– Кажется, сегодня есть все возможности для религиозного воспитания детей: обилие литературы, воскресные школы и кружки в приходах. На верующих уже никто косо не смотрит и не считает их «белыми воронами». Почему же тогда в религиозных семьях вырастают неверующие подростки?

Священник Петр Коломейцев

– Во-первых, существует стихийный подростковый атеизм, когда у ребенка меняются представления о Боге. представление уже не актуально, а взрослых представлений еще не сформировалось. Подростковый атеизм вполне вписывается в системную перестройку всех взглядов и отношений, которые наблюдаются в подростковом возрасте. В этом ничего особенного нет.

Не нужно настаивать, чтобы у подростка сохранялись прежние формы религиозности, и тащить, чтобы там он общался со сверстниками родителей, тоже не нужно. Подростку интересна молодежная среда, поэтому идеально, если она формируется при храме.

В силу происходящих в этом возрасте перемен стремится к самостоятельности. Ему необходимо общество таких же, как он, чтобы именно в этой среде актуализировать свое представление о вере. Если родители пытаются удержать подростка, они как будто затягивают его обратно в детство. Его интересуют высокие технологии, а родители ему суют неваляшку и плюшевого зайчика, мол, на тебе – поиграй.

Подростка интересуют проблемы молодежной культуры, ему необходимо увязать ее со своей верой, поэтому говорить о религии с родителями вообще не получается.

Во-вторых, часто мамы и папы активно выступают против той молодежной среды, которая окружает подростка. Она им кажется заведомо несовместимой с верой. Родители говорят ребенку: ты ходи в церковь, но ни в коем случае не прокалывай себе ноздрю, как Петя.

Перед подростком, который хочет «тусить» в молодежной среде, встает довольно жесткий выбор: либо твоя среда и окружение, либо твоя вера. При этом родители своим авторитетом вынуждают молодежную культуру отвергнуть.

И здесь могут быть два варианта развития событий.

Подросток предпочтет веру, и будет счастливо оставаться в «пенсионерском кружке», или останется со сверстниками, но в таком случае ему будет указано на дверь. А это значит, что родители сами выталкивают подростка из Церкви.

Потому что подросток, как правило, выбирает «пошел вон отсюда» и вынужденно уходит из Церкви. И при этом еще думает, бедный: раз я ирокез себе делаю и пирсингом себя украшаю, значит, и исповедоваться мне больше нельзя…

– Есть и такие приходы, где с ирокезом и пирсингом примут. Проблема в том, что ребенок, у которого возникает конфликт с родителями, решает его через отречение от Бога. Или это не так?

– В том-то и дело, что дистанцирование ребенка от родителей естественно. Оно самой природой предусмотрено, потому что Бог говорит: «Оставь человек отца своего» . Та привязанность ребенка к родителям, когда он по каждому поводу кричит «мама», конечно же, не вечная. Она должна в какой-то момент кончиться. Происходит естественный разрыв.

Но родители часто пытаются представить это именно как разрыв с Церковью, а не с ними. Заставляют ребенка считать, что если он, взрослея, «неправильно» себя ведет, то автоматически становится безбожником.

Не стоит забывать и о формирующейся сексуальности подростка. Она движет им, толкает его на более активное и плотное общение с противоположным полом. А ему говорят: раз в тебе есть это , значит, ты перестал верить в Бога. Как это дико!

Ко мне пришла одна дама и спрашивает: «Что мне делать? У меня дочь ». Я спрашиваю: «В церковь не ходит, не причащается?» На это мать говорит: «Нет, наоборот, я хочу, чтобы дочь не ходила в церковь! Но она мало того, что ходит, так еще и причащается». «А почему вы не хотите, чтобы она исповедовалась и в таинствах участвовала?» – интересуюсь я.

«А потому, – говорит мне суровая мать, – что у нее парень есть. Они время вместе проводят. Кроме того, у нее такая-то прическа, такая-то одежда, она так-то красится… И я считаю, что пока она всем этим не переболела, она не должна даже близко к церкви подходить. А она, представляете, говорит, что еще и исповедуется. Я не знаю, как это сделать, но хочу категорически запретить ей ходить в церковь! Потому что она должна жить или церковной жизнью, или нецерковной. Точка».

Я попытался этой женщине объяснить, что Церковь существует, чтобы человек наладил свою жизнь: а совсем не для того, чтобы бросил всё, ушел в монастырь, жил как монах-отшельник. Говорит же апостол: «В каком состоянии призван, в том и служи».

Главное – вот в эту нашу жизнь, со всеми ее проблемами, падениями, передрягами, привнести Бога. Чтобы с Божьей помощью в этой жизни разбираться – что хорошо, что плохо, как просить помощи Божией, как найти правильные ориентиры?

А эта мать требовала, чтобы я запретил ее дочери причащаться и ходить в церковь. Такая максималистская позиция: пусть дочь нахлебается грязи в полный рост. А потом, когда ей всё надоест, когда поймет, что это ни к чему хорошему не привело, когда абортов пару штук сделает, тогда пусть (так уж и быть!) приходит и кается.

Выходит, мама своими руками ребенка из Церкви выпихивает.

Но я знаю историю и похлеще. Два подростка – брат и сестра, которые буквально выросли под подсвечниками, два любимца храма – оказались в трудной ситуации. Роковую роль в их жизни сыграла доминирующая и тоталитарная в суждениях и поступках мать. В итоге у мальчика сформировалось девиантное гомосексуальное поведение, а девочка вообще пристрастилась к наркотикам.

Казалось бы, там, где Бог и Церковь могли бы помочь в переходный для подростков период справиться с проблемами, пока эти проблемы еще были в зачатке, получилось всё наоборот. Мама внушила им, что за всё это они лишаются Церкви и ее помощи. Получается, что Церковь помогает тем, у кого всё исключительно хорошо. А у кого всё плохо – пошли отсюда вон.

Когда любви нет, а есть одни разговоры

– Власть родителя над ребенком близка к безграничной. Подросток – существо зависимое. На вполне законных основаниях родитель диктует ему, как надо поступать, когда ходить в храм, когда нет. Право родителя сказать: не пущу!

– Именно. Получается, что родители сами способствуют уходу ребенка из храма, когда формируют отношение к Церкви, как к награде. Вот если будешь хорошо себя вести, пойдем в парк на каруселях кататься. Будешь хорошим ребенком – отведу в храм причащаться. Не будешь слушаться – накажу, и никакого храма ты не увидишь. Это позиция абсолютно неправильная.

Ведь главное в нашем религиозном воспитании – суметь донести до ребенка понимание того, что Церковь является его ресурсом. Бог – его Помощник и Покровитель. И в Церкви человек получает помощь.

Но многие родители внушают детям одну из двух противоположных установок, причем одинаково неправильных. Первая, что Церковь – это награда за хорошее поведение, прочитанные молитвы и выдержанный пост. Вторая, обратная, установка: будешь себя плохо вести, потащу в церковь на исповедь. К батюшке, как на расправу, чтобы он тебе наподдал как следует.

