23 февраля - это день, когда родился не только миф о "героической победе, одержанной Красной Армией 23 февраля 1918 г.," но и другой миф XX века, который тоже появился 23 февраля, но только 1930 г. Именно в этот день был убит Хорст Вессель, автор известного гимна НСДАП « Horst-Wessel-Lied»

Согласно мифам Третьего рейха - "мученик нацистского движения".
Согласно антинацистским версиям - сутенёр и уголовник, убитый в уличной драке из-за проститутки.

Миф о "победе Красной Армии под Псковом и Нарвой" - не выдерживает никакой серьёзной критики, но несмотря на это всячески пропагандировался долгие десятилетия.
Миф о Хорсте Весселе так же пафосно насаждался в Третьем рейхе - оба режима имели поразительное сходство.

Впрочем, в истории Хорста Весселя хватает темных пятен и противоречий. История песни также имеет свои сюрпризы...

Имя Хорста Весселя связано с написанным им официальным гимном Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) в 1930—1945 гг., названным посмертно в его честь «Horst-Wessel-Lied» , также широко известна как «Хорст Вессель» , или по первой строчке — нем. «Die Fahne hoch» («Знамёна ввысь» ). Гимн активно использовался в Третьем рейхе, в том числе на официальных мероприятиях, но государственным гимном никогда не был.
(Horst Wessel Lied).

Согласно этой статье, песня была написана в 1927 году на основе мелодии песни германских моряков активистом нацистской партии Хорстом Весселем. После того, как Вессель был застрелен в 1930 году членом КПГ в ходе уличных потасовок между молодежью-сторонниками различных политических партий Германии , с подачи Йозефа Геббельса, его фигура превратилась в «символ борьбы и мученичества за идеи национал-социализма», он стал павшим героем нацистского движения. Во время исполнения первого и четвёртого (повторяющего первый) куплета было предписано поднимать руку в знак нацистского приветствия.

После падения Третьего рейха песня попала под запрет. До сих пор её исполнение в Германии по § 86a уголовного кодекса запрещено. В Австрии действует аналогичный запрет

Немецкий текст песни

Marschier’n im Geist In unser’n Reihen mit.

Die Straße frei Den braunen Bataillonen,
Die Straße frei Dem Sturmabteilungsmann!
Es schau’n aufs Hakenkreuz Voll Hoffnung schon Millionen
Der Tag für Freiheit Und für Brot bricht an.

Zum letzten Mal Wird zum Appell geblasen!
Zum Kampfe steh’n Wir alle schon bereit.
Bald flattern Hitlerfahnen Über allen Straßen.
Die Knechtschaft dauert Nur noch kurze Zeit!

Die Fahne hoch! Die Reihen fest geschlossen!
SA marschiert Mit ruhig festem Schritt
Kam’raden, die Rotfront Und Reaktion erschossen,
Marschier’n im Geist In unser’n Reihen mit.

Русский перевод (Ю.Нестеренко)

СА идут, спокойны и тверды.

Шагают души, в наши встав ряды.

Свободен путь для наших батальонов,
Свободен путь для штурмовых колонн!
Глядят на свастику с надеждою миллионы,
День тьму прорвет, даст хлеб и волю он.

В последний раз сигнал сыграют сбора!
Любой из нас к борьбе готов давно.
Повсюду наши флаги будут реять скоро,
Неволе длиться долго не дано!

Знамена вверх! В шеренгах, плотно слитых,
СА идут, спокойны и тверды.
Друзей, Ротфронтом и реакцией убитых,
Шагают души, в наши встав ряды.

В Википедии о погибшем нацисте пишется следующее:

Хорст Ве́ссель (нем. Horst Ludwig Wessel, 9 октября 1907 — 23 февраля 1930) — нацистский активист, штурмфюрер СА, поэт, автор песни Хорста Весселя.

Родился в семье лютеранского пастора. В начале 20-х годов молодой Вессель, решивший стать самостоятельным, перебрался из родных мест в Берлин. Вскоре он ловко пристроился в сутенёры к одной столичной проститутке {100 великих тайн третьего рейха.В.В. Веденеев }.
В то время он проживал на Максимилиаианштрассе, 45. Именно тогда, вращаясь в весьма сомнительных кругах, Хорст случайно познакомился с бывшим офицером Генрихом Гиммлером, который тоже не брезговал подрабатывать сутенёрством. Денег отчаянно не хватало, и семнадцатилетний Хорст Вессель пустился в рискованные финансовые авантюры.
4 сентября 1924 года берлинский суд осудил Весселя на два года тюремного заключения за мошенничество. Два года пролетели довольно быстро, и выйдя за ворота тюрьмы, Хорст обнаружил, что на воле мало что изменилось: добывать деньги и пропитание оказалось всё также трудно. И тут случай привёл Весселя на митинг Национал-социалистической рабочей партии. Это было время, когда НСДАП приглядывалась к уголовному миру в поисках решительных ребят для создания костяка своих штурмовых отрядов. В 1926 вступил в ряды НСДАП и быстро стал местным лидером Штурм-5 СА. После кровавых стычек ему удалось одержать верх в одном из пользующихся дурной славой кварталов Берлина, где раньше преобладали коммунисты, что принесло ему звание почетного члена берлинских штурмовых отрядов.

14 января 1930 года смертельно ранен коммунистом Альбрехтом "Али" Хёлером из-за проститутки Эрни Еники. Вессель сончался 23 февраля. На суде в конце 1930 года Хёлера и его сообщника Эрвина Рюкерта приговорили к шести годам и одному месяцу каторжной тюрьмы. Еще один из тех, кто был вместе с Хёлером, получил пять лет. Вдову Зальм отправили в тюрьму на полтора года. Нацисты были возмущены приговором. — Убийц Весселя надо стереть в порошок! — требовал Геббельс. Упущенное нацисты наверстали, когда пришли к власти. На кладбище воздвигли памятник Весселю. 31 января 1931 года его мать написала рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру: «Сердечные слова фюрера были таким благодеянием для меня, и марш товарищей был прекраснейшей благостью для моего сына. При виде свежей, жизнерадостной молодежи меня наполняет большая грусть» .

Нацисты, придя к власти, вновь устроили процесс по делу об убийстве Хорста Весселя. На сей раз на скамье подсудимых оказались три коммуниста, которые в тот день хотя и отозвались на призыв вдовы Зальм постоять за ее честь, но даже не успели зайти в ее квартиру. И уж тем более они не имели никакого отношения к смерти Хорста Весселя. Тем не менее двоим из них 10 апреля 1935 года отрубили головы. «Али» Хёлер к тому времени уже был мертв. Он вышел на свободу, не отсидев срока полностью. Но в сентябре 1933 года кто-то убил его из-за угла. Бездыханное тело обнаружил лесничий в лесочке под Берлином.

Смерть Весселя смерть активно использовалась нацистской пропагандой. В Третьем рейхе Хорст Вессель стал символом самоотверженного национал-социалиста, готового умереть за свои идеалы.

Нацистские вожди у могилы Хорста Весселя

Не трудно заметить, что в статье Википедии пикантные сведения о Х.Весселе взяты из книги некоего В.Веденеева "100 великих тайн третьего рейха" . Судя по названию - вряд ли это серьезная историческая литература...

О том, что Х.Вессель был сутенером также писал Б.Брехт:
"Он умер профессиональной смертью. Один сутенер застрелил другого".
Легенда о Хорсте Весселе

Однако Р.Шапке утверждал, что Х.Вессель был сторонником "левого" крыла НСДАП, выступавшим против Гитлера:

ПРАВДА О ХОРСТЕ ВЕССЕЛЕ
Культовый герой нацистской пропаганды на самом деле быстро разочаровался в Гитлере и выступал против буржуазного перерождения НСДАП

Самый известный наряду с Гансом Майковски мученик берлинского отделения НСДАП родился 10 января 1907 года в Билефельде в семье священника и масона. После переезда семьи, принадлежавшей к слою мелкой буржуазии, в Берлин Хорст Вессель стал посещать гимназию. Чувство отвращения к своему происхождению и окружению рано привело его в политику - уже в 1922 году он вступил в «Бисмарк-Орден», местное отделение № 21 «Кронпринцесса». Здесь речь шла о местной организации Немецкой Национальной Народной партии, лидером которой был будущий нацистский гауляйтер Вильгельм Кубе. Участвуя в охране помещений для политических собраний, которой занимались члены Ордена, весной 1924 года Хорст Вессель вступил в контакт с представителями союза «Викинг» капитана Эрхардта, который действовал как объединение ветеранов морской бригады Эрхардта, далее он завел знакомства с бывшими террористами зловещей организации «Консул». Эта организация прославилась среди прочего как ответственная за убийство политика-коллаборциониста Матиаса Эрцбергера и министра иностранных дел Ратенау. Вессель долгое время находился под впечатлением беззаветного героизма сторонников Эрхардта, который отличался в хорошую сторону от реакционеров из НННП. Логично было то, что он, хотя и будучи обладателем серебряного знака отличия, вступил еще и в союз «Викинг», в результате чего в июле 1924 года он едва не был исключен из «Бисмарк-Ордена». Причина заключалась в том, что гимназист явился на собрание в нацистской униформе, что не было тогда чем-то необычным для сторонников Эрхардта. Разрыв все же не заставил себя ждать.

12 февраля 1925 года Хорст Вессель покинул «Бисмарк-Орден» и посвятил себя всецело участию в деятельности «Викинга». Ему не помешало и то, что 19 апреля 1926 года он стал студентом юридического факультета. Спустя только месяц союз был запрещен в Пруссии, так как лидер его берлинского земельного отделения якобы был замешан в подготовке путча. Следствие по этому делу, впрочем, было прекращено в связи с недостатком улик.

Хорст Вессель, теперь политически неприкаянный, не мог быть удовлетворен общественной жизнью студенческой корпорации, поощряющей дуэли. Дурное настроение у молодого активиста вызывал также временный союз Эрхардта с реакционным «Стальным шлемом». Альтернативой стало находящееся в процессе формирования берлинское отделение СА, в рядах которого Хайнц Хаунштайн, бывший известный командир фрайкора и родоначальник НСДАП на севере Германии, объединил социал-революционные элементы, находившиеся в оппозиции к гауляйтеру Шмидике и командиру СА Дальеге. Несмотря на господствующие в это время в Берлине и окрестностях анархические настроения, Вессель внезапно появляется в октябре 1926 года в списке членов берлинского отделения штурмовиков.

1 ноября 1926 года Йозеф Геббельс стал руководителем распадающегося берлинского гау и принялся за его реорганизацию. В противоположность широкораспространенному мнению Вессель не проникся тотчас же верой в способности своего нового гауляйтера, чему могло поспособствовать вытеснение им Хауенштайна. Однако, несмотря на все сомнения, в декабре Вессель получил членский билет НСДАП. Открытость характера не склонявшегося перед авторитетами Хорста Весселя стала причиной его откровенных дискуссий с Геббельсом (записи в дневнике этого времени исчезли). Возможно, тогдашний интерес гауляйтера к союзу студентов-нацистов сводился к этим контактам. Ярким событием в жизни Весселя могло стать участие в третьем партийном съезде в Нюрнберге (август 1927 года), из-за чего в студенческом союзе дело дошло до острых конфликтов.

Во время зимнего семестра 1927-1928 гг. студент-юрист на один семестр отправился в Вену и параллельно получил задание от своего гауляйтера изучить, как работают с молодежью австрийские национал-социалисты. Вессель принял эти предложения, временно руководя подразделением Союза немецкой рабочей молодежи (будущего Гитлерюгенда). Во время нахождения в Вене он принял участие в беспорядках, направленных против джаз-оперы «Играет Джонни». Достойно упоминания и то, что 20 февраля 1928 года Вессель в письме сообщил одному своему другу, что в противоположность Берлину венская гау организована образцово. По окончанию семестра в Вене забросил свое юридическое образование и стал командиром ячейки СА в районе берлинской Александер-платц, которая входила в состав пропитанной социал- революционными настроениями 1-й роты 4-го полка. В дальнейшем он отличился как оратор. Вессель яростно атаковал, например, 15 января 1929 года в Берлин-Фриденау НННП. Сразу же после этого в разговоре с Геббельсом он пожаловался на недостаток активности у членов СА. Гауляйтер заметил: «Я нахожусь в переплете. Если мы в Берлине будем активны, то наши люди не оставят здесь камня на камне». За этим последовали регулярные встречи, на которых Вессель и Геббельс дискутировали прежде всего об отношении НСДАП к НННП, «Стальному шлему» и к национал-социалистической революции.

