рамках перекрестного года культуры России и Греции. В 2016-м в Афинах показали икону «Вознесение» Андрея Рублёва и целую выставку русских икон и скульптуры XV–XIX веков из собрания ГТГ. Ответная выставка в Москве представит 18 экспонатов (12 икон, 2 иллюстрированные рукописи, предметы литургического обихода - процессионный крест, воздух, 2 кацеи) из собраний Византийского и Христианского музея в Афинах, музея Бенаки, собрания Э. Велимезиса - Х. Маргаритиса.

Экспонаты датируются концом X - началом XVI века и дают представление о различных периодах Византийского искусства и разных художественных центрах. Выставка позволяет оценить совершенство работы мастеров, а также понять пути постижения духовного мира в средневековье, открывая нюансы в изысканном колорите икон, в роскошных миниатюрах рукописей, на страницах которых художники Византии стремились воссоздать красоту горнего мира.

На выставке каждое из произведений - уникальный памятник своей эпохи. Экспонаты дают возможность представить историю византийской культуры и проследить взаимовлияние традиций восточного и западно-христианского искусства. Самый ранний памятник в экспозиции - серебряный процессионный крест конца Х века с выгравированными на нем образами Христа, Богоматери и святых.

Искусство XII века представлено иконой «Воскрешение Лазаря», воплощающей утонченный, рафинированный стиль живописи этого времени. В собрании Третьяковской галереи находится икона «Богоматерь Владимирская» этой же эпохи, созданная в Константинополе в первой трети XII столетия и затем привезенная на Русь.

Один из самых ярких экспонатов выставки - рельеф с образом великомученика Георгия со сценами жития. Он служит примером взаимодействия византийских и западноевропейских мастеров, положившего начало феномену мастерских крестоносцев - интереснейшей страницы в истории XIII века. Техника резьбы по дереву, в которой выполнена фигура святого Георгия, не характерна для византийского искусства и была, очевидно, заимствована из западной традиции, в то время как великолепное обрамление из клейм было создано в соответствии с канонами византийской живописи.

Икона «Богоматерь с Младенцем», написанная в начале XIII века, предположительно, кипрским мастером, демонстрирует иной путь взаимного влияния средневекового искусства Востока и Запада. В художественной культуре этого периода, связанного с возрождением империи и династией Палеологов, движение к античным традициям воспринималось как поиск своей культурной идентичности.

Зрелому стилю искусства эпохи Палеологов принадлежит двусторонний образ «Богоматерь Одигитрия, с двунадесятыми праздниками. Престол уготованный» конца XIV века. Эта икона - современница произведений Феофана Грека. Оба мастера используют одни и те же художественные приемы - в частности, тонкие линии, пронизывающие лики Богоматери и Младенца, символизирующие энергии божественного света. Этот образ, очевидно, является списком с чудотворной константинопольской иконы Одигитрии.

О богатстве декоративно-прикладного искусства Византии рассказывают несколько предметов, среди которых кацея́ (кадильница) с изображением великомучеников Феодора и Димитрия и шитый возду́х (покров) на Святые Дары.

Особой виртуозностью отличалась техника художников, украшавших рукописи сложными изысканными орнаментами в заставках, инициалами и миниатюрами с образами евангелистов. Уровень их мастерства демонстрируют два кодекса Евангелия - XIII и начала XIV века.

Поствизантийский период представлен тремя иконами греческих мастеров, уехавших на Крит после падения Константинополя в 1453 году. Эти произведения позволяют проследить синтез творческих находок европейского искусства и традиционного византийского канона.

Византийская художественная традиция стояла у истоков формирования искусства многих народов. С самого начала распространения христианства в Киевской Руси греческие художники и архитекторы передавали русским мастерам навыки храмового строительства, фресковой живописи, иконописания, оформления книг, ювелирного искусства. Это культурное взаимодействие продолжалось на протяжении многих столетий. С X по XV век русское искусство прошло путь от ученичества до высокого мастерства, сохраняя память о Византии как о благодатном источнике, долгие годы духовно питавшем русскую культуру.