В одной семье я наблюдал забавную ситуацию. Маленький мальчик, видимо, наслушавшись взрослых разговоров, сделал любопытный вывод. Он как-то обиделся на всех и воскликнул: «А я вот как вырасту, как стану батюшкой, я вас всех заисповедаю!» Понимаете? Он собирался отыграться на всех. То есть для него уже понятно из контекста, который существует в семье, что к батюшке вызывают на экзекуцию, отправляют на расправу. И та, и другая позиции абсолютно неверные.

Мне кажется, что подросток уходит из Церкви, объявляет себя неверующим именно потому, что как никому другому ему нужна помощь. И если ему сказали, что Церковь не помощник, наоборот, он должен помочь Церкви принять его, то логическая цепочка завершается простым выводом: я здесь лишний.

– Представим, что в семье всё относительно благополучно. Можно ли спрогнозировать, что проблемы рано или поздно возникнут? Есть ли еще какие-то обстоятельства, под воздействием которых подросток не захочет ходить в храм, объявит себя неверующим? В какой период этот конфликт возникает?

– Во-первых, есть явление, которому все возрасты покорны. Это когда слово расходится с делом. Когда ребенок начинает чувствовать, что за фасадом родительской религиозности существуют абсолютно нерелигиозное поведение и поступки. Когда учат одному, а живут по-другому. Когда подросток начинает чувствовать фарисейство и лицемерие. Когда понимает, что все разговоры о любви – это лишь разговоры о любви. Всё это однозначно разрушает мир.

Во-вторых, ситуация действительно меняется в тот момент, когда у ребенка появляется значимый для него круг людей, какие-то авторитеты, референтные группы. Когда появляется друг, мнением которого он дорожит, или целая группа людей. Тогда подросток стоит перед мучительным выбором: с кем быть? Неужели с родителями, которые ничего этому новому влиянию противопоставить не могут?

Здесь важно, чтобы родители сумели сформировать у подростка правильное отношение к переменам в его жизни. Привили мысль, что в любой группе можно быть вместе и не растворяться, быть разными. Нашли аргументы и объяснили, что люди сильны своей индивидуальностью. Подросток должен запомнить: не растворяться, иметь свой взгляд на вещи – это ценно, и это ценят!

Но «инаковость», сохранение своей особенности, имеет цену, когда человек не противопоставляет себя другим, не ведет себя к ним враждебно. Это серьезная ювелирная работа – научить ребенка не противопоставлять себя другим и в то же время не быть конформистом.

– Воспитанием занимаются в большинстве своем матери, которые нередко придают чрезмерное значение обрядовой стороне веры. И философские беседы, в том числе о сохранении своего «я», с детьми не ведут. А потом они жалуются, что дети перестали молиться…

– Конечно, это проблема, кто бы спорил. Но если мы хотим от детей понимания и духовного роста, мы сами должны над собой расти. И, что хорошо, обычно мамам не всё равно, какие у них будут дети. Хорошо, что они вообще над этим задумываются. Это значит, что они, возможно, будут работать над собой.

Очень важно понимать и для себя проговаривать цель религиозного воспитания. Если хочешь, чтобы подросток был христианином, то не надо его заставлять поститься и молиться, как монаха. Важнее взращивать в нем определенные нравственные качества. Если не хочешь, чтобы ребенок стал фарисеем, то и сам не будь таковым.

Чем опасна духовная стерильность

– Вы сказали, что стихийный атеизм – это процесс естественный. Тогда почему родители впадают в панику, когда подросток уходит из Церкви?

– Понятно почему, – потому что он ребенок. Родитель за маленького ребенка целиком и полностью отвечает. Осознание своей ответственности многих родителей пригибает так, что они всю жизнь не могут от этого освободиться и продолжают относиться к уже взрослым детям как к подчиненным. Не многие понимают, что с первого дня жизни к ребенку нужно относиться как к самостоятельной личности. И что потихоньку, с каждым новым днем ему необходимо предоставлять всё больше автономии.

Есть такая поговорка «невольник – не богомольник». То есть насильно заставлять молиться и ходить в храм ну никак нельзя. «Ты можешь ходить с нами в храм, мы тебе разрешаем», – так нужно говорить ребенку. Сам глагол «можешь» – он расширяет возможности ребенка, а «должен» – ограничивает.

Вообще, это общие системные ошибки воспитания. Уроки-то нельзя насильно заставлять делать, трудиться нельзя заставлять, потому что иначе сформируете установку, что любой труд – наказание, а праздность – поощрение. Эти системные ошибки из общего воспитания автоматически переходят на воспитание религиозное.

– Но когда ребенок объявляет себя неверующим, он, прежде всего, отрекся от того, что родителям дорого и ценно.

– Поймите, идеалы невозможно навязать. Свои идеалы и ценности можно лишь транслировать. Знаю, что во многих семьях, где процесс этот происходит без навязывания, без тотального контроля и полного подчинения, дети часто воспринимают не только сами идеалы, но и вкусы родителей, и даже вполне гордятся этим. Системная ошибка заключена еще и в форме трансляции. Ребенок отпихивается от родителей, а вовсе не от их идеалов. Но получается, что отпихиваясь от родителей, от их диктата, он отпихивается и от всего, что с ними связано.

Я знаю одну девочку, которая ненавидела храм, готова была выплевывать Причастие и воспринимала церковь, как мерзкий старушечий клуб. Ее заставляли переписывать акафисты и молитвословы, которые тогда не издавались. Она как будто работала переписчиком в самиздатской типографии. И всё это для нее было ненавистным, противным. Поэтому свою молодость она решила провести по совсем другим правилам. Вопреки. Но потом эта девочка стала одним из выдающихся христианских поэтов, известным искусствоведом, специалистом по иконографии и агиографии, преподавателем в семинарии, человеком, совершенно сознательно принявшим Бога. Это случилось, как только прошло то, от чего она отпихивалась. И даже в такой чудовищной форме, но она сумела сама себя воспитать, выправить, преодолеть.

Попытки воспитать духовно стерильного человека обречены на провал. Как таковые, и атеизм, и материализм – своего рода религия. Не просто научное мировоззрение, а своеобразная идеология. Ребенок, не принимающий атеистического мировоззрения, ищет духовности. И может найти что угодно.

Попадется на пути интересный кришнаит, он станет кришнаитом. В наше время были кришнаиты, позже появились муниты, другие тоталитарные секты. Попадая туда, подросток оставлял в них всё: и квартиру, и имущество, и душу. А если попадется интересный ваххабит, то через какое-то время своего ребенка вы, возможно, увидите среди шахидов.

Вы же понимаете, что понятие «верующий» может трактоваться максимально широко? Поэтому мы и говорим родителям, что ребенка нужно воспитывать в православной вере хотя бы для того, чтобы он не стал сектантом. Духовная природа человека не терпит пустоты. Душа обязательно должна быть чем-то занята.