Геббельс был не особо удивлен, когда Гитлер в апреле 1929 года начал сближение с буржуазными правыми и высказался за работу в парламенте.

«Как раз сейчас, если уж на то пошло, следует сохранять самообладание. А то с ума сойти можно. У нас еще слишком много обывателей в партии. С мюнхенским курсом иногда совершенно нельзя мириться. Я не готов принимать участие в ленивом компромиссе. И если моя личная позиция еще чего-то стоит, я буду идти прямым путем. Я иногда сомневаюсь в Гитлере. В подразделениях СА уже началась серьезная заваруха».

После одной из таких бесед гауляйтер Берлина решился на наступательную борьбу против реакционеров из НННП, так как Гитлер не реагировал на соответствующие запросы. Наблюдая это компанию, мюнхенское руководство остолбенело от изумления, когда ее участники (возможно, по предложению Отто Штрассера) стали действовать в рамках народной инициативы против плана Юнга. Левый национал-социалист Бодо Узе, близкий по духу Хорсту Весселю, сказал на этот счет: «С теми, кого мы изо дня в день страстно обвиняли, так как они вредили нации своей жаждой наживы, с реакционерами, пятившимися назад, словно раки, и исполненными сословного высокомерия, Гитлер побудил сотрудничать армии молодых коричневорубашечников. Борьба должна была вестись вне законов этого государства, он же направил свой путь в мирный вольер Веймарской демократии, в обществе видных насквозь провокаторов, для которых нация всегда была ничем иным, как маскировкой для обделывания их делишек, обратился к народу с делом, за которым не было честных намерений, которое было обманом. Так как казалось необходимым идти на риск, в мгновение он стал играть в безопасную игру. Он объединился с реакцией и с недовольными буржуа». Этот путь вел к Харцбургскому фронту (1), к преследованиям сторонников, стоявших вне организации, во времена Третьего рейха. Кульминационным пунктом стала резня 30 июня 1934 года (2).

Начиная с 1 мая 1929 года Хорст Вессель действовал в Берлин- Фридрихштайн в качестве «полевого командира» и создал здесь пятую роту СА. Среди его людей было немало бывших членов «Союза красных фронтовиков» и коммунистов, что также нашло свое проявление в создании шальмай-капеллы (3), которые до сих пор были только в КПГ. Неистовый студент сочинил на мотив коммунистической боевой песни песню «Знамена вверх!» («Знамена Гитлера на баррикадах» ), которая позднее по приказу Рема в видоизмененном варианте стала вторым государственным гимном Третьего рейха. После исполнения во Франкфурте-на-Одере, на которое мало кто обратил внимание, премьера песни Хорста Весселя состоялось 6 сентября 1929 года в Берлине. Вскоре после этого ее текст был опубликован в «Ангриффе». Однако к этому времени Хорст Вессель все больше и больше уходил из партийной работы. Причины для этого были следующие: во-первых, разочарование в пробуржуазном курсе Гитлера, во-вторых, отношения с бывшей проституткой Эрной Янике. Молодая пара снимала квартиру у вдовы Зальм на Большой Франкфуртской улице, 62. После ссор с квартирантами хозяйка квартиры стала жаловаться товарищам своего покойного мужа, который был активистом «Союза красных фронтовиков».

Тогда 14 января 1930 года отправился в путь отряд на автомобиле во главе с коммунистом Альбертом «Али» Хёлером, бывшим одновременно сутенером. Задуманная «пролетарская взбучка» для Весселя вышла из колеи, так как Хёлер был знаком с Эрной Янике еще когда она была проституткой. Неожиданно для своих товарищей «Али» выхватил пистолет и выстрелом в упор уложил Хорста Весселя на землю.

23 февраля Вессель скончался от ран после борьбы за его жизнь, продолжавшейся неделю. Гауляйтер Геббельс, искренне потрясенный и возможно терзаемый муками совести, ведь все же он был строптивым представителем левого крыла партии, использовал благоприятную возможность и сделал из командира 5-й роты мученика движения вопреки протестам мюнхенского руководства. Уже 26 февраля вышел специальный номер «Ангриффа», посвященный Хорсту Весселю, а 1 марта состоялись пышные похороны на берлинском кладбище кирхи Святого Николая. С речами на похоронах выступили Геббельс, Франц Пфеффер фон Заломон, штандартенфюрер Бройер и два представителя национал- социалистического союза студентов. Гитлер отказался принести публичные извинения, что, впрочем, было еще одним признаком его плохого отношения к берлинскому гау. Лидер партии предпочел «отдыхать» в Берхтесгадене.

Во время торжеств в окрестностях буянили коммунисты, которые осквернили кладбище надписью с намеком на Эрну Янике: «Сутенеру Хорсту Весселю последний Хайль Гитлер!» В качестве ответа на безразличное поведение Гитлера Геббельс 4 апреля выступил в берлинском Дворце спорта с речью, наполненной революционным духом и содержащей цитаты из песни Хорста Весселя. 26 сентября 1930 года убийцы Весселя были приговорены к многолетним срокам тюремного заключения, и самое тяжелое наказание получил Хёлер: шесть лет и один месяц каторжной тюрьмы. Ярость СА на бесчестное поведение коммунистов, конечно же, не улеглась (судьба настигла убийц в сентябре 1933 года, когда бойцы, СА штурмом взяли их тюрьму). Когда в начале 1931 года восточноэльбское отделение СА во главе с майором Штеннесом взбунтовалось против мюнхенского руководства (4), восставшие, указывая на 1 марта 1930 года, отказались от совместных действий против фашизма с боевым союзом, открытым для неорганизованных национал-социалистов. Геббельс, впрочем сыграл здесь весьма двусмысленную роль; возможно, он был вовлечен в подготовку к мятежу. По крайней мере, бунтовщики пытались привлечь на свою сторону его и симпатичного им Отто Штрассера в качестве лидеров независимой северогерманской НСДАП.

А после этой неприятной истории, которая привела к тому, что он был переведен в другое место - в Вену, Геббельс раздул культ личности своего бывшего оппонента. 15 августа 1931 года он, например, провел в Берлине освящение знамен нового, 5-го полка СА «Хорст Вессель». В июле 1932 года в партийном издательстве вышла книга «Хорст Вессель - жизнь и смерть», а осенью тиражом 30 тыс. экземпляров был опубликован роман Ганса Хайнца Эверса «Хорст Вессель». Одновременно и Штрассер пытался присвоить себе образ мученика: например, 30 октября 1932 года в «Шварцен Фронте» появилась статья памяти революционного национал-социалиста Хорста Весселя.

Рихард Шапке, перевод с немецкого Игнатьева Андрея

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА

(1). Харцбургский фронт - союз НСДАП с партиями националистов старомодного консервативного типа, был заключен в 1931 году. Был подвергнут резкой критике национал-большевиками.

(2). Имеется в виду «Ночь длинных ножей», в ходе которой было уничтожено высшее руководство СА во главе с Эрнстом Ремом, выступавшее с левых позиций за «вторую революцию», под которой подразумевались радикальные социальные преобразования.

(3). Шальмай - вид дудки, традиционный музыкальный инструмент немецкого рабочего движения.

(4). Майор Штеннес отказался выполнить приказ Гитлера о прекращении уличной борьбы, за что был исключен Гитлером из партии при поддержке перешедшего на его сторону Геббельса. Позднее Штеннес вместе с Отто Штрассером участвовал в создании национал-большевистской организации «Черный фронт».

Так-так... оказывается, Весселя убил коммунист-сутенер?
Но и это еще не всё...

Вот еще большой текст, с фотографиями и музыкальными файлами по ссылке:
В.Антонов «Сомкнём ряды. Пусть будет выше знамя!..»

Несколько отрывков:

В 1983 году, 26 августа, Сева Новгородцев в рамках передачи «Рок-посев» поведал на БиБиСи о своем удивительном открытии: как оказалось, известный наш «Авиамарш» и по мелодии, и отчасти по тексту совпадает с почти неизвестной у нас песней штурмовиков СА на стыке 20-х и 30-х годов.
...
Разумеется, та песня, которую нашел Сева Новгородцев и которую он тогда выпустил в эфир, вовсе не является «Хорстом Весселем», и слова там поются вовсе не те, что он процитировал. Прослушанная тогда песня называется «Das Berliner Jungarbeiterlied» («Песня молодых рабочих Берлина» ), у нее совсем другие слова и совсем другая история, тоже очень интересная и поучительная
....

Представьте себе Германию 20-х годов прошлого века. Разоренная европейская страна, медленно приходящая в себя после полного истощения сил в недавней мировой войне. Дикая инфляция (миллиарды марок? какой пустяк: падение национальной валюты в конце 1923 года остановилось на курсе 4 триллиона 200 миллиардов марок за один американский доллар!). Колоссальная безработица, голод, человеческие трагедии. Улицы городов бурлят. Вот из-за угла появляется толпа с красным флагом впереди, с гневными лицами и сжатыми кулаками. Что это они поют?

SA marschiert mit ruhig festem Schritt…

СА идет, чеканя твердый шаг…)

Выше знамя и тесней ряды. Эс-А марширт… А вон там, с другой стороны улицы, смотрите: тоже толпа, и тоже с красным флагом впереди, с решительными лицами и поднятыми вверх сжатыми кулаками. Так они ж поют ту же самую песню? Ай, нет!

Die Fahne hoch, die Reihen fest geschlossen,
ROTFRONT marschiert mit ruhig festem Schritt…
(Сомкнём ряды. Пусть будет выше знамя!
Рот-фронт идет, чеканя твердый шаг…)

Так. Выше знамя и тесней ряды. Рот-фронт марширт…

Кто такие штурмовики и что такое СА — это мы понимаем. А вот что такое Рот-фронт? Рот-фронт — так называли «Союз красных фронтовиков» (Roter Frontkaempferbund), созданный компартией практически одновременно со штурмовыми отрядами СА и выполнявший для нее те же самые функции, что и СА для нацистов: защита и охрана организаций, партийных собраний, митингов и демонстраций. Руководил отрядами Рот-фронта вначале Вильгельм Пик, а с февраля 1925 года — Эрнст Тельман.

Следует заметить, что и Рот-фронт, и СА опирались на одни и те же социальные слои, вербовали своих активистов в одних и тех же жилых кварталах и на одних и тех же предприятиях. Известно множество фактов, когда одни и те же люди переходили из штурмовиков к Рот-фронту и наоборот. Между ними постоянно возникали споры, стычки, столкновения, часто переходившие в драку. Обе стороны несли потери. В начале 30-х годов нацисты, например, оценивали свои потери в несколько сотен убитых и несколько десятков тысяч раненных.

Как коммунисты, так и нацисты в первой половине 20-х годов неоднократно предпринимали попытки захватить власть с помощью оружия. В 1929 году находившиеся у власти социал-демократы запретили деятельность «Союза красных фронтовиков». Тогда он насчитывал свыше 200 тысяч членов. После 1933 года большинство их растворилось в рядах СА.

Своеобразной «визитной карточкой» Рот-фронта являлась песня, которая в русскоязычном варианте начинается словами «Заводы, вставайте! Шеренги смыкайте!..». Ее часто называют «Гимн Коминтерна» или просто «Коминтерн».
...

Потрясающие слова… Коммунистический Интернационал, или Коминтерн, создавался в качестве инструмента для подталкивания, как казалось, скорой мировой революции и практически сразу после своего возникновения превратился в филиал внешнеполитической разведки ВЧК-ОГПУ-НКВД и основный канал финансирования зарубежных компартий, а также контроля за их деятельностью. В руководящих органах самой компартии Германии в середине 20-х годов возник по этому поводу раскол. Москва выдвинула к руководству коммунистической партией Эрнста Тельмана, который безоговорочно следовал указаниям Коминтерна. За одни лишь намеки на давние симпатии к антительмановской оппозиции немецких коммунистов во второй половине 30-х годов расстреливали. Не в Берлине — в Москве.

