Опыт организаторов Всемирной встречи католической молодежи готова использовать и Русская православная церковь, сообщил DW-WORLD ее представитель в Германии архиепископ Клинский.

По мнению представителя Русской православной церкви в Германии архиепископа Клинского Лонгина, форумы, подобные Всемирной встрече католической молодежи, являются полезными. Они показывают верующей молодежи, что такие же молодые люди с такими же проблемами есть и в других странах.

Ольга из Киева, одна из полутора тысяч молодых католиков с Украины, ездит уже не первый год на встречи католической молодежи. В беседе с корреспондентом «Немецкой волны» она сказала, что «это всегда праздник, прикосновение к чему-то сокровенному, сакральному».

Возможность познать другого человека

Не меньший интерес, чем встреча с Папой Римским, представляют контакты с молодыми верующими из других стран. «Интересно встречаться с русскоговорящей католической молодежью из России, Литвы Эстонии и Польши, - говорит Ольга. - Каждый находит в своей церкви, в вере своей то, что подходит ему. Греко-католическая устраивает меня на сегодняшний день, хотя крестилась я в православной церкви».

Впечатляющим было богослужение в Дюссельдорфе, рассказывает архиепископ Клинский, одно из трех, открывших XX Всемирную встречу католической молодежи. Впечатляет, прежде всего, то, отметил владыка, как сотни тысяч молодых людей одновременно возносят молитвы за мир во всем мире и против насилия. Русская православная церковь приветствует все встречи, которые способствуют сближению народов, подчеркнул архиепископ Клинский. И встреча молодых католиков как раз и дает возможность «лучше познать другого человека, приобрести тысячи новых братьев и сестер во Христе.

Богатый немецкий опыт

В будущем подобные встречи для молодежи планирует устраивать и Русская Православная Церковь. Поначалу только для молодых россиян, и не в таких масштабах, в каких проходит нынешний фестиваль католической молодежи, сообщил архиепископ. Но эта встреча, безусловно, послужит образцом для подражания.

Зачем изобретать велосипед, заметил он, когда опыт проведения таких мероприятий накоплен очень большой. В том числе, и в Германии, где в мае 2005 года проходил пятидневный Евангелический кирхентаг – крупный церковный фестиваль, проводящийся раз в два года. Среди более ста тысяч участников фестиваля в Ганновере были и гости из России, в том числе заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин.

Общего больше, чем различий

В дни проведения XX Всемирной встречи католической молодежи в Германии официального представителя Русской православной церкви в Германии архиепископа Клинского Лонгина приглашают на богослужения, на различные мероприятия форума в качестве наблюдателя, ему наносят визиты католические епископы. Многие наблюдатели в Германии отмечают в эти дни, что сейчас, при новом Папе Римском, у католической и православной церквей появился реальный шанс на преодоление конфликта, поскольку обе церкви стараются укрепить веру обращением к старым традициям. Эту близость подтвердил в беседе с DW-WORLD и архиепископ Клинский. Для РПЦ, по словам ее представителя в Германии, представляют интерес все церкви, которые работают на пользу мира и против насилия.

Католики в России

В 2000 году по распоряжению Папы Римского Иоанна Павла II в России, с ее 700 тысячами католиков, были основаны четыре епархии: Московская, Саратовская, Новосибирская и Иркутская. Даже самая маленькая из них по численности - Саратовская - по площади превосходит в четыре раза Германию и объединяет 55 приходов (в Германии католических приходов около 13 тысяч). В крупнейшей епархии - Иркутской - в августе 2004 года под девизом «Мы хотим видеть Иисуса» проходила III Всероссийская встреча католической молодежи.

Еще 10 лет назад отношения между РПЦ и Римско-католической церковью переживали «ледниковый период». С тех пор многое изменилось в лучшую сторону, считает руководитель отдела по сотрудничеству с Россией международного католического фонда «Помощь церкви в нужде» Петр Гуменюк. О том, что это значит, он рассказал в интервью Deutsche Welle .

Гуменюк сообщил, что учредителя его организации, католического монаха отца Веренфрида ван Стратена в свое время папа Иоанн Павел II попросил способствовать диалогу между католической и Русской Православной церквами. В 1993 году отец Веренфрид получил благословение Патриарха Алексия II на деятельность фонда в России. С тех пор «Помощь церкви в нужде» поддерживает католиков в России, а также сотрудничает с Русской Православной Церковью. Это выражается в финансовой поддержке ряда семинарий, духовных училищ, отдельных миссионерских проектов и ряда монастырей РПЦ, отметил сотрудник католического фонда.