З дравствуйте, дорогие посетители православного сайта «Семья и Вера»!

К сожалению, мы можем стать свидетелями, как наш ребенок/подросток теряет веру… Отсюда вопрос: как надо вести себя, чтобы помочь нашему чаду?

Протоиерей Максим Козлов дает нужные советы, а также помогает разобраться и в сопутствующих вопросах:

Если ребенок/подросток, который был не воцерковлен в детстве, носит крест и от случая к случаю, как умеет — молится, но не исповедуется и не причащается, надо ли его сейчас к этому подталкивать?

Нужно ли взрослых детей, живущих в грехах, уговорами заставлять пойти в храм и исповедоваться, хотя у них нет такого желания?

Быть может, они почувствуют там благодать и будут сами ходить на службы?

А когда взрослый ребенок по причине ли собственной греховности или греховности родителей, поздно воцерковивишхся и не приведших его в детстве в ограду Церкви, многие годы пребывает в разного рода искушениях и, несмотря на тo, что мать и отец теперь уже неустанно молятся, никакого видимого результата, сдвига в его душе не происходит, можно ли в данном случае что-то изменить?

Отвечает протоиерей Максим Козлов:

«Ч то значит «теряет веру»? Коллизии, которые описывает Достоевский в «Подростке» или отчасти в «Братьях Карамазовых», люди редко переживают с такой степенью остроты, это не каждодневная реальность.

Как правило, речь идет о возрастном охлаждении веры, которое подстерегает подростка в период юношеского взросления, часто сопровождаемое увлечениями духа века сего в различных его проявлениях — от пакостной музыки до пакостной литературы, и столь же распространенным ныне, по большей мере культивируемым и потому отчасти психологически оправданным, отталкиванием от родительского авторитета, что, конечно же, в принципе определяется самим духом современного секулярного общества.

Мудрый верующий родитель подойдет к этой поре жизни собственного ребенка с пониманием и не станет силовыми методами отстаивать свой авторитет, а постарается оказаться выше, как бы незатронутым декларируемыми глупостями, эпатирующими фразами, той бурей в стакане воды, которую обычно производят подростки.

Самая большая родительская ошибка — взволноваться до крайности из-за того, что их сын или дочь теряет веру, а в подтексте: что мы не так сделали? И руками, и ногами ухватиться за повзрослевшее чадо, чтобы отстоять его в своей вере.

Да нет, отнеситесь к этому спокойнее: помните, что Господь и Спаситель наш любит вашего ребенка больше, чем вы, и желает ему спасения больше, чем вы можете желать, и печется о нем так, как вы со всеми своими усилиями и близко не можете. Оставайтесь рядом спокойными и уверенными христианами, стараясь чисто по-человечески в этот период не ухудшить с ним отношения. И если в какой-то день вы вдруг в первый раз услышите: «Да не пойду я на литургию, сегодня воскресенье, лучше я высплюсь», то не требование встать и идти вместе с вами на службу будет правильной формой реакции, а грустная улыбка сожаления: «Ну что ж, вольному — воля, спасенному — рай, спи, если хочешь», — и тихо закрытая дверь за собой гораздо живее отзовутся в сердце, чем что-то иное.

— Если твой взрослый уже ребенок, не воцерковленный в детстве по причине твоей собственной в то время невоцерковленности носит крест и от случая к случаю, как умеет, молится, но не исповедуется и не причащается, надо ли его сейчас к этому подталкивать?

— Т о, что он носит крест, — уже хорошо, это значит, по крайней мере, что он не осознает себя вполне чуждым Церкви. Безусловно, каждому человеку, хотя бы чуть-чуть Церкви не чуждому, мы должны желать большей меры воцерковления. Это само собой разумеющаяся аксиома.

Тому, кто ходит в Церковь на Рождество и на Пасху, следует пожелать, чтобы он начал ходить хотя бы на двунадесятые праздники. Тому, кто ходит на двунадесятые, чтобы он, глядишь, и к воскресным службам приобрел навык. Тому, кто постится только Великим постом, чтобы он дошел до того, что прочие посты, в том числе в среду и пятницу, — тоже никто не отменял, даже в начале XXI века.

Так что пространство для нашего возрастания из меры в меру здесь большое, и путь свой каждый должен пройти сам. Это, безусловно. Но тут есть и некоторые пороги. По сути дела, человек, еще не приступавший к Таинствам сознательно, находится только около ограды церковной, даже если он был крещен в детстве и крестик носит. Поэтому это, наверное, самое большое, что можно ему желать и к чему его направлять.

Однако задача наша здесь заключается не в том, чтобы проговаривать ответы, а в том, чтобы ставить вопросы, которые бы не отодвигали вопросы веры, иными словами, вечность Неба, из поля зрения собственного ребенка.

Нельзя ему надиктовывать: «ты должен сделать так, должен эдак», но через характер нашего с ним общения и не только с ним, а и с другими членами семьи, с родными, кто уже в Церкви, через само наше поведение, этот образ вечности, так же, как и актуальность, важность для нас церковного бытия, должны ясно прочитываться.

И это будет то, что не позволит нашему ребенку такого рода вопросы отметать, как несущественные. Поэтому ставьте вопросы, но не диктуйте ответы — вот, пожалуй, чем мы можем помочь нашим не воцерковленным в раннем возрасте детям.

— Нужно ли взрослых детей, живущих в грехах, уговорами заставлять пойти в храм и исповедоваться, хотя у них нет такого желания? Но быть может, они почувствуют там благодать и будут сами ходить на службы?

Допустим, что под давлением слез, и уговоров матери он пришел туда вместе с ней, и даже подошел к кресту и Евангелию, ощущая ее взгляд за своей спиной. Он сделал то, что от него добивались. Но при этом в нем не было никакого собственного желания покаяться. Он формально перечислил наиболее общие грехи, притом, что лежащее на сердце осталось невысказанным.

Такая исповедь не принесет решимости отстать от тех грехов, в которых он коснеет. Это настоящая профанация таинства. И матери-христианке куда разумнее молиться с верой, что Господь слышит ее молитвы и что они никогда не остаются неисполненными.

Другое дело, что эти молитвы исполняются не так быстро, как мы желаем, и не теми путями, как нам хочется: завтра сын проснулся другим человеком и вошел в ограду церковную уже вполне благочестивым и воцерковленным.

Быть может, его путь к Церкви будет связан с какими-то жизненными скорбями и испытаниями. И тут очень важно, чтобы мать являла сыну пример доброй христианской жизни. Если он будет слышать не укоры и раздражение, а видеть, с какими глазами она пришла из церкви, или как ей действительно хочется молиться дома, или какая радость в ней возникает от воздержания в пост, то и сам, в какой-то момент, захочет к этому приобщиться.

— А когда взрослый ребенок по причине ли собственной греховности или греховности родителей, поздно воцерковивишхся и не приведших его в детстве в ограду Церкви, многие годы пребывает в разного рода искушениях и, несмотря на тo, что мать и отец теперь уже неустанно молятся, никакого видимого результата, сдвига в его душе не происходит, можно ли в данном случае что-то изменить?