Надпись на транспаранте: «Красная Армия — бронированный кулак мирового пролетариата».
Массовый митинг «Союза красных фронтовиков» в 1928 году
.....

Интересную версию приводит Эрнст Ханфштангль, бывший в свое время пресс-секретарем Гитлера и порвавший с нацизмом (в русском переводе его книга называется «Мой друг Адольф, мой враг Гитлер», — Екатеринбург: Ультра.Культура, 2006, с. 182):

Возможно, не всем известно, что знаменитая песня «Хорст Вессель», которая стала нацистским гимном…, на самом деле не была оригинальной. Мелодия там взята из песни венских кабаре рубежа веков периода варьете Франца Ведекинда, хотя я не думаю, что Ведекинд написал ее сам. Слова там были примерно такие:
Und als dein Aug" das meine einst erblicket
Und als mein Mund den deinen einst gekusst
Da hat die Liebe uns umstricket

которые превратились в Marschieren im Geist in unsern Reihen mit.
....

Секретарем Грегора Штрассера был тогда Йозеф Геббельс (до него эти функции выполнял некто Генрих Гиммлер — как интересно, правда?). Вот какие мысли посещали Геббельса в то время:

23 октября 1925 года: В конечном счёте, уж лучше нам прекратить своё существование под властью большевизма, чем обратиться в рабов капитала…

1 января 1926 года: По-моему, ужасно, что мы и коммунисты колотим друг друга. Где и когда мы сойдемся с руководителями коммунистов?…

А в одной из статей Геббельс писал тогда так: «Россия — наш единственный союзник против дьявольских покушений и развращённости Запада» . Неудивительно, что когда в ноябре 1925 года под руководством Геббельса стали выходить первые номера информационного бюллетеня «Письма национал-социалиста», читателям вполне могло бы показаться, что этому изданию больше подошло бы название «Письма тайного коммуниста». Дело дошло даже до того, что на совещании высших партийных руководителей Северо-Запада, созванном Грегором Штрассером в ноябре 1925 года, Геббельс в запальчивости воскликнул: «Вношу предложение исключить из Национал-социалистической рабочей партии Германии мелкого буржуа Адольфа Гитлера! » (цитируется по книге Курта Рисса «Кровавый романтик нацизма» — перевод с англ., Москва, Центрполиграф, 2006, с. 49; по другим сведениям, впрочем, эти слова произнес гауляйтер Ганновера Руст).

Но символом всего движения песне «помогла» стать трагическая и немного загадочная смерть самого Хорста Весселя. Вечером 14 января 1930 года в квартиру, где Хорст Вессель проживал вместе с молодой особой по имени Эрна Йенике, ворвался некто Альбрехт Хёлер, столяр. Кажется, фрау Зальм, квартирная хозяйка Эрны Йенике, попросила Хёлера забрать «свою подружку». Дело в том, что фрейлейн Эрна практиковала профессию проститутки, а Хёлер был известен квартирной хозяйке в качестве того, «кто с нею раньше был». Так вот, открыв дверь ключом хозяйки, столяр без лишних слов выстрелил Весселю прямо в лицо, в результате чего тот оказался тяжело ранен.

Альбрехт Хёлер,
убийца Весселя

(Впоследствии Хёлер был осужден за убийство на шесть лет, но отсидеть ему довелось лишь три: в 1933 году, после прихода нацистов к власти, штурмовики СА до него всё-таки добрались. Впрочем, как и до фрау Зальм.)

Уже на следующий день в газете «Angriff» появилась первая статья Геббельса, полная возмущения, печали и гнева. Вплоть до смерти Весселя, которая случилась 23 февраля, статьи Геббельса в «Angriff» рисовали светлый образ идеального национал-социалиста, мужественного борца, мученика, пролившего свою кровь «за движение».

Этому сильно помогало то обстоятельство, что столяр Хёлер оказался активным членом «Союза красных фронтовиков». Коммунисты, не оспаривая самого факта совершённого убийства, тем не менее решительно отвергали политическую подоплеку произошедшего, настаивая на бытовой версии и прямо утверждая, что Вессель был обычным сутенером (современные исследователи, впрочем, далеко не всегда разделяют эту точку зрения).

Похороны Весселя 1 марта 1930 года вылились в мощную нацистскую манифестацию, режиссером которой был Геббельс.
....

Но вернёмся к Хорсту Весселю. Дело было сделано: партия получила своего героя и свою песню. А уж затем, после 1933 года, после назначения Геббельса министром, отвечавшим за пропаганду, песня «Die Fahne hoch» была «раскручена» до уровня второго национального гимна. Её стали петь не только на партийных съездах, но и на различного рода непартийных мероприятиях и даже, например, в школах.

«Die Fahne hoch» , или «Horst Wessel» , была официально объявлена партийным гимном. Во всех песенниках она шла вместе с государственным гимном «Deutschland, Deutschland uber alles» («Германия превыше всего» ). Дело доходило до смешного. В сборнике «В дружбе с песней» («Singkamerad », Мюнхен, 1934 год) указывалось: «Первый и четвертый куплеты этой новой немецкой мемориальной песни поются с поднятой правой рукой».
В официальном сообщении Государственной музыкальной палаты от 15 февраля 1939 года читаем: «Фюрер принял решение, чтобы национальный гимн Германии исполнялся в темпе 1/4 = М80, тогда как песня «Хорст Вессель» должна исполняться быстрее, потому что она является боевой революционной песней».
....

В 1945 году Контрольный Совет союзников запретил исполнение «Хорста Весселя» (наряду с гимном «Германия превыше всего»). Относительно этой песни в Германии действует запрет согласно §§ 86 и 86a Уголовного кодекса. Впрочем, запрет этот не носит абсолютного характера.

Фильм «Триумф воли» доступен в настоящее время во всех странах Европы, кроме самой Германии: там он разрешен для просмотра лишь в научных целях.

****
Я процитировал лишь несколько отрывков, а сама статья довольно большая, с любопытными подробностями.

Как видим, и сама личность Хорста Весселя, и пресловутый гимн - имеют совсем неоднозначную историю со своими "белыми пятнами"...

Характерно, что и в наши дни фигура Хорста Весселя всплывает вновь - например, в деле нацбола Юрия Червочкина, убитого в уличной драке при загадочных обстоятельствах.
Замечу, что в деле Хорста Весселя по крайней мере ясно - его убийцей действительно был коммунист. В случае с Червочкиным даже неизвестно, кто его угробил в драке... Разумеется же, из погибшего нацбола его партайгеноссе пытаются сделать "мученика режима", этакого нацбольского Хорста Весселя.
Любопытную статью об этом написал Андрей Перла: Суровая музыка революции

"За молодыми львами, за героями с плакатов, за Хорстом Весселем - хаос. В лучшем случае - хаос. А в худшем… присмотритесь внимательнее: там, левее вдохновенного знаменосца, - не фюрер ли?.. "

Национал-социалистическая революция Адольфа Гитлера имеет своих Героев, своих Мучеников и свой Пантеон славы. В него, вслед за павшими в борьбе 9 ноября 1923 г. членами НСДАП, вошел и Хорст Вессель, 23-х-летний штурмфюрер отряда «Штурм-5», павший от руки коммуниста.

Хорст Вессель (Вессель, Ханс Хорст) родился 9 октября 1907 г. в Билефельде, в семье лютеранского пастора. Слишком молодой чтобы воевать, он компенсировал этот недостаток вступив в 1922 г. в националистическую организацию «Bismarck-Jugend», а позднее в военизированную организацию «Vikingbund» (декабрь 1923 — осень 1926 гг.) В декабре 1926 г. Хорст вступает в НСДАП.

Студент юридического факультета, зарабатывавший на жизнь подсобным трудом, Хорст все свободное время отдавал партийной работе и вскоре стал одним из ведущих ораторов СА (нем. Sturmabteilung - Штурмовые отряды).

Известный исследователь Курт Рисс, написавший честное и объективное исследование о докторе Геббельсе, отмечал: «Геббельс вверил ему печально известный 5-й отряд штурмовиков. Скоро о Хорсте Весселе пошла слава из-за постоянных уличных стычек с социалистами и коммуни-стами. Геббельс приметил многообещающего молодого человека. Он отправил его в Вену изучать опыт австрийс-кой молодежной организации Гитлера, а затем с успехом использовал в качестве оратора в Берлине».

Еще один исследователь отмечает: «Он работал активно: быстро укомплектовал свой отряд новыми добровольцами и сделал его одним из самых боеспособных подразделений, постоянно вступая в уличные стычки с коммунистами. К тому же он написал стихотворение, называвшееся «Выше знамена!», помещенное в приложении к «Ангрифф» за подписью «Неизвестный штурмовик». Три куплета стихотворе-ния стали вскоре широко известны среди нацистов».

14 января 1930 года, вышедший из тюрьмы коммунист Альберт Хёлер с товарищами ворвался в квартиру, где проживал Хорст Вессель и ранил его выстрелом из револьвера. В тяжелом состоянии Хорст был доставлен в больницу. Какое-то время спустя Хёлер был арестован, судим и приговорен к шести годам тюрьмы.

«Геббельс навестил Весселя в больнице, и каждая деталь этих посещений была опубликована в «Ангрифф»… Вот какие чувства охватили его, когда он узнал, что тот ранен. «Мертв? Нет. Но безнадежен. Вокруг меня рушатся стены, потолок грозит раздавить. Нет, не может быть!» Вессель принадлежал исключительно партии и штурмовикам. Штурмовики — это Хорст Вессель. Где бы ни была Германия, ты будешь с нами, Хорст Вессель!»…

Геббельс устроил погибшему необыкновенно пыш-ные похороны, с шествием колонны штурмовиков, и произнес проникновенную речь, полную возывшенных образов. Окончив ее, он крикнул собрав-шимся, подняв руку в драматическом жесте: «Хорст Вессель!», и штурмовики провозгласили в ответ: «С нами!».

На похоронах Весселя состоялось пер-вое публичное исполнение песни на его стихи.

«Стараниями Геббельса образ Хорста Весселя во-шел в нацистскую мифологию, именем Хорста Весселя назывались улицы и дома, подразделения СА и авиационное соединение «Fliegergeschwader Horst Wessel», а его песня стала частью идеологии движения: «Мы добьемся того, что через десять лет ее будут петь дети в школах, рабо-чие на фабриках, солдаты в походе. Она обессмертит его имя!» Геббельс не соврал: в Третьем рейхе песня Хорста Весселя стала вторым национальным гимном.

Однако настоящего триумфа творение юного штурмовика достигло 16 октября 1941 года, когда эта боевая Национал-социалистическая песня громом прозвучала над Москвой!

Как вспоминают очевидцы: «И вот день, которого мне никогда не забыть. 16 октября 1941 года. Мы, как всегда, ночевали у скульпторши Сандомирской; рано утром из «тарелки» прозвучало обычное «От Советского Информбюро. Утреннее сообщение за...» Тут голос диктора на полуслове прервался, и вместо него неожиданно загремел марш авиаторов «Все выше, и выше, и выше...». Так мы по крайней мере думали. Тогда, пожалуй, никто из нас не ведал, что на этот же, чуточку измененный мотив, поется еще одна песня, но не на русском, а на немецком языке: «Знамена подняли, ряды сплотили и, шаг чеканя, идут штурмовики, а в их шеренгах, все кого сразили реакционеры и большевики». «Хорст Вессель», гимн нацистов»

Однажды над Европой вновь зазвучит в тишине торжественная песня штурмовых отрядов... Только это будут уже другие - штурмовые отряды Новой Великой Реконкисты.