Выставка «Шедевры Византии» располагается рядом с залами постоянной экспозиции древнерусского искусства XI–XVII веков, что дает возможность зрителю проследить параллели и увидеть особенности произведений русских и греческих художников.

Куратор проекта Е. М. Саенкова.

Источник : пресс-релиз ГТГ

Новая выставка в Третьяковской галерее - «Шедевры Византии». Это восемнадцать экспонатов из греческих музеев. Их возраст от конца X века до начала XVI, когда Восточной Римской империи уже не было, а наименования Византия ещё не было. Редчайшие образцы иконописи расположены рядом с залами древнерусского искусства. Так что можно тут же сравнить работы родоначальников стиля и их учеников, в том числе и величайшего из них - Андрея Рублева.

Вольтер считал, что византийская культура в целом - это сборник высокопарных фраз и описаний чудес, позорящих человеческий разум. Именно в эпоху просвещения, как принято считать, родились все мифы про Византию, о её деспотизме, суеверии, алчности, и нравственном разложении. С мифами бороться, как известно, не стоит. Надо изучать. Выставка византийских шедевров - полезнейший предмет изучения, глава государства проявил к нему интерес.

Выставка «Шедевры Византии» оформлена с аскетизмом монашеской кельи. Но, как известно, все по-настоящему стоящее не слишком эффектно. Обычно перед съемкой коррепонденты всегда уточняют у куратора выставки, чтобы дать задание оператору: что нужно снять обязательно, а что можно пропустить. Но на этот раз «Новостям культуры» посоветовали снимать все экспонаты. Второстепенных произведений здесь нет.

«Первая половина XIV века. "Распятие" - двусторонняя икона. Это действительно шедевр. Константинопольские мастера, столичная работа. Вы посмотрите, как при минимализме художественных средств достигается максимум выразительности! Здесь золото, мы видим различные оттенки синего и различные оттенки охры. Больше ничего. Посмотрите, какое колористическое богатство», - рассказывает куратор выставки Елена Саенкова.

На этой выставке можно увидеть как блестящие образцы иконописи, созданные в константинопольских мастерских для столичных соборов, так и образа, написанные в тиши монашеских келий для небольших провинциальных храмов. Есть и такие, глядя на которые и не скажешь, что это икона.

«Святой великомученик Георгий. Это фактически скульптура, выполненная из дерева, раскрашенная в окружении клейм великомученика. Традиция раскрашенного рельефа не типична для Византии. Это первая встреча Византии и Запада», - поясняет Елена Саенкова.

Ошибаются те, кто думает, что в Третьяковской галерее открылась выставка об искусстве Византии. Эта выставка не об искусстве и даже не о самой Византии. Она о чем-то неизмеримо большем, чего не поняли ни крестоносцы, разорившие империю в начале XIII века, ни османы, захватившие Византию в середине XV. По-настоящему Византию поняли только в России.

«Особенность этой выставки не только в том, что впервые в залах галереи византийское искусство. У нас впервые есть возможность реально ощутить истоки всего того, что мы называем Россия, Русь, Святая Русь», - говорит заведующая отделом древнерусского искусства Третьяковской галереи Наталья Шередега.

Владимиру Путину, побывавшему прошлым летом на Афоне на торжествах, посвященных тысячелетию русского присутствия на Святой Горе, в числе первых экспонатов показали небольшую икону, представленную на выставке. Директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова рассказывает: стилистические особенности иконы позднее взяли на вооружение русские иконописцы.

Еще более древний памятник Византии - процессионный серебряный крест конца Х века. Именно тогда Русь приняла христианство. Возможно, таким же крестом святой князь Владимир крестил свой народ.

На выставке можно увидеть пять столетий блестящей византийской культуры. Здесь есть экспонаты, которые формально демонстрируют и ее закат. Например, икона Святителя Николая написана спустя 50 лет после падения Византии. Но в действительности Византия жива и не только в памятниках иконописцев, уехавших после краха империи на Крит. Прежде всего, она жива в культуре Руси - наследницы Византии.