— Д а, наглядного результата может быть в таком случае и не видно, но верующий человек всегда должен знать, что не только видимый и сегодняшний результат является плодом молитвы.

Тут самое важное - не надиктовывать Богу, что Ему лучше сделать с нашим ребенком. А молиться: «Господи, дай ему покаяние, когда он согрешит, приведи его в ограду Церкви Твоей святой, какими Сам знаешь путями. Я их не знаю, знал бы, давно бы это сделал, но Ты Сам приведи. Вразуми — какой угодно ценой. И я не прошу для него ни благополучия, ни даже здоровья, а прошу только покаяния и того, чтобы он стал православным человеком… Что означает не профессионально устроенным, счастливо женатым и так далее, но просто покаявшимся и верующим».

И вот такую до конца мужественную молитву Господь обязательно услышит, хотя исполнится она, быть может, лет через двадцать, через тридцать, может быть, вообще в конце жизненного пути. Но ведь мы же для вечности эту молитву творим. Поэтому главное — понять и принять, что если молитва совершается, то — Евангелие же нам не лжет — о чем мы просим у Бога с верой, Он дает».

Здравствуйте, Ирина!
Очень тяжело, когда человек не осознает, не понимает, для чего дана нам болезнь. А болезни даются за грехи, чтобы через них человек пришел к Богу, поэтому святые говорили о таком тяжелом и мучительном заболевании, как рак, что он приводит человека к Богу. Но не только рак и другие тяжелые заболевания могут привести человека в Царство Небесное. А могут лишь в том случае, если человек правильно относится к заболеваниям: со смирением, с терпением, и самое большое — с благодарением. Никто не знает промысел Божий по отношению к Вашему сыну, и где он сейчас — тоже никто не знает. Может быть у него была обида, он ее так проявлял, будучи не воцерковленным. Вам надо обязательно покаяться, что изначально не привили ему христианский дух. А теперь надо за него молиться, и обязательно подавать милостыню за его душу, чтобы Господь даровал ему Царство Небесное.
С Богом!

Ответить

А я вот уже два года почти каждый день молюсь о крещении отца, о том, чтобы он пришел к вере, покаялся, читаю акафист по соглашению о его крещении — а толку нет. Отцу уже много лет, он болеет и ждать 20-30 лет у нас времени нет. Что делать?

Ответить

Да, само слово это и означает. Но быть атеистом не означает просто говорить «бога нет», нужно свою точку зрения еще как-то понимать и аргументировать. Такому атеисту, который знает только фразу «бога нет», сложно будет ответить на вопрос «почему нет». Ответ «потому что я его не видел» — это уже агностицизм)

Так что если выбирать самый простой путь, то уж агностицизм, а не атеизм. И лично я вообще против давать ребенку такие установки. Подрастет, сам по чего-нибудь доедет.

Вот Вы Выбрали Иную Религию, То Само Собой Вы Нечего Грешного Не Сделали.
Даже Смысла Нету, Назвать Не Правильным. Да И По Сути, Выже Не Навязываете Своему Мужу Свою Религию. Вы Даже Согласились Выйти Замуж, Не Взирая На Его Иного Вероисповедания.
Думаю, Надо Обоим Вам Итди На Компромис, То Есть Вы Согласны Его Вероисповеданием, Можете Вместе С Мужем, Спокойной Душой Идти В Церковь И Поставить Свечку (Хоть И Вы Мусулманка). Также Он, (Если Есть Желания) Сделать Жене Добрый Жест, Пойти В Мечет. Это Не Означает, Что Ваш Супруг Принимает Мусулм.кую Религию, Просто Показывает Свое Уважения, Как И Вы. Это Показывает, Что Религия Разная, Но Всевышний Един.
Думаю, Первая Инциатива От Вас Должно Пойти, Что Бы Он Осознал, Как Он Вам Дорог.
Посмотрите, Может Получится. Но Сперва Должны Тет-А-Тет, Поговорить. Потом Как С Выше Обьяснил, Показать Свою Толирантность.

Люди живут на земле 200 000 лет. Библия игнорирует первые 195 000 лет.

Господь создал целую Вселенную из ничего, но для создания Евы пришлось занять ребро у Адама.

Господь покарал 2000 человек с помощью торнадо. Выжил один ребенок. Господь милосерден.

Инцест - плохо. А с кем занимались сексом дети Адама и Евы???

Господь любит животных. Принесенных в жертву.

В Библии написано правда, ведь её написал Бог. А Бог существует потому что так написано в Библии.

Господь: «Ну и что, что существует тысячи религий. В рай попадут только мои последователи».

На все воля божья, кроме абортов.

Молись и Господь вылечит тебя… если конечно ты не инвалид.

Бог не может вылечить инвалидов, но зато он может научить разговаривать ослов.

Мы точно увидим судный день и по фиг, что об этом говорят уже более 2000 лет.

В декабре прошлого года на епархиальном собрании Москвы Святейший Патриарх Алексий сообщил, что с сентября 2009 года в школах вводится новый предмет, который будет рассчитан как на православных, так и на неправославных детей. Что значит преподавать основы Православия детям из неверующих семей, мы обсуждали с Еленой Михайловной РОГАЧЕВСКОЙ, учителем ОПК в московской школе «Знак». 16 лет назад она стала вести в светской школе модный тогда предмет без учебников, пособий, с нуля. С тех пор она получила богословское образование, а школа стала православной.

Неверующие: дети, родители, учителя

– Елена Михайловна, вы сталкивались с негативной реакцией детей (или родителей) на уроки православной культуры?

– Захожу я в класс на свой урок, и вдруг кто-то выкрикивает: «А я не верю в Бога». А я еще «здравствуйте» не успела сказать. Я говорю крикуну: «Не веришь? Хорошо. Твое личное дело.

Почему Бог забирает невинных маленьких детей? За чьи грехи умирают дети, почему Бог допускает смерть малышей?
Вот такой ряд вопросов я услышала на погребении нашей маленькой прихожанке младенца Верочке.
Да вот так бывает, и двух годиков не было малышке, можно сказать и жизни то не увидела, а Господь к себе забрал. Да, когда умирает невинный младенец, - это даже и у верующего человека возникают вопросы: есть ли Бог на свете? Где Он был в тот момент, куда Он смотрел и почему допустил? В первую очередь, это испытание веры и для верующего.

Когда умирает взрослый человек, по – какой то серьезной и длительной болезни, или когда мы теряем наших стариков, мы осознаем, что причиной серьезной болезни является сам человек, да и когда старик умирает, понимаешь, что нет тут виновных – просто пришла очередь переходить в мир иной.

А как, собственно, быть, если ты – верующая, а твой муж не верит в Бога? Даже «не как быть», а как жить, ведь это может порядком подпортить жизнь? Поначалу, в конфетно-букетный период, вы не будете затрагивать эту деликатную тему, делая вид, что не посягаете на мнение и выбор своего партнера.