Хотя автор и чувствует в этом определённую долю идиотизма, но ему, видимо, надо решительно заявить, что он ни в коей мере не является приверженцем национал-социалистических идей, что ему чужд вообще всякий национализм, что он считает войну, когда люди, вполне приличные и милые до того и после того, начинают (взаимно) ненавидеть друг друга лютой ненавистью, стремятся любой ценой убить незнакомого человека только за то, что тому не повезло родиться в иной стране или в иной семье, стремятся лишить чьих-то детей — отца, чьих-то сестёр — брата, чью-то мать — сына, чью-то жену — мужа, когда убийство человека, омерзительное дело во всех прочих условиях, становится проявлением доблести, когда нормальные представления о морали переворачиваются с ног на голову, — автор считает войну феноменом массового, хотя и временного, помешательства, причины которого до конца ещё не изучены.

Поэтому автор обращается к тем из читателей, кто за себя не ручается, кто не исключает возможности того, что после прослушивания некоторых мелодий, просмотра старых кинокадров и картинок его глаза лихорадочно заблестят, правая рука сама собой потянется вверх, а из груди непроизвольно вырвется «хайль!», — автор обращается к таким читателям с предупреждением и с настоятельным предложением немедленно прекратить дальнейший просмотр этой страницы.

«… БиБиСи иногда ошибается, но никогда не врёт…»

Начать свой рассказ о песне под названием «Хорст Вессель», которую в своё время пели миллионы, мне хотелось бы с одной забавной и весьма показательной истории. В 1983 году, 26 августа, Сева Новгородцев в рамках передачи «Рок-посев» поведал на БиБиСи о своём поистине удивительном открытии: как оказалось, известный наш «Авиамарш» и по мелодии, и отчасти по тексту совпадает с почти неизвестной у нас песней штурмовиков СА на стыке 20-х и 30-х годов.

… Иду к немцам, и что ж думаете? Первый же человек, девушка, которой я «Всё выше и выше…» напел, тут же отвечает: «Ja, ja! Das ist «Horst-Wessel-Lied» — «Да, да! Это «Песня Хорста Весселя»…

Снова идём в библиотеку и в архивном каталоге под именем фашистского композитора Хорста Весселя находим пластинку «Песни и марши нацистской Германии», и на этой пластинке — знакомая мне с детства мелодия. Слова, правда, другие. Вот приблизительный перевод:

Знамёна ввысь, бойцы ряды сомкнули, Идут СА — коричневые львы. Бойцы, погибшие от красной пули, Незримой силою вливаются в ряды.

В припеве вместо «Всё выше и выше…» там поётся «Наш фюрер, наш фюрер…», и даже кричат в одном месте «Хайль Гитлер»…

Разумеется, та песня, которую нашёл Сева Новгородцев и которую он тогда выпустил в эфир, вовсе не является «Хорстом Весселем», и слова там поются вовсе не те, что он процитировал. Прослушанная тогда песня называется «Das Berliner Jungarbeiterlied» («Песня молодых рабочих Берлина»), у неё совсем другие слова и совсем другая история, тоже очень интересная и поучительная (подробности можно найти в нашей серии из четырёх статей под общим названием «Два марша»: «1. Кто у кого?» , «2. Песенный кругооборот» , «3. Вопреки ненависти и насмешкам» и «4. Камрады и товарищи»).

На осознание того, как неосмотрительно иногда бывает доверяться девушкам из немецкой службы БиБиСи, Севе Новгородцеву понадобилось почти восемь лет, и вот 25 мая 1991 года в программе «Севаоборот» он исправил свою оплошность. В качестве соведущего там выступает Л. В. Владимиров. Слушаем фрагмент передачи ():

— Итак, мы доказали ещё раз, вот уже в который раз, старую известную максиму, правило о том, что БиБиСи иногда ошибается, но никогда не врёт, то есть те неточности, которые были допущены, были допущены невольно. Ну вот я не знаю… Леонид Владимирович, вы знаете перевод текста?

— Ну, вы знаете, это нет, не перевод песни Хорста Весселя — кому бы это, интересно, потребовалось переводить такую бандитскую песню, но дело в том, что в одном из романов Фейхтвангера, где рассказывалось об этой песне — песня очень страшная, — там давался перевод. Я, конечно, не помню всего перевода, но там был один милейший куплет. Вот такой, например:

Когда граната рвётся, От счастья сердце бьётся. Вонзив еврею в горло нож, Ты скажешь: день хорош.

Прекрасная песня! Понимаете, вот так…

— Судя ведь по всему, поэт был не из слабых.

— Да, поэт был сильный…

Вот теперь всё правильно: в том смысле, что теперь действительно прозвучал первый куплет «Хорста Весселя». Но совершенной загадкой является тут другое: почему для перевода текста, который ты сам, своими собственными ушами, только что прослушал, следует обращаться к роману Фейхтвангера, а не к первому попавшемуся немецко-русскому словарю?

БиБиСи иногда ошибается, но никогда не врёт… Увы! Если в первой передаче текст, прочитанный Севой Новгородцевым по легкомысленному совету девушки из немецкой службы БиБиСи, не имел никакого отношения к прозвучавшей тогда песне «Herbei zum Kampf…», то теперь, в свою очередь, тот текст, который столь вдохновенно процитировал Л. В. Владимиров, не имеет никакого отношения к «Хорсту Весселю». Чтобы в этом убедиться, достаточно, повторяю, раскрыть любой немецко-русский словарь или… или же просто взять и перелистать роман Лиона Фейхтвангера под названием «Семья Опперман».

Старые песни и сегодня активно используются пропагандистами, которые рассчитывают именно на предвзятость, незнание и невежество. Вот, например, что написано в разнузданной статье некоего украинского националиста:

… Ну от, скажімо, навіть у серйозних наукових дослідженнях про ідеологію нацизму цитується популярне гасло фашистів: «Сьогодні нам належить Німеччина, а завтра буде належати весь світ!» А звідки ці слова? А з ну дуже популярного маршу гітлерівських штурмовиків. Процитуємо перший куплет не в дослівному перекладі, а в співвіднесеному з ритмом.

Знамена подняты, ряды сплотили, Чеканя шаг идут штурмовики. И в их рядах все те, кого убили Жидомасоны и большевики.

Впізнали? Спробуйте заспівати цей текст на мелодію «Авіаційного маршу», він же — «Марш космонавтів»… Так от, у приспіві до оцього самого обарієного маршу й були оті самі слова стосовно Німеччини і всього світу…

Впізнали? Если Сева Новгородцев просто «допустил неточность», то здесь уже идут на откровенный подлог: пользуясь тем, что читателям «неинтересно» самим заглянуть в словарь, тексту «Хорста Весселя» приписали не только жидомасонов (нет там никаких жидомасонов), но и строки «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра — весь мир» (нет там таких строк).

Получается, Сева Новгородцев доказал совсем не то, что «БиБиСи иногда ошибается» — едва ли это нужно доказывать. Он показал другое: то, что очень многие считают истиной, на самом деле является не более чем стройной системой пропагандистских мифов. Это не так безобидно, как кажется. Мы обречены наступать на одни и те же грабли, если мы не желаем учиться у истории, если мы не желаем понимать, когда и как национализм вдруг оборачивается нацизмом.

… Мало того, музикознавці знайшли «дивовижне» запозичення, щоб не сказати плагіат основної мелодії «Хорста Весселя» у… заспіву «Гімну Радянського Союзу» композитора Г. Александрова, створеного пізніше, аніж нацистський шлягер. Як відомо, александровська хрінотєнь з ініціативи В. В. Путіна стала мелодією гімну Російської Федерації.

ПРАВИЛЬНОЙ ДОРОГОЙ ИДЁТЕ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!

Вот так-то. Если раньше «Хорст Вессель» сплачивал немецких нацистов, то теперь… в чьих руках теперь это оружие?

«… Песня очень страшная…»

Представьте себе Германию 20-х годов прошлого века. Разорённая европейская страна, медленно приходящая в себя после полного истощения сил в недавней мировой войне. Дикая инфляция (миллиарды марок? какой пустяк: падение национальной валюты в конце 1923 года остановилось на курсе 4 триллиона 200 миллиардов марок за один американский доллар!). Колоссальная безработица, голод, человеческие трагедии. Улицы городов бурлят. Вот из-за угла появляется толпа с красным флагом впереди, с гневными лицами и сжатыми кулаками. Что это они поют?

Так. Выше знамя и тесней ряды. Рот-фронт марширт…

Кто такие штурмовики и что такое СА — это мы понимаем. А вот что такое Рот-фронт? Рот-фронт — так называли «Союз красных фронтовиков» (Roter Frontkaempferbund), созданный компартией практически одновременно со штурмовыми отрядами СА и выполнявший для неё те же самые функции, что и СА для нацистов: защита и охрана организаций, партийных собраний, митингов и демонстраций. Руководил отрядами Рот-фронта вначале Вильгельм Пик, а с февраля 1925 года — Эрнст Тельман.

Следует заметить, что и Рот-фронт, и СА опирались на одни и те же социальные слои, вербовали своих активистов в одних и тех же жилых кварталах и на одних и тех же предприятиях. Известно множество фактов, когда одни и те же люди переходили из штурмовиков к Рот-фронту и наоборот. Между ними постоянно возникали споры, стычки, столкновения, часто переходившие в драку. Обе стороны несли потери. В начале 30-х годов нацисты, например, оценивали свои потери в несколько сотен убитых и несколько десятков тысяч раненых.

Надпись на транспаранте: «Красная Армия — бронированный кулак мирового пролетариата».
Массовый митинг «Союза красных фронтовиков» в 1928 году

Как коммунисты, так и нацисты в первой половине 20-х годов неоднократно предпринимали попытки захватить власть с помощью оружия. В 1929 году находившиеся у власти социал-демократы запретили деятельность «Союза красных фронтовиков». Тогда он насчитывал свыше 200 тысяч членов. После 1933 года большинство из них растворилось в рядах СА.

Своеобразной «визитной карточкой» Рот-фронта являлась песня, которая в русскоязычном варианте начинается словами «Заводы, вставайте! Шеренги смыкайте!..». Её часто называют «Гимн Коминтерна» или просто «Коминтерн». Как и в случае многих других «боевых» песен того времени, её авторство и история её написания выглядят теперь весьма туманно и неоднозначно. Послушайте ту запись песни, которая доступна в Интернете:

Грозная песня. Слушая её, всегда испытываешь дрожь. Тут пропели ещё не все куплеты. Вот текст этой песни:

Заводы, вставайте! Шеренги смыкайте! На битву шагайте, шагайте, шагайте! Проверьте прицел, заряжайте ружье! На бой, пролетарий, за дело своё. На бой, пролетарий, за дело своё! Огонь ленинизма наш путь освещает, На штурм капитала весь мир поднимает. Два класса столкнулись в последнем бою, Наш лозунг — Всемирный Советский Союз. Наш лозунг — Всемирный Советский Союз!

Товарищи в тюрьмах, в застенках холодных, Вы с нами, вы с нами, хоть нет вас в колоннах. Не страшен нам белый фашистский террор, Все страны охватит восстанья костер. Все страны охватит восстанья костер! На зов Коминтерна, стальными рядами, — Под знамя Советов, под красное знамя! Мы — красного фронта отряд боевой, И мы не отступим с пути своего. И мы не отступим с пути своего!

Потрясающие слова… Коммунистический Интернационал, или Коминтерн, создавался в качестве инструмента для подталкивания, как казалось, скорой мировой революции и практически сразу после своего возникновения превратился в филиал внешнеполитической разведки ВЧК-ОГПУ-НКВД и основный канал финансирования зарубежных компартий, а также контроля за их деятельностью. В руководящих органах самой компартии Германии в середине 20-х годов возник по этому поводу раскол. Москва выдвинула к руководству коммунистической партией Эрнста Тельмана, который безоговорочно следовал указаниям Коминтерна. За одни лишь намёки на давние симпатии к антительмановской оппозиции немецких коммунистов во второй половине 30-х годов расстреливали. Не в Берлине — в Москве.

Неудивительно, что такая песня была на долгие годы словно бы забыта. В 1965 году Михаил Ромм использовал её мелодию в очень эмоциональном, но вместе с тем и в довольно поверхностном пропагандистском фильме «Обыкновенный фашизм», иллюстрируя там ею киноглаву «А ведь была другая Германия». Вот фрагмент из этого фильма:

Дело всё в том, что не было никакой «другой Германии». Хорошая или плохая — Германия была одна.