По его словам, в 2001-2002 годах во взаимоотношениях между РПЦ и католической церковью наступил «ледниковый период». «Это произошло по причине создания четырех католических епархий на территории России, в то время как до этого речь шла о создании апостольских администратур. Это событие стало причиной многих конфликтов и упреков в адрес католиков со стороны РПЦ в прозелитизме. Усилиями обеих сторон конфликт удалось постепенно разрешить. Мне кажется, что установление дипломатических отношений между Россией и Ватиканом является одним из результатов этого сближения. Это - признак взаимного уважения и доверия. Можно сказать, что формально в России повысился статус католической церкви. Хотя на практике в этом плане пока изменилось немногое», - заявил Гуменюк.

По словам сотрудника католического фонда, «православных и католиков объединяют 1000 лет истории», а «другие 1000 лет их разделяют». «Отсутствие единства между христианами - не повод для гордости, так как сам Христос призвал к единству своих учеников. Этого пока не получилось и, возможно, не будет достигнуто в краткосрочной перспективе», - считает Гуменюк.

Он также заявил, что «за последние 10 лет действительно многое изменилось». «Отношения между церквями нормализовались. Надо учесть, что, невзирая на богословские разногласия, обе церкви стоят перед схожими современными вызовами. У них много общих позиций. Это касается таких традиционных христианских ценностей, как защита жизни, достоинства личности, защита семьи, социальное служение и ответственность», - полагает сотрудник католического фонда.

«Я думаю, что есть много предпосылок для поиска общих ответов христианского мира на вызовы современности. В настоящее время традиционное Христианство находится между порой агрессивной секуляризацией и опасным фундаментализмом и фанатизмом. На этом фоне многие считают, что назрела необходимость создания стратегического альянса традиционных христиан», - продолжил он.

Касаясь проблемы влияния на межконфессиональные отношения восхождения на папский престол Йозефа Ратцингера, Гуменюк заявил, что «труд профессора Ратцингера «Основы христианства» был переведен на русский язык», добавив, что предисловие к этому изданию написал Патриарх Кирилл. «Помимо этого, на Первом канале был показан документальный фильм о Бенедикте XVI в его день рождения. В этом фильме понтифик обращается ко всему русскому народу на русском языке. Это - выдающиеся примеры, которые символично характеризуют атмосферу диалога между православными и католиками», - считает сотрудник католического фонда.

«Я бы также хотел отметить и значение в улучшении диалога с католиками фигуры Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Сам Патриарх являлся учеником митрополита Никодима, который был весьма открыт по отношению к инославию, в том числе к католической церкви», - заявил Гуменюк.

Отвечая на вопрос корреспондента, что может способствовать углублению диалога между Русской Православной и Римско-католической церквами, Гуменюк сказал, что этому поможет общение людей на разных уровнях. «Встречи, обмен мнениями, личные знакомства, сотрудничество в сферах, где есть общие позиции. Нужно искать точки соприкосновения. Помимо этого помогут и просто элементарные знания друг о друге - без предрассудков. Конечно, католиков можно не любить, но, тем не менее, необходимо знать основы христианства, чтобы понимать, кто они такие. И на Западе не всем понятно, кто такие православные, далеко не все знают историю Христианства, а также и то, что православие и католицизм имеют одни и те же корни», - продолжил сотрудник фонда.

По его словам, во время существования «железного занавеса» отношения между католиками и православными в Советском Союзе были «превосходными». «И католики, и православные подвергались преследованиям и испытывали ограничения в своей работе, и они были солидарны по многим вопросам», - заявил Гуменюк.

Также он ответил на вопрос корреспондента, почему им до сих пор так сложно принять друг друга сейчас, в XXI веке, 20 лет спустя после падения Берлинской стены, когда Европа, став единым идеологическим пространством, стремится к диалогу и взаимопониманию. По словам сотрудника католического фонда, «именно христиане призывают к миру и решению конфликтов цивилизованным путем». «Церковные догмы не могут стать пережитками прошлого. Следует видеть различия между богословскими спорами и общими христианскими ценностями», - полагает Гуменюк.