Но рано или поздно начнется невидимая война. Сначала это будут невинные фразы, потом наступит момент беседы, когда каждый из вас попытается доказать свою точку зрения. Вы будете рассказывать, что Бог есть, что верить в него необходимо, обязательно приведете доказательства в виде случаев из жизни. Ваш парень (или муж) тоже начнет отстаивать свою позицию, приводя в пример неизлечимые заболевания, бессмысленные случайности, когда гибнут хорошие люди и стихийные бедствия, которые уносят жизнь маленьких детей. К сожалению, никто ничего не докажет, и вся беседа из мирной перейдет в крик.

Как мы знаем, в 90-е годы к вере в Бога пришло огромное количество людей. И, скорее всего, большинство из них не росло в семьях церковных родителей, хотя у кого-то были бабушки, которые иногда водили их в церковь и делали куличи на Пасху. Кто-то из этих людей был крещен, и какие-то детали православной традиции были им знакомы, но вряд ли целиком все, что стало возможным именно в 90-е годы.
У нас есть дом около Оптиной пустыни, и мы тоже в свое время прошли через довольно яркий, прекрасный, но и жесткий неофитский период. Я побывала в ситуации воцерковления с маленькими детьми, и в течение 20 с лишним лет наблюдаю семьи, где родители обрели веру во взрослом возрасте и в состоянии неофитства воспитывали детей.

Предлагаю некоторые вопросы

— Как выжить ребенку — атеисту? Мне кажется, что уже пора. Сложилась ситуация, когда в детском коллективе легче признаться в самом экзотическом сектанстве, чем в атеизме.

— На чем вы строите воспитание у детей нравственности или прав ли Федор Михайлович, сказавший: «Если Бога нет, то все дозволено».

А вообще, если кто еще что предложит, буду рада.

Я считаю, что истинных атеистов не бывает. Человеку свойственно во что-либо верить. При коммунизме нам, например, заменили бога на веру в социализм. Ведь для многих не важно в какого бога верить, главное верить.

На тему религии, религиозного поведения и отношения к вере существует большое количество исследований. В конце 80-х - начале 90-х к православным себя причисляли всего 19% россиян. В основном это были пожилые малообразованные люди советского времени, которые сохраняли признаки религиозного поведения: например, ходили в церковь. Значительная часть этих людей была крещена именно бабушками и дедушками, а не родителями, так как в советское время часто крестили «на всякий случай».

С 1990-х до 2000-х годов число людей, причисляющих себя к православию, росло, и к концу 2010 года православными себя называли уже 77–78 % опрошенных, что практически равнялось доле русского населения в России. Более детальный анализ этих данных показывает, что основные религиозные постулаты и ценности признавала при этом очень узкая прослойка людей. Для большинства причисление себя к православию не было связано с тем, что они начинали чаще ходить в церковь.

Детский психолог Елена Ратинская рассказала UaUa.info, почему дети иногда словно нарочно провоцируют родителей на крики и наказания. И почему не стоит кричать на ребенка, особенно, если кажется, что он только этого и ждет.

Что дает малышу негативное родительское внимание, какие проблемы отражает такое поведение, и что делать, чтобы такой способ получать внимание не вошел в привычку?

«Иногда кажется, он специально меня выводит». «Ведет себя так, словно выпрашивает наказания». «Он ноет и ноет, пока я не наору!» Мамы срываются, ругаются - как тут не отругать? И недоумевают: что происходит? Почему ребенок порой, как с цепи срывается, и делает вещи, за которые просто нельзя не наказать.

Если ситуацию «отмотать» немного назад, можно увидеть, что ребенок вовсе не срывается с цепи. Его поведение имеет совершенно определенную причину.

В декабре прошлого года на епархиальном собрании Москвы Святейший Патриарх Алексий сообщил, что с сентября 2009 года в школах вводится новый предмет, который будет рассчитан как на православных, так и на неправославных детей. Что значит преподавать основы Православия детям из неверующих семей, мы обсуждали с Еленой Михайловной РОГАЧЕВСКОЙ, учителем ОПК в московской школе «Знак». 16 лет назад она стала вести в светской школе модный тогда предмет без учебников, пособий, с нуля. С тех пор она получила богословское образование, а школа стала православной.

Неверующие: дети, родители, учителя

Елена Михайловна, вы сталкивались с негативной реакцией детей (или родителей) на уроки православной культуры?

Захожу я в класс на свой урок, и вдруг кто-то выкрикивает: «А я не верю в Бога». А я еще «здравствуйте» не успела сказать. Я говорю крикуну: «Не веришь? Хорошо. Твое личное дело. Но я же не кричу тебе с порога: а я верю, и не вхожу с этим криком в класс». Ребенку всегда хочется себя как-то проявить, и его нельзя ни в коем случае отталкивать, показывать, что ты осуждаешь его, что он - «белая ворона». Бывает, дети говорят: «А я не верю в Бога, и мама моя не верит». Я отвечаю, что мы здесь на уроке не выбираем веру, как князь Владимир ее выбирал, а узнаем, как жила наша страна. Вот если я тебе об этом расскажу, и ты после этого захочешь выбрать православную веру, я буду рада, не захочешь - это твое право. Родители, которые приводят детей в нашу школу, часто сами еще не воцерковлены, но считают, что Православие скорее хорошо, чем плохо. Они считают, что мы «плохому» не научим, дети будут меньше ругаться матом.

У нас есть некрещеный мальчик во втором классе, который страшно грустит - у всех крестики, а у него нет. Я ему говорю: «Леня, да не горюй ты, я крестилась в 35 лет, мой папа крестился в 70, так что у тебя все впереди». На уроки в старших классах у меня даже мусульмане ходили, и очень здраво рассуждали по нравственным вопросам.

Я считаю, можно преподавать ОПК в культурологическом, искусствоведческом ключе. Ребята порой настораживаются, если предмет называется «основы Православия», им кажется (иногда верно), что это агитация. Здесь надо крайне бережно объяснить, что это наша традиционная культура и знать ее так же важно, как ирландцам - ирландскую, китайцам - китайскую, что православная культура - это часть мировой культуры, которой в школе уделяется мало внимания. Когда я пришла в обычную школу вести ОПК, мне дали седьмой класс, и я спросила: «А кто Русь крестил?» Ответы были - от Петра I до Наполеона. Похоже, историки просто не успевают давать эту тему подробно, вот она и не откладывается у детей в головах.

Если во всех школах будут введены ОПК, то где гарантия, что этот предмет не будет преподавать неверующий учитель?