Но продолжим разговор о «Хорсте Весселе». Все мы прекрасно понимаем: человеку нужно петь — это его, человеческое. Слова? Да кто ж их слушает, слова-то! Сочинить мелодию? Да откуда ж в уличной толпе композиторы! Право же, демонстрации не в консерваториях организуются. И хватаются люди за то, что знают, за то, что слышали в детстве. Или не в детстве.

С конца XIX века была в Германии известна песня под названием «Der Abenteurer» («Искатель приключений»). В ней говорилось о немецком юноше, которого влекло море и приключения. Его мечта осуществилась. Их судно, однако, разбилось о скалы, юноша оказался один на пустынном островке. Заметив проходивший мимо корабль, он поплыл к нему. Но это оказался корабль работорговцев… Потом его и шестерых его товарищей выкупил некий знатный немец, который и доставил нашего искателя приключений в город Штеттин, в его «немецкий Фатерлянд».

Вот какими словами начиналась та песня:

Ich lebte einst im deutschen Vaterlande Bei goldner Freiheit achtzehn Jahr dahin. Da zog die Neubegierde mich zum Strande, Und ich bestieg ein Schiff mit frohem Sinn. Чеканен шаг в стальном порядке строя, Знамёна реют в стиснутых руках. С врагом в жестоких схватках павшие герои Незримо с нами в сомкнутых рядах. Простор открыт для наших батальонов, Простор открыт полкам штурмовиков. Нам вслед с надеждой смотрят новой миллионы: Ведь с нами — хлеб, свобода от оков. В последний раз мы вышли без оружья, К борьбе давно готов любой из нас. Мы этот мир без сожаления разрушим: Позору рабства отведён лишь час.

Начало этой «очень страшной» песни вы уже слышали у Севы Новгородцева (во второй передаче! в первой звучит «Herbei zum Kampf…»). Впрочем, вы можете, если хотите, послушать песню и полностью:

Вот еще одна из сохранившихся архивных записей (сравните с мелодией песни «Der Abenteurer»).

Это всё, как говорится, анкетные данные. Но полноправным соавтором «Хорста Весселя» нужно по праву считать самого Йозефа Геббельса, без которого эта песня никогда бы не состоялась в качестве партийного гимна.

«… Да, поэт был сильный…»

Сейчас вот, почти столетие спустя, нам кажется, что нацисты всегда были чем-то единым, все вокруг фюрера. Но это не совсем точно. Как и у коммунистов, были в 20-е годы и у них свои правые и левые, свои оппортунисты и ревизионисты. Наиболее известное и сильное течение в нацистской партии было связано с именем Грегора Штрассера и его младшего брата Отто.

Сами по себе идеи национал-социализма являлись, по-видимому, вполне ожидаемой и естественной реакцией на усилившуюся конкуренцию на рынке рабочей силы (говоря по-современному, со стороны иностранных «гастарбайтеров»). При этом возникал соблазн, при сохранении чисто социалистических идей, придать им некоторый национальный колорит. Подобные мысли, повторяю, являются вполне естественными; они могут появляться (они и появляются!) и в наши дни. Так вот, в 20-е годы в Национал-социалистической партии Германии происходило постепенное размежевание между сторонниками такого хоть и национально-ориентированного, но все же социализма, и тем ее крылом, которое, сохраняя все еще социалистическую фразеологию, отказалось, по сути, от первоначальных социалистических целей. Для Гитлера, возглавлявшего это крыло, любые лозунги имели ценность лишь постольку, поскольку они работали на укрепление его лидерства в партии. Штрассеры же, напротив, понимали национал-социализм как движение против капитализма, без всякого стремления к подчинению других народов. «Левое» направление в национал-социалистической партии не отвергало мысли о сотрудничестве ни с социал-демократами, ни с коммунистами; оно во многом ориентировалось также на опыт большевиков.

Основными программными пунктами «левых» национал-социалистов являлись отмена крупного помещичьего землевладения (поскольку «земля — это собственность нации»), ускоренная кооперация крестьянства, укрупнение мелких промышленных предприятий путем их слияния, частичная их социализация. Принимая социалистические идеи, как обращенные не к индивидуальным пролетариям, а к «нациям -пролетариям», к угнетаемым нациям , Грегор Штрассер полагал, что в России, входящей в число угнетаемых наций, берут верх «националисты» во главе со Сталиным (в принципе, это была разумная мысль), и поэтому Россия будет главным союзником немецких национал-социалистов в борьбе с империалистическим Западом. В отличие от «левых» национал-социалистов, программу гитлеровцев можно было сформулировать очень кратко и просто: «Наша программа — это Адольф Гитлер».

После неудачной попытки 1923 года силой захватить власть в Баварии (в том же году попытки захватить власть в других регионах Германии предпринимали и коммунисты), пока Адольф Гитлер сидел в тюрьме и писал там «Майн Кампф», партия фактически развалилась на несколько частей. Грегор Штрассер создал несколько новых региональных партийных организаций в Пруссии, Саксонии, Ганновере, в Рейнской области. Северо-Западная Германия, таким образом, стала опорой «левого» крыла партии. Выйдя к началу 1925 года на свободу, Гитлер сразу же повел решительную борьбу за «возрождение» партии под своим руководством. Грегор Штрассер и являлся в этой борьбе его основным соперником.

Секретарем Грегора Штрассера был тогда Йозеф Геббельс (до него эти функции выполнял некто Генрих Гиммлер — как интересно, правда?). Вот какие мысли посещали Геббельса в то время:

23 октября 1925 года: В конечном счёте, уж лучше нам прекратить своё существование под властью большевизма, чем обратиться в рабов капитала…

1 января 1926 года: По-моему, ужасно, что мы и коммунисты колотим друг друга. Где и когда мы сойдемся с руководителями коммунистов?…

А в одной из статей Геббельс писал тогда так: «Россия — наш единственный союзник против дьявольских покушений и развращённости Запада». Неудивительно, что когда в ноябре 1925 года под руководством Геббельса стали выходить первые номера информационного бюллетеня «Письма национал-социалиста», читателям вполне могло бы показаться, что этому изданию больше подошло бы название «Письма тайного коммуниста». Дело дошло даже до того, что на совещании высших партийных руководителей Северо-Запада, созванном Грегором Штрассером в ноябре 1925 года, Геббельс в запальчивости воскликнул: «Вношу предложение исключить из Национал-социалистической рабочей партии Германии мелкого буржуа Адольфа Гитлера!» (цитируется по книге Курта Рисса «Кровавый романтик нацизма» — перевод с англ., Москва, Центрполиграф, 2006, с. 49; по другим сведениям, впрочем, эти слова произнес гауляйтер Ганновера Руст).

Вместо наказания Геббельса ждало повышение. Гитлер знал, какие люди были ему нужны, и он умел привлечь их к себе. В октябре 1926 года он назначил Геббельса руководителем столичной партийной организации. Отныне судьба Геббельса будет связана с Берлином.

Но это своеобразное повышение несло на себе все черты наказания. К моменту приезда Геббельса в Берлин там насчитывалось всего около одной тысячи нацистов. Это не описка. Всего около одной тысячи на весь Берлин! Вот что Геббельс там увидел (цит. изд., с 58):

Штаб-квартира, располагавшаяся в грязном подвале на Потсдамерштрассе, была запущена до крайности. Там сидел так называемый управляющий, который вел гроссбух и по памяти записывал в него все поступления и выплаты. Все углы были завалены кипами старых газет. В передней толпились и до хрипоты о чем-то спорили люди — безработные члены партии. Мы прозвали штаб-квартиру «курильней опиума», и это было метко подмечено. Сюда никогда не проникал солнечный свет. О том, чтобы вести налаженную работу, не могло быть и речи… Здесь царила полная кутерьма. Финансы были расстроены. У нас в берлинском округе тогда не было ничего, кроме долгов.

Безработные нацисты, естественно, никаких членских взносов не платили. Итак, всего была тысяча нацистов — Геббельс начал с того, что исключил из партии четыреста: «Пусть берлинцы оскорбляют нас, пусть порочат и избивают нас, но они должны о нас говорить. Сейчас нас 600 человек. Через 6 лет нас должно быть 600 тысяч!»

В середине февраля 1927 года на столе у Геббельса лежало уже две с половиной тысячи заявлений о приеме в партию. На выборах в рейхстаг в мае 1928 года за нацистов проголосовали уже 50 тысяч берлинских избирателей, и нацисты получили в парламенте 12 мест из пятисот.

На досрочных выборах, состоявшихся в сентябре 1930 года, нацисты получили в Берлине голоса 550 тысяч избирателей, и теперь их депутатов в рейхстаге стало 107, хотя парламентское большинство все еще сохраняли социал-демократы…

Посмотрим кадры документальной съемки того времени. Геббельс в Берлине:

Итак, в борьбе между Штрассером и Гитлером Йозеф Геббельс без особых колебаний принял сторону последнего. Как и Гиммлер. Как и упомянутый выше Руст. Соперничество за лидерство в партии продолжалось еще недолго. В 1930 году партию покинула небольшая группа «левых» во главе с Отто Штрассером; при этом его брат Грегор все еще считался вторым человеком в партии после Гитлера. Отто Штрассер организовал оппозиционное Гитлеру движение, которое получило название «Союз революционных национал-социалистов», или «Чёрный фронт» («Чёрный фронт» активно боролся с нацистами, а после прихода их к власти даже организовал — неудачное — покушение на Гитлера). В декабре 1932 года ушел Грегор Штрассер, обвинив напоследок Гитлера в том, что тот-де ведет партию к гибели, и его место в качестве заместителя фюрера занял Рудольф Гесс. После этого последним прибежищем «левых» стали штурмовые отряды СА, в руководстве которых было много сторонников Штрассера. Окончательный их разгром произошел летом 1934 года, в «ночь длинных ножей». Грегор Штрассер был застрелен 30 июня. Его брат Отто, объявленный личным врагом фюрера, эмигрировал из Германии и, несмотря на попытки гитлеровских спецслужб убить его, надолго пережил нацистский режим. Он скончался в Мюнхене 27 августа 1974 года.

Хорст Вессель, штурмфюрер 5-го отряда СА

Вернемся, однако, к Хорсту Весселю. Его приняли в национал-социалистическую партию примерно тогда же, когда в Берлине появился Геббельс. Мы помним, что в то время нацистов в столице было наперечет, все друг друга знали чуть ли не в лицо, и довольно скоро Геббельс направил Весселя руководить отрядом штурмовиков. Отряд Весселя добросовестно вступал в стычки с преобладавшими силами социал-демократов и коммунистов, а самого Весселя его партийный босс, будущий министр пропаганды, пробовал даже в качестве партийного оратора (и очень удачно пробовал: Хорст Вессель быстро стал одним из основных нацистских ораторов, по этому показателю уступая в округе Большой Берлин лишь самому Геббельсу).

В 1929 году в газете Геббельса «Angriff» («Натиск») и был опубликован вышеприведенный текст песни, который написал молодой руководитель 5-го отряда СА Хорст Вессель и который очень удобно ложился на хорошо известный мотив.

убийца Весселя

Понятное дело, что красивая старая мелодия (послушайте, кстати, и такой её вариант) в сочетании с довольно гладким текстом обеспечили «новой» песне быструю популярность — правда, в узком кругу «своих». Но символом всего движения песне «помогла» стать трагическая и немного загадочная смерть самого Хорста Весселя. Вечером 14 января 1930 года в квартиру, где Хорст Вессель проживал вместе с молодой особой по имени Эрна Йенике, ворвался некто Альбрехт Хёлер, столяр. Кажется, фрау Зальм, квартирная хозяйка Эрны Йенике, попросила Хёлера забрать «свою подружку». Дело в том, что фрейлейн Эрна практиковала профессию проститутки, а Хёлер был известен квартирной хозяйке в качестве того, «кто с нею раньше был». Так вот, открыв дверь ключом хозяйки, столяр без лишних слов выстрелил Весселю прямо в лицо, в результате чего тот оказался тяжело ранен.