«Поймите, о богословских разногласиях не так просто договориться в светском смысле этого слова. 1000-летние противоречия невозможно преодолеть за десятилетия. Но факт остается фактом: обе конфессии стоят перед проблемами глобального характера. На этом фоне христианам - и католикам, и православным - необходимо сообща защищать свои позиции во имя мира», - заключил Петр Гуменюк.

12 февраля в Гаване состоялась первая в истории встреча Патриарха Московского и Папы Римского, которая находилась в повестке отношений двух Церквей в течение 20 лет. О том, каковы ее итоги, повлияет ли она на решение главной проблемы двух Церквей, следует ли опасаться сближения с католиками, а также ожидать визита понтифика в Россию и Патриарха - в Рим, в интервью корреспонденту "Интерфакс-Религия" Алексею Соседову рассказал глава синодального Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион.

- Владыка, как Вы расцениваете итоги встречи патриарха Кирилла с папой Римским Франциском?

Очень много говорится о том, что это первая в истории встреча, что никогда такой встречи не было. Но я думаю, что самое важное - это содержательная сторона встречи, потому что, конечно, приятно видеть папу и патриарха вместе, как они друг с другом общались в такой братской обстановке, улыбались друг другу. Но самое важное - это содержательное наполнение встречи, в полной мере отраженное в подписанной папой и патриархом совместной декларации. Я думаю, что эта декларация еще долго будет служить маяком, на который будут ориентироваться христиане двух традиций - православной и католической.

В декларации были сказаны важные слова и о Евангелии как общей основе для верующих Востока и Запада, и о том, как в современных тяжелых условиях евангельские заповеди воплощать в жизнь. Эта декларация является руководством к действию.

Отразится ли это историческое событие на решении главной проблемы в отношениях двух Церквей - действий греко-католиков (униатов) на Украине?

Буквально на днях СМИ распространили реакцию архиепископа Украинской греко-католической церкви на совместную декларацию папы и патриарха. Эта реакция была очень негативной, очень оскорбительной не только для нашей стороны, но и для папы. Эти высказывания показывают, что руководство УГКЦ остается, что называется, в своем репертуаре. Они не готовы прислушаться не только к голосу нашего патриарха, но даже к голосу своего папы.

У них есть своя политизированная повестка дня, свои заказчики, они эти заказы отрабатывают, и даже папа для них не указ.

Какие совместные шаги сейчас необходимы для того, чтобы облагоразумить униатов? Может быть, стоит ожидать создания Русской и Католической Церквями какой-то комиссии?

Идея создания некоей комиссии, которая помогла бы решить проблему унии, существует. Но конкретные параметры этой комиссии трудно пока себе представить, особенно учитывая такое умонастроение лидеров УГКЦ.

В начале 1990-х годов была создана четырехсторонняя комиссия для того, чтобы решать конкретные, практические проблемы сосуществования православных и греко-католиков на Западной Украине. Но греко-католики в одностороннем порядке вышли из этой комиссии, они не захотели в ней участвовать. Я думаю, это объясняется тем, что они вообще не хотят идти тем путем, который сегодня начертан папой и патриархом в их совместной декларации.

Путь, который предлагают папа и патриарх, это путь взаимодействия в тех областях, в которых это взаимодействие возможно. Это путь отказа от соперничества и перехода к братским взаимоотношениям. А греко-католикам это совершенно не нужно. Их риторика агрессивная, враждебная, развязная, и она очень резко контрастирует не только с содержанием декларации, но даже с ее стилем, с ее пастырским посылом, с тем примиряющим духом, который из нее исходит.

- Тема, которая особенно волнует журналистов: следует ли ожидать приезда понтифика в Россию?

Эта тема не обсуждалась на встрече папы и патриарха. Может быть, она всех волнует, но у меня не создалось впечатления, что она папу волнует. По крайней мере, она не звучала на этой встрече. Сейчас пока речи не идет о приезде папы в Москву, о приезде патриарха в Рим. Сейчас речь идет о том, что мы должны наращивать взаимодействие, углублять взаимопонимание, стараться как можно скорее преодолеть тот негатив, который был накоплен во взаимоотношениях между православными и католиками и работать на сближение на уровне умов и сердец. А дальше время покажет, как надо действовать. Я думаю, что, когда созреют предпосылки для следующей встречи, тогда и будем решать, где и когда ее проводить.