Вот это действительно будет проблема. Мне кажется, есть масса тонкостей, которые такой учитель не сможет донести. Например, не сможет ответить на вопросы детей. Я как-то читала одну работу очень крупного этнографа, описывающего обряд венчания, и он писал, что там все настолько бестолково, что ничего понять нельзя. Зачем-то ходят кругами, читают какой-то возмутительный текст: «…даруй им мытарево обращение и блудницы слезы». Писал, что обряды Церкви настолько бессмысленны, что Церковь сама их не понимает. Я еще некрещеной читала и думала: надо же! А через два года хохотала, поняв, что он просто неверующий и ему неинтересно в этом разбираться! Можно ведь взять «Настольную книгу священнослужителя» или другую литературу и попытаться понять все самому прежде, чем другим объяснять.

Дети сразу задавали мне вопрос: а вы верующая? И я честно отвечала. И они будут спрашивать это у любого учителя православной культуры. Если он скажет - нет, то у них возникнет чувство какого-то несоответствия, нечестности.

Мой опыт и весь опыт нашей школы показывает, что преподавать ОПК, не изменив всю систему учебного и воспитательного процесса, бесполезно. Лучшим продолжением уроков ОПК будет школьная среда, где живут те нравственные и духовные начала, что закладываются в учебе. И нужна простроенная связь с другими предметами. Когда ОПК - отдельно, а другие предметы - отдельно, лучше вообще не преподавать - у детей начинается шизофрения в голове. Вот они пришли на основы Православия, там все благолепно, а потом идет биология, где им рассказывают, что жизнь зародилась сама, без Творца. Мы-то в своей школе стараемся не допустить этого разрыва. Наши учителя не все воцерковлены, но преподаватель биологии дает на уроке не одну дарвиновскую и не одну креационистскую теорию, а веер мнений - думай, выбирай. У нас администрация просто обязывает информатику интегрировать с другими уроками, в том числе и с ОПК. Есть мультимедийные учебники, диски, которые мы смотрим. Дети сдают мне компьютерные зачеты. И я не кажусь белой вороной, а предмет архаичным.

Что обсуждать с маленькими, а что - с большими

Вы говорили, что можно преподавать ОПК в культурологическом ключе. Но ведь маленькие дети воспринимают все буквально и легко верят всему, что им скажет старший. Получается, у малышей здесь не будет свободного выбора: принять или не принять Бога?

С маленькими детьми мы вообще не дискутируем на эту тему, им кажется это абсолютно естественно и нормально: я верующая и они верующие. У маленьких нет этого вопроса: есть ли Бог? Они уже богословы. Они спрашивают: вы ангелов видели? нет? а я видел. Потом это проходит. Начинается личная жизнь, пристальный интерес к себе, своему внутреннему миру.

У маленьких детей надо прежде всего развивать эмоциональную сферу. И занятия в детском саду при нашей школе строятся на том, чтобы учить их радости, красоте, любви. В младших классах мы православную культуру изучаем не только на уроках, но и проводим праздники.. Были времена, когда даже уроки отменяли, например, на Масленицу, или объявляли творческие недели.. Во время Пасхи или Рождества устраивали кулинарные конкурсы или конкурс на лучшую рождественскую открытку. У нас не бывает на Рождество, Благовещение, Покров утренников с заученными стихами, всегда в основе праздника какая-то творческая идея. Это может быть идея цвета - например: какой цвет у Пасхи? - и все строится вокруг этого. Мы рисуем, лепим из соленого теста, рамочки красивые для икон делаем. У меня принцип, чтобы малыши обязательно что-то делали своими руками, задействовали не только глаза и уши.

Мы делали небольшой проект «Мир русского монастыря», и дети себя проявили вполне креативно. Вместе с учительницей словесности мы привезли наш пятый класс в Новодевичий монастырь и предложили ребятам (предупредив заранее некоторых людей из монастыря) самостоятельно разузнать: как устроен монастырь, кто в нем что делает, что как называется. Такая «акция» доверия детям очень понравилась. Они гуляли сами, расспрашивали работников и посетителей монастыря. Потом записывали и зарисовывали свои впечатления, сочиняли даже хокку о монастыре (жанр хокку их поразил и привлек на уроках словесности).

Хокку пятиклассников

Монастырь и дерево
Так непохожи, но сейчас
Они оба в золоте…

В огромном городе
За этими стенами
Так спокойно…
Раннева Катя

Монах - это не
Одинокий человек!
У него есть Бог!

Храм - дом Божий,
В который зайти
Может каждый.

Свеча - это наша
Чистая совесть,
Которую мы несем Богу.
Самылина Ира

Не хокку

Храм Вознесения в Коломенском
Очень красивый.
Он как белый воздушный торт.
Его жалко есть, им хочется
Любоваться.
Сыроватский Александр

Однажды у нас был урок о притчах (а притчи вообще очень благодатный материал), им понравилась притча о сучке и бревне в глазу. Вот мы порассуждали об образном смысле этой притчи, и началась перемена. Обычно, когда дети выбегают на перемену, они не помнят, о чем говорили на уроке. А тут один мальчик закричал другому: «Сначала вынь бревно из своего глаза». И меня это порадовало - сразу к жизни приложил. Это бывает далеко не всегда, крайне редко. Но я думаю, мы только базу создаем для дальнейшего развития культурного и духовного

Одна девочка несколько раз спрашивала меня: «Кто такой черт, что это за нечистый?», я рассказала что знала. Потом пришла ее мама с претензией: «У меня дочь не спит, вы ее напугали». Я рассказала, что девочка сама заинтересовалась, спросила маму, как она считает, что нужно было отвечать? Просто ребенок оказался такой впечатлительный. И мама успокоилась

В детском саду новый мальчик болезненно отреагировал на рассказ о посте: «Никакого поста. Мы не постимся». Я ему спокойно отвечаю: это дело каждого. Я рассказываю про пост как явление в жизни Церкви, когда все люди стараются вести себя спокойнее, а не есть каких-то продуктов - это не главное. У нас в школе, например, так сложилось, что кухня готовит мясо. У нас родители платят достаточно большие деньги, и мы не можем заставлять детей поститься. Поэтому я делаю акцент на духовный, на нравственный смысл поста

- А старшие классы так же охотно участвуют в таких затеях, у них нет отторжения?

В старшей школе проблем больше, но надо быть гибкими, и если есть уважение к учителю, с ребятами можно все обсудить. Бывают настроения протеста у старшеклассников. Мы недавно организовали дискуссию по инициативе одного мальчика: «Что мне делать, если я сам не православный, а учусь в православной школе? Я против религиозного насилия!» Мы отвечали нашему десятикласснику: ты говоришь, ребенок сам должен выбрать веру, не допускаешь, чтобы до одиннадцатого класса тебе даже кто-то сказал слово «Бог». Ну а родители имеют право крестить детей и водить их в церковь? Старшеклассник отвечал, что, мол, «дети не догадываются, что их заставляют». Договорились, в конце концов: ты имеешь право быть неверующим, но и мы имеем право молиться, ходить в храм.