(Впоследствии Хёлер был осужден за убийство на шесть лет, но отсидеть ему довелось лишь три: в 1933 году, после прихода нацистов к власти, штурмовики СА до него всё-таки добрались. Впрочем, как и до фрау Зальм.)

Уже на следующий день в газете «Angriff» появилась первая статья Геббельса, полная возмущения, печали и гнева. Вплоть до смерти Весселя, которая случилась 23 февраля, статьи Геббельса в «Angriff» рисовали светлый образ идеального национал-социалиста, мужественного борца, мученика, пролившего свою кровь «за движение».

Рисовать светлый образ Геббельсу сильно помогало то обстоятельство, что столяр Хёлер оказался активным членом «Союза красных фронтовиков». Коммунисты, не оспаривая самого факта совершённого убийства, тем не менее решительно отвергали политическую подоплёку произошедшего, настаивая на бытовой версии и прямо утверждая, что Вессель был обычным сутенёром (современные исследователи далеко не всегда разделяют эту точку зрения).

Похороны Весселя, состоявшиеся 1 марта 1930 года, вылились в грандиозную нацистскую манифестацию, режиссёром которой был Геббельс. Сейчас, после всего, что мы знаем о последующих событиях, перевернувших весь мир, нам даже трудно представить себе обстановку тех лет: никак не оставляет ощущение какой-то бытовой склочности. По пути следования похоронной процессии коммунисты пытались помешать проезду и срывать венки с катафалка. Под пение «Интернационала». Но одна песня наталкивалась на другую: в ответ штурмовики распевали сочинённый Хорстом Весселем текст. Так состоялось первое массовое исполнение песни. А потом Геббельс, словно на поверке, выкрикнул: «Хорст Вессель!» — и получил ожидаемый ответ: «Здесь!».

Похороны 1 марта 1930 года

(Эта фотография была сделана, впрочем, не в 1930 году, а три года спустя, во время съёмок кинофильма «Hans Westmar. Einer von vielen. Ein deutsches Schicksal aus dem Jahre 1929» — «Ганс Вестмар. Один из многих. Немецкая судьба из 1929 года». Так вот, в кинофильме том снимались непосредственные участники недавних событий, а общую цензуру осуществлял лично Геббельс. Хотя фильм был закончен под названием «Хорст Вессель», но по требованию Геббельса имя заглавного героя было изменено: Ганс Вестмар (подробнее об этом в последней части нашей статьи «Два марша»). Показанная выше фотография, без указания на источник, приведена в книге Вильфрида Баде «Die S.A. erobert Berlin», изданной в Мюнхене в 1935 году. Точно так же без указания на источник в советской пропаганде часто использовались кадры взятия Зимнего дворца из кинофильма Сергея Эйзенштейна «Октябрь», вышедшего на экраны в 1927 году — спустя десять лет после Октябрьского переворота. Здесь же разрыв во времени ещё меньше.)

Такой была могила
Хорста Весселя

Но вернёмся к Хорсту Весселю. Дело было сделано: партия получила своего героя и свою песню. А уж затем, после 1933 года, после назначения Геббельса министром, отвечавшим за пропаганду, песню СА «Die Fahne hoch» быстро «раскрутили» до уровня второго национального гимна. Её стали петь не только на партийных съездах, но и на всевозможных непартийных мероприятиях и даже, например, в школах.

«Die Fahne hoch», или «Horst Wessel», была официально объявлена партийным гимном. Буквально во всех песенниках она шла вместе с государственным гимном «Deutschland, Deutschland uber alles» («Германия превыше всего»).

Дело порой доходило до смешного. В сборнике под названием «В дружбе с песней» («Singkamerad», Мюнхен, 1934 год) указывалось: «Первый и четвертый [он же, как мы знаем, первый и есть — В.А. ] куплеты этой новой немецкой мемориальной песни поются с поднятой правой рукой». В официальном сообщении Государственной музыкальной палаты от 15 февраля 1939 года читаем: «Фюрер принял решение, чтобы национальный гимн Германии исполнялся в темпе 1/4 = М80, тогда как песня «Хорст Вессель» должна исполняться быстрее, потому что она является боевой революционной песней».

«… Кому бы это, интересно, потребовалось
переводить такую бандитскую песню…»

Та фонограмма, которая сопровождает показанные выше кадры кинохроники с Геббельсом, взята из документального фильма Лени Рифеншталь «Триумф воли». Этот фильм был сделан на материале съезда нацистской партии в сентябре 1934 года. В фильме та красивая мелодия звучит в самом начале. А вот уже в заключительном эпизоде «Триумфа воли», после того как Рудольф Гесс объявил о закрытии съезда, все делегаты дружно, в едином порыве, исполняют свой партийный гимн. Итак, звучит первый куплет «Хорста Весселя» (голос за кадром синхронно читает буквальный перевод текста):

Прошу прощения, но именно так заканчивается выдающийся фильм Рифеншталь «Триумф воли», ставший признанной классикой документального кино. Как слово из песни, так и песню из фильма — не выбросишь. Прошло три четверти века. Теперь это уже принадлежит истории, у которой можно учиться, а можно её игнорировать. На выбор.

Естественно, такую песню антифашисты обойти вниманием не могли. Фильм «Триумф воли», в котором «Хорст Вессель» звучит лейтмотивом, был, в общем и целом, восторженно принят европейскими зрителями. В 1935 году он был отмечен на кинофестивале в Венеции в категории «лучший иностранный документальный фильм», а на Всемирной выставке в Париже (1937 год) фильм был удостоен золотой медали (Гран-при), которую Лени Рифеншталь вручил лично премьер-министр Франции Эдуар Даладье.

Потом уже, как водится, наступило массовое прозрение. Среди многочисленных пародий на эту песню следует отметить знаменитый «Марш телят» Бертольда Брехта («Kaelbermarsch», 1943 год, в русском переводе телята трансформировались в баранов, соответственно — «Бараний марш»):

Сравните последние четыре строки оригинала с первой строфой «Хорста Весселя»…

В 1945 году Контрольный Совет союзников запретил исполнение «Хорста Весселя» (наряду с гимном «Германия превыше всего»). Относительно этой песни в Германии действует запрет согласно §§ 86 и 86a Уголовного кодекса. Впрочем, запрет этот не носит абсолютного характера.

Фильм «Триумф воли» доступен в настоящее время во всех странах Европы, кроме самой Германии: там он разрешён для просмотра лишь в научных целях.

Валентин Антонов, март 2006 года

До той минуты, пока командир отряда штурмовиков берлинского района Фридрихсхайн недоучившийся студент Хорст Вессель не получил пулю от безработного плотника и коммуниста Альбрехта («Али») Хёлера, имевшего шестнадцать судимостей, никому бы и в голову не пришло делать из него героя. Но только что назначенный руководителем столичной партийной организации и ответственным за пропаганду Йозеф Геббельс первым понял, как нужно действовать. Это произошло весной 1930 года. Еще мало кто верил, что национальные социалисты способны взять власть в стране.
До смерти Вессель был пьянчужкой, драчуном и сутенером. После смерти он стал пламенным национальным социалистом, загубленным евреями и коммунистами.
- Хорст Вессель мысленно марширует вместе с нами, - говорил Геббельс на похоронах 1 марта 1930 года. - Когда в будущем будут маршировать вместе рабочие и студенты, они подхватят его песню «Выше знамена! Ряды сомкнем теснее!», сочиненную им в порыве вдохновения за год до смерти. Песня обессмертила его! Ради этого он жил, ради этого он отдал свою жизнь. Хорст Вессель - странник меж двух миров, днем вчерашним и днем завтрашним, солдат Германии!
Написанная юношей песня стала партийным гимном, а в 1933 году вторым немецким национальным гимном.
За пятнадцать лет - с момента гибели Хорста Весселя до крушения национального социализма в Германии - было написано две с половиной сотни биографий Весселя, романов и пьес о нем. Городские магистраты переименовывали в его честь площади, улицы и больницы. Его имя носили один из берлинских районов, парусное учебное судно и истребительная эскадрилья люфтваффе. Хорста Весселя превратили в борца за просыпающуюся Германию, в героя, которому должна поклоняться вся немецкая молодежь.
«Вессель - тот избранник, которому следовало умереть в страшных мучениях, чтобы его смерть пробудила и крепко сплотила всех, кто думает по-немецки», - писал один из нацистских бардов Ганс Хайнц Эверс.
Дед Хорста Весселя был хозяином небольшой гостиницы в Гессене, отец - евангелическим пастором (две трети немцев принадлежали к евангелической церкви, треть к католической). Накануне Первой мировой Людвиг Вессель подыскал себе хорошо оплачиваемое место пастора в берлинской общине, но в августе 1914 года ушел в армию.
«Как прекрасно все начиналось, - писал он после войны. - Лучшие из нашего народа не смели на это надеяться, не смели об этом мечтать. Один народ, один Бог, одна вера. Сплотившись вокруг своего господина-императора, предстала Германия перед лицом вражды всего мира».
Год Людвиг Вессель был главным пастором в оккупированной Бельгии. Осенью 1915 года его перевели на Восточный фронт, где кайзеровская армия сражалась с русской.
В Ковно (ныне Каунас) православный храм превратили в евангелическую гарнизонную церковь. Напутствуя рекрутов, Вессель-старший произносил пышные проповеди:
- Желаете ли вы с Богом отправиться на святую борьбу нашего германского народа, радостно посвятить этой борьбе душу и сердце и служить не щадя жизни? Тогда отвечайте и клянитесь: да, мы хотим этого! Да благослови Господь тебя, о немецкий меч, и охрани тебя, мой камрад, на твоем пути...

Пастор Вессель мечтал о расширении Германской империи. Город Вильно (ныне Вильнюс) пробуждал в нем меланхолическое настроение: «Снова с мечом на поясе сюда входят германцы - по той самой дороге, по которой, радостно разгоряченные битвой, когда-то проходили предки нашего племени, члены рыцарского ордена. Существующая в городе Немецкая улица свидетельствует об этом древнеисторическом прошлом». Литва, считал он, должна «прислониться» к рейху, это ценная земля для немецких поселений и воздвижения «плотины» против «славянского затопления».
Когда старший Вессель хоронил убитых бойцов, он произносил проповеди, рожденные его буйной фантазией:
- При штурме вражеского окопа раскаленное железо разорвало его молодую грудь. Перед смертью он еще успел прохрипеть последнюю просьбу: «Посмотри, брат, побеждаем ли мы?» Нет выше мудрости немецких ландскнехтов: лучшая смерть - от руки врага.

Ближе к концу войны он служил полевым священником при штаб-квартире генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга, будущего президента. Пастор им восхищался:
- Новая песнь о Нибелунгах, рожденная в глубинах саги германской души, понесет вдаль от поколения к поколению это звучание стали, эту хвалебную оду герою Гинденбургу.
Ораторский талант проповедника, смесь религиозной и политической риторики сделали Весселя популярным фронтовым проповедником. Высшее командование посылало его выступать в войска. Он вселял в слушателей мысль о необходимости держаться до последнего, добиваясь мира на немецких условиях, и ловко вплетал в свои речи религиозные мотивы.
Вессель-старший проповедовал расистский агрессивный пангерманизм, особую миссию немцев по спасению погрязшего в грехах мира. В конце войны он занялся большой политикой. В январе 1918 года его избрали председателем Совета граждан рейха, контрреволюционного бюргерского движения. По слабости здоровья в конце 1919 года он сложил с себя полномочия председателя, а в мае 1922 года неожиданно умер. Ему было всего сорок два года. Сыну Хорсту - четырнадцать.
Во время войны мальчик почти не видел отца. Подростку фронтовой пастор казался важным и значительным человеком. Сын пошел в отца. Свержение монархии, революцию и создание республики он воспринимал как час позора. В шестнадцать лет Хорст Вессель стал руководителем группы в бисмаркюгенде, молодежной организации Союза Бисмарка, созданного Германской национальной народной партией (это была влиятельная сила на правом фланге).
Хорст Вессель отвечал за военную подготовку. В выданном ему удостоверении значилось: «Приказам предъявителя сего надлежит повиноваться беспрекословно». В своем дневнике Вессель записывал: «Союз Бисмарка является для нас неисчерпаемым резервуаром будущих рекрутов». Но его раздражала нехватка служебного рвения у членов организации.
Члены бисмаркюгенда считали союз клубом, который устраивает вечеринки, поездки за город, игры на свежем воздухе. Еще одна запись в дневнике: «Их не так-то легко уговорить маршировать под знаменем». Вместо занятий они сбегали в кафе, где их уже ожидали девушки и «хорошо выспавшиеся трусы» (то есть уклонившиеся в свое время от фронта).
Вессель ушел в более радикальный союз «Викинг» (это была молодежная группа террористической организации «Консул» Германа Эрхарда), где занимались военными тренировками. А в декабре 1926 года Вессель вступил в реорганизованную Геббельсом берлинскую организацию НСДАП и в штурмовые отряды.
«Союз Бисмарка, - писал Хорст Вессель в дневнике, - был радостью и удовольствием, «Викинг» - это были приключения, игра в солдат, хотя и на весьма опасной почве. НСДАП - это политическое пробуждение. Я служил партии всеми силами и с огромным усердием, не жалел ни времени, ни денег. Не боялся ареста и драк».