- Планируют ли две Церкви развивать паломнический обмен?

На встрече папы и патриарха говорилось о том, что мы должны быть более открытыми друг к другу в плане паломничества. Например, к мощам святителя Николая в итальянском Бари огромный поток православных паломников направляется ежедневно. И к православным святыням тоже приезжают паломники из Католической церкви. Но мы можем интенсифицировать эти два потока, потому что очень важно, чтобы люди встречались друг с другом, имели доступ к святыням, находящимся у другой Церкви.

- Возможно ли принесение в Россию из Рима мощей апостолов Петра и Павла или святого Иакова из Испании?

Я думаю, это вполне возможно. И я думаю, что, если мощи тех святых, которые почитаются в нашей Церкви и которые находятся у католиков, будут привозить в Россию, наши верующие будут воспринимать это с большим духовным подъемом. И, конечно, здесь возможно и обратное движение, то есть святыни Русской Православной Церкви могут на какое-то время вывозиться на Запад для того, чтобы им могли поклониться верующие Католической церкви.

- Это возможно уже в ближайшем будущем?

Я надеюсь, что первый такой обмен святынями возможен уже в течение этого года.

- Как теперь Русская и Католическая Церкви будут защищать традиционные нравственные ценности?

Что касается защиты традиционных нравственных ценностей, в этом мы абсолютно едины с Католической церковью. Мы воспринимаем брак как союз мужчины и женщины для рождения и воспитания детей. Мы считаем необходимым защищать жизнь человека от зачатия до естественной смерти. Мы выступаем против абортов. И очень сильные слова были найдены в совместной декларации в защиту жизни, в защиту права каждого человека на жизнь. Я думаю, что в этих направлениях мы будем усиливать наше взаимодействие.

На днях стало известно, что нунций Иван Юркович переведен из Москвы в Женеву. Связано ли это как-то со встречей патриарха и папы? Известно ли, кто будет следующим нунцием?

Мы не знаем, кто будет следующим нунцием. О том, что архиепископ Иван Юркович назначен в Женеву, я узнал из СМИ. Назначение нунциев - это внутреннее дело Ватикана, причем Ватикана как государства. Апостольский нунций является послом государства Ватикан при других государствах. И в этом плане назначение нунциев не является вопросом межцерковных отношений.

Ни в коем случае не следует воспринимать это назначение как следствие нашего недовольства нунцием. У нас, наоборот, были очень хорошие отношения с нунцием Иваном Юрковичем, так же как с его предшественником. У нас нет к нему никаких претензий. Мы благодарны ему за конструктивное сотрудничество. Я думаю, что его назначение связано исключительно с тем ритмом, в котором нунции, как и другие послы, сменяются, пробыв на посту, как правило, четыре года. Буквально за день или два до нашего отлета в Гавану нунций Иван Юркович был в моей телевизионной передаче, мы очень хорошо с ним поговорили. Я, правда, слышал, что готовится его назначение куда-то, но у меня не было возможности его об этом спросить.

Некоторые православные опасаются сближения с католиками, усматривая в этом опасность чуть ли не полного слияния Православной и Католической церквей. Что Вы могли бы сказать этим людям?

Прежде всего, им я хотел бы посоветовать внимательно прочитать декларацию папы и патриарха, она показывает, на какие темы шла беседа. Там не было никакой попытки вероучительного сближения или вообще даже обсуждения каких-либо догматических или богословских вопросов. И сейчас такое обсуждение совершенно не стоит на повестке дня. Декларация начинается с того, что утрата Богозаповеданного единства является нарушением заповеди Христа, прозвучавшей в Его последней первосвященнической молитве: "Да будут все едины". К сожалению, христиане не смогли сохранить это единство, христиане Востока и Запада разделены и не участвуют совместно в евхаристии.

Но речь сейчас идет не о преодолении этого разделения, а о том, чтобы научиться жить и действовать в этом мире не как соперники, а как братья, чтобы вместе защищать те ценности, которые являются для нас общими, чтобы совместно проповедовать Евангелие, открывать людям Божию правду. И это то, что мы можем делать сегодня вместе. Мне понравились слова Рауля Кастро на встрече с патриархом Кириллом, когда патриарх рассказывал ему о предстоявшей еще встрече с папой Римским. Президент Рауль напомнил пословицу, что всякая, даже самая длинная, дорога начинается с первого шага. Этот первый шаг был сделан, и теперь я надеюсь на то, что по этой длинной дороге верующие двух традиций будут идти вместе, не идя при этом на какие-то компромиссы со своей совестью, не идя на вероучительные компромиссы, но защищая то, что у нас является общим.