В этом примере нет ничего исключительного. Дети обычно до четвертого класса чуть ли не с придыханием говорят о Церкви, о Боге, а потом резко меняются. Эти сомнения - элемент становления личности. Иногда из таких детей получаются по-настоящему думающие и сознательные люди. А если ребенок никак себя не проявляет, то, значит, эта тема его пока не очень волнует.

По известному выражению, у Льва Толстого «не было органа, которым верят». Так и у современных людей орган нравственный, которым люди понимают друг друга, тоже куда-то постепенно девается. Надо воспитывать у детей нравственное чутье. Тут уроки основ Православия как раз могли бы помочь. В пятом-шестом классе на уроках Православия надо решать жизненно важные для детей проблемы, может, даже немного в ущерб изучению Библии.

А с седьмого-восьмого класса важно учитывать очень сильную подростковую обращенность на внешнюю жизнь, друг на друга. Из опыта мы замечаем в этом возрасте холодное отношение и даже отторжение прямого «религиозного воспитания». Поэтому уроки в старших классах мы называем не «основы Православия», а «мироведение», по существу это уроки этики, и мы выбираем темы глобальные, философские - «Жизнь и смерть», «Дружба», «Творчество», «Рок-культура»,- интересные самим детям. Объявив тему «Наркомания», я сказала: «Ребята, я в этом ничего не понимаю, ищите сами материал для урока».

- И они сами готовились?

Готовились, а как же. «Наркомания» - это же такая тема, попробуй не готовься. О спасении души я впрямую не говорила, но как жить, если у тебя друг наркоман? И вообще если существует наркомания? Главное, чтобы эти уроки не были далекими от их жизни. В старших классах очень нужен акцент на этике. Я, например, говорю с девочками про аборты (мальчиков на эти уроки мы не пускали).

- А насколько сами школьники хотели обсуждать эти этические вопросы?

По-разному. Года три назад старшие классы с большим интересом беседовали с Константином Кинчевым. Он прихожанин моего храма, и я приводила его к ученикам. Им очень важно показать живого человека, который прошел какой-то путь и пришел к вере. На уроке по теме «Жизнь и смерть» некоторые дети отмалчивались, не хотели участвовать. Один мальчик возмущался: «Что это мы будем о смерти говорить? Нет, я не хочу». Понятно, что эта тема может вызывать страх. Я постаралась перевести разговор из личного в философский план. Такой предмет, мировоззренческий, этический, касающийся религиозных основ познания мира, нужен. Человек не может вообще никак не решать эти вопросы. Он может искать решение в молодежной культуре, потому что ему покажется, что там духовная жизнь, отличная от какой-либо обыденной. А может выбрать секту. Хорошо, когда в школе ему могут помочь с выбором, хотя бы рассказав о нравственности и Православии.

Мне всегда казалось, что эти вопросы надо решать в семье, может быть, в воскресной, но не в общеобразовательной школе.

Нравственным воспитанием сейчас занимаются единичные семьи. В храме я организовала Школу православной семьи, и очень многие родители сказали, что им нужна помощь в духовном и нравственном воспитании детей. Это говорят церковные семьи, а что говорить о нецерковных! Если есть такие счастливые семьи, где традиция нравственного воспитания не прерывалась, то их очень мало. Хорошо, если школа будет этим последовательно заниматься. У нас уроки основ Православия становятся воспитательным инструментом, кроме того, что несут просветительскую функцию.

Учебники, методички, интернет-порталы

- Опыт дореволюционной России, где в каждой школе был Закон Божий, показывает, что и в таком случае дети могут вырасти атеистами, богоборцами или просто религиозно безграмотными людьми. Что нам делать, чтобы этого избежать?

Здесь очень важно, какой учитель будет с ними заниматься. Вообще, талантливый, грамотный учитель постарается обойти эти подводные камни. Нужно разбирать конкретные ошибки учителей. В этом отношении у меня большие претензии к Рождественским чтениям. Мне кажется, там всерьез не решаются реальные проблемы преподавания ОПК. Необходима по-настоящему рабочая конструктивная секция. Не хватает мастер-классов, живого хорошего опыта. Общеобразовательные школы часто в растерянности в этой ситуации. А у православных школ накопился опыт преподавания ОПК, которым нужно делиться. Мне кажется, очень важно собирать наиболее интересный опыт и на основе этого разрабатывать курс для светской школы. Есть интернет-портал «Слово», там ведется большая работа по аккумулированию нашего опыта. Нужен, конечно, какой-то периодический печатный орган, нужны методические объединения.

- А кто все же должен этим заниматься - Церковь или Министерство образования?

Церковь занимается воскресными школами и православными гимназиями. Однако было бы неплохо, если бы учителя ОПК как-то отчитывались перед Церковью в лице Отдела религиозного образования. Наверное, нужен координационный совет Церкви и министерства, занимающийся этими вопросами. Мой опыт убеждает, что лучше никакого, чем неграмотный урок ОПК. Начиная вести этот предмет, я была церковным человеком, и тем не менее постаралась получить богословское образование. Несмотря на то, что имела за плечами филфак, аспирантуру.

Необязательно требовать со всех высшего богословского образования. Существуют, например, курсы священномученника Фаддея при том же Отделе религиозного образования, но весь вопрос в том, как сделать так, чтобы учителя туда пошли.

Я думаю, что вводить ОПК надо, но очень осторожно, разрабатывая какие-то системы проверки, контроля. Я в свое время, несмотря на то что мне доверяла администрация как вполне квалифицированному педагогу, представляла в Отдел религиозного образования конспекты своих уроков.

- Какими учебниками, готовыми методиками вы пользуетесь?

Сейчас могу сказать, что пока единственного хорошего комплекта учебников для всех классов не существует. Я использую очень много разных пособий. В начальной школе занимаемся по учебникам Л. Шевченко. Они довольно грамотно составлены методически. Там не написано: «Дети, надо любить Бога», а дается рассказ (например, Шмелева), откуда это и так вытекает. Учебники Бородиной для начальной школы снабжены хорошими цветными иллюстрациями, имеется рабочая тетрадь - все это плюсы. Однако текст маленький ребенок воспринять не в состоянии.

Любой учебник мне нужен как повод для разговора с детьми. Я никогда не беру один учебник «от корки до корки», но его всегда перелопачиваю, что нужно беру, что не нужно оставляю. Показываю детям видеокассеты, слайды, фильмы. Правда, им было бы понятнее, если бы это были клипы или мультики. У меня есть в видеотеке Библия, рисованный западный мультик, но там моложавый Иосиф, мускулистый, без бороды, приобнимает Марию - извините, я это им лучше показывать не буду. Мы первый раз посмотрели, и я говорю: ребята, что-то здесь не то, Иосиф, помните, какой на иконах? Ну да, отвечают они. А это какой-то мачо. Поэтому все надо проверять, отсматривать, оценивать и пропускать через сито, чтобы все шло на пользу.

«Кто создал Бога?»

- Задают ли дети провокационные вопросы? Есть ли жаждущие докопаться до истины (или до учителя)?