На первомайской демонстрации 1927 года он впервые увидел Гитлера. Когда партию и штурмовые отряды, превратившиеся в уличные банды, запретили почти на год, скандальные приятели Весселя встречались в берлинской квартире его родителей, обитавших по иронии судьбы на
Еврейской улице. Он бросил учебу на юридическом факультете университета Фридриха-Вильгельма и проводил время с товарищами по оружию в кабаках и пивнушках. На жизнь зарабатывал за рулем такси. Зато он умело вербовал новых штурмовиков - из числа недавних коммунистов - и быстро поднимался по служебной лестнице, стал штурмфюрером в берлинском районе Фридрихсхайн. Он же писал боевые песни для штурмовиков. В одну из бессонных ночей 1929 года он сочинил песню «Выше знамена!».
Юный Хорст был охвачен национальной идеей. Понимал он ее примитивно: «Шлепнуть, размазать, загнать в подполье». Кого? Евреев, демократов и коммунистов.
Штурмовики тренировались в гимнастических залах. Любимым развлечением для Весселя была драка. Разумеется, только при наличии численного превосходства над противником.

«Иногда по вечерам, - записывал он в дневнике, - наш штурмовой отряд оказывал честь своим посещением собранию противника. Мы брали в оборот тех, кто попадался нам под руку, независимо от того, были это марксисты или представители буржуазных партий».
Он любил водить свой отряд в «цитадели красных», в эти «инкубаторы берлинского безбожия».
Вот воспоминания одного из бойцов Весселя: «Перед сценой выстроились двадцать пять лучших боевиков штурмового отряда. Другие слева, у стойки бара. Справа, у входа, остальные. Коммунистов берут в клещи с помощью кулаков, пивных кружек и отломанных от стульев ножек. Один коммунист бросается головой в оконное стекло, чтобы таким образом проложить своим товарищам путь для отступления. Но он не предполагал, что наткнется на спущенные жалюзи. Когда он отпрянул назад, оба уха у него были оторваны...»

После одного такого вечера Хорст Вессель подобрал перед рестораном «Мехико», возле Александрплац, Эрну Енике, восемнадцатилетнюю проститутку, повздорившую со своим сутенером. Вессель, как изображал дело восторженный биограф, расправился с обидчиком по-свойски: «Два-три удара наотмашь, потом в печень. Подонок согнулся от боли».
Эрна Енике, которая работала на «Али» Хёлера, перешла к Хорсту Весселю, который во всем заменил ей прежнего сутенера. Знакомство с уличной девицей испортило отношения Весселя с семьей. Мать, сестра и младший брат одобряли его националистические настроения, но им не понравилась эта вульгарная особа. Он ушел из семьи и стал снимать жилье. Тут семейство Вессель понесло первую потерю. Его брат Вернер, который тоже состоял в партии и в штурмовых отрядах, вступил в «лыжную группу берлинских национальных социалистов» и замерз на тренировках во время снежной бури в Исполиновых горах.

Эрна переехала к Хорсту Весселю на квартиру, что совершенно не понравилось хозяйке, вдове Зальм, покойный муж которой был коммунистом. Однако столкновения между вдовой Зальм и проституткой Эрной Енике, утверждавшей позднее, что она делила с Весселем не только постель, но и приверженность национальному социализму, носили не идеологический, а чисто бытовой характер. Они ссорились из-за нерегулярно уплачиваемой квартирной платы и совместного пользования кухней.
Скандал следовал за скандалом, пока, наконец, вечером 14 января 1930 года взбешенная вдова Зальм не бросилась по старой памяти за помощью в пивнушку «Бэр», где собирались коммунисты, друзья ее покойного мужа. Они охотно пообещали задать штурмфюреру Весселю «пролетарскую трепку» и выставить из порядочного дома проститутку. Двенадцать человек приехали на автомашине и засели на кухне вдовы Зальм. Возможно, дело и ограничилось бы очередной дракой между коммунистами и нацистами, но среди мстителей оказался «Али» Хёлер, бывший хозяин Эрны Енике, лишившийся надежного заработка.

Вессель открыл дверь и сразу все понял, - рассказывал на суде «Али» Хёлер. - Я увидел, как его рука потянулась к заднему карману брюк. Я мгновенно сообразил: «Этот парень укокошит меня!»
Хёлер крикнул «Руки вверх!», выхватил пистолет из кармана пальто и выстрелил. Он с торжеством в голосе бросил упавшему на пол Весселю:
- Ты знаешь, за что получил пулю. - Потом угрожающе заметил Эрне Енике: - Придержи язык, а то и ты схлопочешь.

Вессель был тяжело ранен. Возможно, его бы спасли, но примчавшиеся к нему на помощь штурмовики отвергли услуги обитавшего по соседству врача - тот оказался евреем. Штурмовики заявили:
- Он не должен прикасаться к нашему Весселю.
Когда раненого доставили в больницу, дежурный врач записал в наскоро заведенной истории болезни: «Выстрел в рот в район верхней челюсти, несколько влево от середины. Разорван кровеносный сосуд, ответвляющийся от артерии, язык оторван на три четверти. Сильно повреждено нёбо, выбиты передние зубы».
7 февраля 1930 года, когда он еще был жив, его песню впервые исполнили на демонстрации национальных социалистов. Через месяц с лишним, 23 февраля, Хорст Вессель скончался в больнице от заражения крови. Геббельс сразу же понял ценность мертвеца для всего движения. Он увидел в Весселе «Христа-социалиста», реальное воплощение героя его собственного неудачного романа «Михаэль».

Геббельс написал некролог, озаглавленный «До дна»: «Вессель испил горькую чашу до дна. Он не сказал: «Да минует меня чаша сия. Он испил ее добровольно: «Эту чашу страданий я пью за мою родину!» Поднимите же его, мертвого, и покажите его народу. И восклицайте, восклицайте: «Смотрите, какой человек!» Показывайте на него без устали! Несите его, где бы вы ни были, над своими головами. Если вас спросят, кто этот покойник, то ответствуйте: «Германия!» Встает другая Германия. Молодая, новая! Мы уже несем ее в себе и над собой. Покойник, который с нами, поднимает усталую руку и указывает в предрассветную даль: над могилами вперед! В конце пути - Германия».
На похоронах Геббельс устроил парад штурмовиков, приказал все заснять и сделать фильм. Мать и сестра Весселя сидели в первом ряду. Чтобы подтвердить свою героическую жертвенность, обе вступили в партию. Они тоже стали знаменитостями, гордились, что отдали национальному движению самое дорогое - сына и брата.
Гитлер обещал приехать на похороны, но предпочел провести время со своей племянницей Гели Раубаль в домике в горах. Геббельс был крайне недоволен и записал в дневнике: «Фюрер работает слишком мало, и к тому же женщина, точнее, женщины!» Мать Хорста Весселя жаловалась, что Гитлер даже не прислал ей письмо с выражениями соболезнования.

На суде в конце 1930 года Хёлера и его сообщника Эрвина Рюкерта приговорили к шести годам и одному месяцу каторжной тюрьмы. Еще один из тех, кто был вместе с Хёлером, получил пять лет. Вдову Зальм отправили в тюрьму на полтора года. Нацисты были возмущены приговором.
- Убийц Весселя надо стереть в порошок! - требовал Геббельс.
Упущенное нацисты наверстали, когда пришли к власти. На кладбище воздвигли памятник Весселю.
31 января 1931 года его мать написала рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру:
«Сердечные слова фюрера были таким благодеянием для меня, и марш товарищей был прекраснейшей благостью для моего сына. При виде свежей, жизнерадостной молодежи меня наполняет большая грусть. Жаль, что оба моих дорогих мальчика сами уже не могут быть при этом, особенно теперь, когда внезапно пришло осуществление всех чаяний.
Мне остается довольствоваться сознанием того, что они оба совершили все возможное, чтобы способствовать этому великому повороту. Единственное, что при всей жестокости судьбы дает мне мужество, - это верность товарищей и всей партии, которая остается с моими сыновьями».

Нацисты, придя к власти, вновь устроили процесс по делу об убийстве Хорста Весселя. На сей раз на скамье подсудимых оказались три коммуниста, которые в тот день хотя и отозвались на призыв вдовы Зальм постоять за ее честь, но даже не успели зайти в ее квартиру. И уж тем более они не имели никакого отношения к смерти Хорста Весселя. Тем не менее двоим из них 10 апреля 1935 года отрубили головы. «Али» Хёлер к тому времени уже был мертв. Он вышел на свободу, не отсидев срока полностью. Но в сентябре 1933 года кто-то убил его из-за угла. Бездыханное тело обнаружил лесничий в лесочке под Берлином.

Ингеборг, сестра Хорста Весселя, с особым рвением почитала память брата. В 1933 году в нацистском партийном издательстве вышел иллюстрированный том «Хорст Вессель» с фотографиями из семейного альбома. В 1934-м последовала написанная ею биография Хорста. В 1941 году вышло уже двенадцатое издание. Сестра выжимала из образа мертвого брата все, что могла.
Не только партия, но и евангелическая церковь приняла Хорста Весселя как нового героя. По случаю очередной годовщины его смерти Ингеборг опубликовала в «Воскресной газете немецких христиан» статью «О вере моего брата Хорста». На отцовском доме, писала она, висит теперь табличка с надписью «Здесь Хорст и Вернер Вессели стали борцами за свободу и честь Германии».
«Отец всегда был для него примером, - писала Ингеборг в назидание набожным немцам. - В уличных сражениях против коммунистов он шел путем, указанным ему отцом. Подобно Иисусу, он шел в трудовой народ. За идею национально-социалистической народной общности он в конце концов и погиб».

Йозеф Геббельс тихо возмущался умением семьи превратить Хорста Весселя в хорошо продающийся товар. Партийный аппарат не выдержал и отказал Ингеборг Вессель, когда она попыталась выпустить еще и музыкальную шкатулку марки «Органино» с мелодией его песни.
Поразительным образом следы культа Хорста Весселя можно обнаружить в Германии еще и сегодня. В церкви Мартина Лютера в берлинском районе Мариендорф стоит церковная кафедра, украшенная многочисленными резными фигурами. Одна из них изображает штурмовика. У него отчетливые черты Хорста Весселя.
Поэт и драматург Бертольт Брехт писал: «Хорст Вессель умер профессиональной смертью. Один сутенер был застрелен другим сутенером».

Геббельса это не интересовало. Ему нужен был мученик, чья смерть оправдала бы террор национальных социалистов. Сочиненная Весселем песня стала нацистским гимном. «В поисках по-настоящему подходящего героя, - заметил Брехт, - национальные социалисты - после долгих колебаний - приняли решение в пользу сутенера».
Непривередливый Йозеф Геббельс не побрезговал и сутенером. А где национальным социалистам взять других? Это не делает нацистов менее опасными, но порядочных людей среди национальных социалистов не было и нет.

Леонид Млечин

«Политический святой» германского национал-социализма Ханс Хорст Вессель родился 9 сентября 1907 года в прусском городе Билефельде, стоящем на реке Луттер. В начале века в родном городке Весселя насчитывалось всего шестьдесят три тысячи жителей - по тем временам для Германии не так мало, но и не слишком много. В Билефельде работали полотняные фабрики, шили белье, производили шелковые ткани, швейные машины и велосипеды.

Однако начавшаяся Первая мировая война привела все в упадок - кому нужны на фронте швейные машинки? Там крайне необходимы патроны и пулеметы. Солдатское белье - еще другое дело, но все равно работы на всех катастрофически не хватало, значит, не хватало денег и людям жилось голодновато. Поэтому уже в начале 20-х годов молодой Ханс Хорст Вессель, решивший стать самостоятельным, перебрался из родных мест в Берлин - как ему казалось, там он сумеет устроить свою судьбу самым лучшим образом.

Время оказалось крайне тяжелым для подавляющего большинства населения Германии, которую Версальский договор 1919 года зажал в смертельные экономические тиски. Разоренная войной страна откровенно голодала, повсюду просили подаяния инвалиды-фронтовики, махровым цветом расцвела преступность и найти даже неквалифицированную работу в Берлине стало практически невозможным делом.

Молодой Ханс Хорст Вессель

Однако молодой Ханс Хорст Вессель не отличался слишком строгими пуританскими провинциальными нравами и через некоторое время ловко пристроился в сутенеры к одной столичной проститутке - это точно зафиксировано в нескольких полицейских протоколах.

Именно в те годы, вращаясь в весьма сомнительных кругах, он случайно познакомился с бывшим офицером Генрихом Гиммлером, тоже не брезговавшим подрабатывать сутенерством у разбитной проститутки Фриды Вагнер, в жилах которой текла немалая доля еврейской крови.

Генрих был старше Весселя на семь лет. Он успел закончить офицерское училище, но не попал на фронт, поскольку война к тому времени уже закончилась. Тогда Гиммлер вступил в одно из многочисленных подразделений «Добровольческого корпуса» и поступил учиться на сельскохозяйственный факультет Технического института в Мюнхене, где сблизился с националистически настроенными ветеранами Первой мировой, а впоследствии примкнул к «Пивному путчу», организованному в Мюнхене Адольфом Гитлером.

Нужно сказать, что дружба Весселя и Гиммлера продолжалась не слишком долго: Генрих просто исчез. Упорно говорили, что он прикончил свою «дойную корову» Фриду Вагнер и скрылся. Но Вессель не грустил о пропавшем приятеле.

Ханс Хорст Вессель

Денег отчаянно не хватало, и семнадцатилетний Ханс Хорст Вессель безоглядно пустился в рискованные финансовые авантюры, не брезгуя откровенным мошенничеством. Раз или два ему все довольно легко сходило с рук, но потом капризная Фортуна отвернулась и Вессель прямиком угодил в руки криминальной полиции.

Комиссар берлинской полиции Курт Шиссельман в своем официальном рапорте с обстоятельностью опытного сыщика указал, что задержанный Ханс Хорст Вессель проживает на Максимилианштрассе и добывает средства к существованию сутенерством. Следствие длилось недолго: все улики оказались на лицо, и полиция передала дело в суд.

4 сентября 1924

4 сентября 1924 года берлинский суд осудил Весселя на два года тюремного заключения за мошенничество. Ханс Хорст Вессель выслушал приговор суда достаточно равнодушно, - по крайней мере, в тюрьме ему гарантирована ежедневная похлебка. Кстати, уголовники всех стран и народов недаром в своем жаргоне называют тюрьмы «школами» и «училищами». Аналогично профессиональные революционеры часто называли места заключения «университетами». Вессель никогда не был революционером: он стал самым типичным деклассированным элементом и уголовным преступником, а в «училище» свел близкие знакомства со многими представителями берлинского криминального мира.

Два года пролетели довольно быстро, и, выйдя за ворота тюрьмы, Хорст обнаружил, что на воле мало что изменилось: добывать деньги и пропитание оказалось все так же трудно. Пока он отдыхал на нарах, его проститутку успел подобрать другой сутенер. Теперь вернуть «кормилицу» можно только силой и через кровь - кто же добровольно расстанется с источником дохода? В криминальном мире свои права нужно доказывать только кулаком.

И тут случай привел Весселя на митинг Национал-социалистической рабочей партии. Послушав выступления ораторов, Хорст решил, что ему стоит попробовать заняться политической деятельностью - лозунги новой партии нашли у него в душе самый живой отклик. К тому же он вспомнил давнего знакомого, бывшего офицера и сутенера Генриха Гиммлера, не раз толковавшего ему о великой будущности германского национал-социализма. Как оказалось, Генрих теперь стал в новой партии какой-то важной фигурой, и ссылка на знакомство с ним помогла Весселю быстро вступить в ряды национал-социалистов. Но членство в партии еще не гарантировало сытой жизни.

Как раз в этот период национал-социалисты вполне откровенно искали тесных контактов с криминальным миром Германии, надеясь навербовать среди уголовников решительных людей, готовых на все и способных не останавливаться даже перед убийством. Нацистской партии, как и любой партии, рвущейся к власти, буквально позарез требовался свой боевой вооруженный отряд.

Кулачными методами

Обстановка в стране являлась крайне сложной и весьма противоречивой, активная политическая борьба проходила не в залах с транспарантами, а в грязных притонах, шумных пивных и на улицах, где оппоненты нацистов - немецкие коммунисты и социал-демократы, отнюдь не брезговали «кулачными» методами убеждения и часто случались кровавые столкновения. Тот, кто одержит в них решительную победу, овладеет улицей, а за улицей уже маячил призрак всей разоренной, погрязшей в жуткой нищете Германии, всегда готовой пойти за тем, кто даст улице хлеб, одежду и работу. Гитлер твердо обещал все это обязательно дать. Но то же самое обещал дать людям и выходец из Гамбурга, бывший портовый рабочий Эрнст Тельман.

Партайгеноссе, -обратился к Весселю ставший в 1926 году гауляйтером НСДАП в Берлине - Бранденбурге колченогий Пауль Йозеф Геббельс. - Нам непременно нужно завоевать полное господство в тех кварталах столицы, которые существующие ныне власти считают весьма сомнительными. Там живут люди, близкие национал-социалистам по духу и убеждениям. И мы не можем позволить коммунистам присвоить их голоса на выборах!

Знакомство с Генрихом Гиммлером опять сыграло свою решающую роль, и Ханс Хорст Весселя зачислили в охранные отряды штурмовиков СА. Колченогий Геббельс был явно не боец, и Хорст относился к его трескучей демагогии с некоторой долей презрения и иронии, но вынужденно признал: Йозеф говорил дело. И главное, он полностью развязывал Весселю руки, обещая поддержку и защиту новой партии, с каждым днем становившейся все сильнее и сильнее.

Штурм-5

Не теряя драгоценного времени Вессель отправился в притоны - вербовать в штурмовые отряды знакомых налетчиков и грабителей, бандитов и погромщиков, с которыми свел близкое знакомство во время отсидки. В самые сжатые сроки к удовольствию гауляйтера Хорст Вессель сформировал сильный отряд штурмовиков СА, получивший кодовое наименование «Штурм-5» - его основное ядро составляли знакомые Хорсту отпетые уголовники. Первые же их ожесточенные стычки с коммунистами показали, что Вессель совершенно правильно понял поставленную перед ним задачу: штурмовики старались бить политических противников нацизма насмерть. В кровавой борьбе за немецкие улицы они вели свою своеобразную пропаганду идей Адольфа Гитлера. Если коммунисты только постоянно обещали дать хорошую жизнь, то штурмовики смело разбивали витрины магазинов «идейных противников» и «жидомасонов» и, как Робин Гуды, раздавали в «сомнительных кварталах» местному населению «конфискованные» продукты и одежду.

За все заплатил Гитлер! - говорили они. - Тот, кто пойдет с нами, завтра получит еще больше. Наш вождь сказал: скоро нам будет принадлежать вся Германия, а потом и весь мир!

Работы на всех не хватало, есть хотелось неимоверно, и многие люди шли в отряды СА, устав верить бесконечным обещаниям Тельмана и терпеливо ждать светлого будущего.

Кровавая стычка

Одна кровавая стычка следовала за другой: коммунисты не хотели сдавать своих позиций без боя. Но на стороне штурмовиков Весселя из отряда «Штурм-5» были полное отсутствие какой бы то ни было морали и неумная жажда во что бы то ни стало одержать верх. Любыми средствами! Геббельс всячески поощрял их, и вскоре штурмовики добились своего - они выбили всех коммунистов из «сомнительных» кварталов, где обитало множество люмпенов и деклассированных элементов, а тельмановцы долгое время чувствовали себя полными хозяевами.

Гауляйтер Геббельс не забыл услуг и стараний Хорста Весселя - победа в кровавых уличных драках принесла бывшему мошеннику звание почетного члена берлинских штурмовых отрядов.

Время от времени общаясь с неудавшимся драматургом и журналистом Геббельсом, который мнил себя великим писателем и непревзойденным оратором, - конечно же, всего лишь только вторым после обожаемого им Адольфа Гитлера! - Вессель и сам вдруг решил попробовать перо. В 1928 году он написал весьма посредственные стихи о национал-социализме и даже переложил их на мотив одной старой, полузабытой песенки немецких моряков. Стихи начинались словами: «Выше знамена!».

Став почетным штурмовиком

Но даже став почетным штурмовиком и главарем одного из отрядов, Ханс Хорст Вессель никак не мог избавиться от своих давних криминальных

привычек - он продолжал постоянно иметь дело с проститутками, вращаться в уголовной среде и заниматься сутенерством. Это и привело его к гибели: 23 февраля 1930 года Хорста убили в жугкой драке в одном из притонов печально знаменитого криминального квартала Вединга в Берлине.

Убийцей Весселя оказался немецкий коммунист Али Хелер, также давно занимавшийся сутенерством и серьезно повздоривший с Хорстом из-за прав на одну пользовавшуюся повышенным спросом у клиентов смазливую проститутку. Что делать, политические противники делили не только голоса избирателей с берлинских улиц! Делом об убийстве немедленно занялась криминальная полиция, и для национал-социалистов запахло крупным скандалом, который мог серьезно помешать им на предстоящих выборах в рейхстаг. Вессель был знакомым Гиммлера, назначенного Гитлером 6 января 1929 года рейхсфюрером СС и одновременно являвшимся гауляйтером Баварии. Вессель всецело пользовался поддержкой Геббельса, которого избрали депутатом рейхстага от нацистской партии в 1928 году. Полиция могла выйти на неприглядное прошлое Генриха Гиммлера, тоже занимавшегося сутенерством.

Выход из создавшегося пикового положения нашел хитрый Геббельс. Вряд ли он при этом думал о рейхсфюрере СС Гиммлере: в первую очередь он спасал себя и свое депутатское кресло. Колченогий гауляйтер сделал классический ход, создав такую гигантскую ложь, которая похоронила под собой правду, ставшую с того момента одной из тайн будущего Третьего рейха.

Геббельс громогласно объявил погибшего Хорста Весселя «мучеником национал-социалистической идеи», и его стихи постарался сделать, - и сделал, - партийным гимном «Хорст Вессель»! Уголовник превратился в идейного борца, убитого коммунистами, а его сестра и мать стали почетными участницами практически всех нацистских пропагандистских мероприятий. С полицией удалось договориться не поднимать шума, а как заткнуть рты журналистам, Геббельс прекрасно знал. Поэтому те, кто ничего не ведал про погибшего Хорста, особенно вне Берлина, вольно или невольно поверили сочинениям колченогого гауляйтера. Тех же, кто не желал верить, заставили поверить!

О Весселе без конца говорили и писали только то, что нужно национал-социалистам. Позднее большую часть штурмовиков эсэсовцы просто физически уничтожили в «ночь длинных ножей», и тайна прошлого доктора Геббельса и рейхсфюрера СС Гиммлера стала сохраняться еще надежнее - живых свидетелей практически не осталось, а все архивы оказались в распоряжении гестапо, полностью подчинявшегося Генриху Гиммлеру.