Как-то в седьмом-восьмом классе со мной спорили: «А как вы докажете Евангелие? Почему в него надо верить, это может быть вообще подделка?» Я с ними это обсуждала, рассказывала про текстологические исследования, археологические находки, кроме того, старалась донести до них убеждающую силу Слова Божиего. Про Иисуса Христа они мне говорили: «А может, их пять было?» Отвечаю: «Давайте обмениваться мнениями. Я вот считаю так, на таком вот основании. Покажи мне свои аргументы». «Аргументов нет, но мне так кажется». Я говорю: «Оставайся пока при своем мнении. Давай, вот вырастешь, станешь ученым, сделаешь открытие».

Иногда, бывает, православный фольклор всплывает. Например, если сказать 40 раз «Господи, помилуй» - то спасешься. Или дети уверяли меня, что тот, кто умер в возрасте Христа, в 33 года, будет в раю. Спрашиваю: «Кто это вам сказал?» - «Женщина в храме». Ну, я тактично отвечаю: «Может, вы ее не так поняли?»

Бывает, дети сами выводят на какую-то тему. В пятом классе мы говорили о составе книг Нового Завета. И дети очень вдохновились, когда услышали о книге Откровения Иоанна Богослова - это же о конце света! «Елена Михайловна, давайте только эту книгу читать». Хорошо, раз у них интерес - почитаем, посвятим отдельный урок.

Маленькие дети, бывает, путают учителя с тем, о чем он рассказывает. Были попытки креститься на меня, но я сразу ставлю все на свои места: «Вы же святая» - «Да что вы, ребята!»

Пугают, что уроки ОПК могут превратиться в кощунство: дети будут рисовать усы на иконах. Вы с таким не сталкивались?

Усов на иконах никто у меня не рисовал. Может, это связано с тем, что после пятого класса у нас учебники ОПК заканчиваются, а детям до пятого класса это просто в голову не приходит. Но вообще у многих детей, особенно маленьких, есть подсознательное чувство святыни. Они даже в кабинете ОПК ведут себя иначе, чем в обычном классе.

Один раз, очень давно, какой-то мальчик заговорил так, что испугались и я, и дети: «Дьявол, приди ко мне». Я подошла и стала гладить его по голове: «Ребята, давайте все сейчас помолимся. Это бывает. Это существо, оно такое злое и коварное. Оно решило, вот видите, напасть на него». Вот единственный случай за все 16 лет.

- У вас бывали случаи, когда вы не знали, как объяснить, к примеру, сложные богословские вещи?

Бывает, дети видят в Писании несоответствие, которого я не видела. Я объясняю, что ответ найти можно, сейчас я не знаю его, но через неделю найду. Опыт таких поисков у меня есть: мой родственник крестился, а потом сказал, что все равно ничего не понимает, и в течение шести лет задает мне вопросы. Не может он понять, почему Бог допустил, что люди впали в грех. Дети же тоже часто задают такой вопрос. Как же Он мог допустить грехопадение? Свобода свободой, но зачем же Он таких людей неверных создал, которые Его предали? Вот этой свободы мой родственник, человек вполне умный, не может понять.

Дети задают самые разные вопросы. И про рай, и про спасение. Их особенно занимает вопрос конца света. Человек умер, а не было же еще Страшного суда, где он сейчас? Я говорю: а вот этого я не знаю. Я могу рассказать о мнениях богословов. Но где сейчас конкретно этот дедушка, я не знаю. Ведь в религии, как ни в какой другой области, есть тайны. В математике есть недоказанные теоремы, в физике, а уж в религии очень много тайн.

Еще они никак не могут понять, как это Бог всегда был, что у Него нет начала. Человеческий разум не может это вместить. Каждый год, когда в первом, когда во втором классе, меня спрашивают: а кто создал Бога? Я даже думаю, что они не все мне говорят, не все они могут сформулировать, не все вопросы выходят на поверхность. Но то, что идет какая-то работа мысли, это очевидно.

- А вы оценки ставите? За что и с какого возраста начинаете?

В первом классе не ставлю, во втором классе пятерки в дневник ставлю. Их это радует. Конечно, никаких двоек за смелые мнения не бывает. В старших классах у нас зачетная система. Они писали сочинения «Что такое красота?», «Как я отношусь к современному обществу?», «Что такое биоэтика?». Если было написано хорошо, я оценивала стиль, полноту раскрытия и ставила пять. Два я старалась не ставить. Говорила: «Ты не справился, как бы хотелось». Зачет в итоге получали все.

- Вы не проверяли, в старших классах они забывают, что раньше прошли?

Забывают практически все, что не зацепило. Но когда были приложены усилия, чтобы освоить самостоятельно, это не забывается.

Приходит новый учитель и спрашивает: «Кто такие преподобные?» Четыре года можем об этом твердить, все равно не знают. Я тут сидела на уроке у своего коллеги, он спрашивает что-то про Авраама, Ноя, ну двое-трое знают, остальные плавают. Видимо, это надо какими-то концентрическими кругами изучать, возвращаться к этому. Ну что им сейчас до Авраама! Особенно про лоно Авраама. Это не совсем то, что находится в зоне их ближайших интересов. Скорее их про секты больше интересует. Или такие проблемы, которые связаны с современной общественной жизнью. Вот мы говорили про Иону в чреве кита и выясняли, что за обстановка была в этой стране, почему жители должны были покаяться. Чем же они занимались, что Господь готов был их уничтожить? Дети высказывали предположения. И надо их спрашивать, а может, сейчас есть такие страны или города?

- Вы преподаете еще и в воскресной школе. Чем отличаются ваши уроки там от ОПК в общеобразовательной школе?

Даже несмотря на то что я директор воскресной школы, я считаю, что образование в воскресной школе стоит не на первом месте. Ничего особенного дети там не узнают, чего бы они не узнали в семье, к тому же они все учатся в православных школах. Там главное, на мой взгляд, это переживание соборности. Дети должны понимать, что мы - маленькая Церковь, которая здесь собралась, и не так важно, будем ли мы знать, в каком году был первый вселенский собор, в каком пятый. Видно, как дети начинают в пятом, шестом, седьмом классе сами думать: вера-то моя в чем? В воскресной школе есть возможность им помочь обдумать это, даже, может, предотвратить уход из Церкви.

Что касается общеобразовательной школы, то, я думаю, здесь важнее спровоцировать интерес к Церкви детей, пока далеких от нее. Но даже в нашей православной школе воцерковление - не главная задача. Главная задача - открыть детям радость веры. Вывести их на эту дорожку и подготовить их к встрече с Богом.

Елена Михайловна РОГАЧЕВСКАЯ родилась в Москве. В 1972 году окончила филфак МГУ, в 1993-м - Свято-Тихоновский Богословский институт по специальности педагог-катехизатор. Бакалавр религиоведения. С 1991 года преподает православную культуру в школах Москвы. Прихожанка храма Трех Святителей на Кулишках. Директор воскресной школы. В настоящее время - учитель основ православной культуры в школе «Знак».