12 февраля на Кубе состоится историческая встреча Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла и Римского Папы Франциска. Это первая встреча Папы и Московского Патриарха в истории. Знаковое для обеих Церквей событие состоится на Кубе, где большинство населения составляют католики, но власти страны развивают дружественные отношения с Русской Православной Церковью. Особо отмечается, что беседа и подписание совместной декларации произойдет в помещении аэропорта, вне культового пространства. Предстоятель Русской церкви направляется с пастырским визитом в Южную Америку, а Папа – в Мексику.

После крушения атеистического режима на территориях исторической России в 1991 году неоднократно поднимался вопрос о встрече такого рода, но всегда по разным поводам она откладывалась. Причинами к этому служили разногласия между Римом и Русской Православной Церковью. Главными из них были прозелитическая активность католиков на канонической территории Русской Церкви и нейтрально-положительное отношение Ватикана к захватам православных храмов украинскими греко-католиками. Последнее явление приобрело в 90-х годах массовый характер и сопровождалось нарушениями закона и применением насилия по отношению к православным при попустительстве украинского государства. Главными союзникам украинских греко-католиков выступали украинские военизированные националистические формирования.

Геополитика Великой Схизмы

Великая схизма 1054 года между православными и католиками была вызвана сочетанием теологических и геополитических причин. Среди последних главными были притязания епископа г. Рима (Папы) на первенство во Вселенской церкви и появление в Западном мире своей империи (Империя Каролингов и позднее Священная Римская Империя), бросавшей вызов православной Византийской Империи, которая считала себя единственной наследницей империи Римской.

Сама Римская Церковь в силу исторических обстоятельств в эпоху Раннего Средневековья была единственной организованной политической силой, объединявшей Западную Европу. Это привело к естественному усилению ее политической роли и притязаниям Пап на главенствующее положение относительно светских правителей, включая императоров Священной Римской Империи, которые помазывались на престол Папой.

Если на Востоке политическое единство обеспечивалось за счет государственных структур Империи и фигуры Императора, то на Западе объединительным началом выступала церковная иерархия и фигура Папы. Оба центра христианского мира претендовали на доминирующее положение в качестве главного наследника единой Римской империи.
Главным теологическим разногласием выступал западный догмат об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и второго лица Святой Троицы – Сына, который не принимали православные (филиокве).

Теологические противоречия

В течение всей последующей истории догматические и канонические разногласия между православными и католиками только нарастали. Православные отвергают католические догматы о первенстве Папы, непогрешимости Папы, непорочном зачатии Девы Марии и ее телесном вознесении, появившиеся в ходе последующей истории Римской церкви. Православные также не принимают, например, католического учения о чистилище и «сверхдолжных заслугах святых».

Католики в свою очередь отвергают православные учения о мытарствах и нетварных энергиях. Существенно различаются взгляды латинян и православных на аскетику и духовную жизнь, что повлияло на различные ориентации православной и католической культуры.

Эти факторы стали определяющими в различиях между двумя цивилизациями, сформированными на христианском религиозном базисе – западнохристианской (протестантской и католической) и восточнохристианской, византийской.

Конфликтная история

Католическая Церковь неоднократно выступала инициатором гонений православных и агрессивных действий в отношении православных стран. Наиболее известным событием такого рода стал захват и разграбление Константинополя крестоносцами в 1204 году. Освящала католическая церковь и походы немецких крестоносцев на русские земли в 12-13 веках. Под давлением католиков и руководства Речи Посполитой в Бресте 1596 году была подписана так называемая «уния», в результате которой обширные области, населенные православными попали потом под власть Рима.

В ходе Второй мировой войны веке католические иерархи Хорватии и верхушка греко-католиков Украины благословляли акты геноцида по отношению к представителям других конфессий, прежде всего православным, сербам, украинцам, русским.

Ввиду в целом негативного опыта взаимодействия с Римским Престолом любые попытки сближения между католиками и православными зачастую расцениваются в православной среде враждебно. В них подозревают скрытые намерения католиков заключить очередную унию, исказить православное вероучение и установить свою доминацию. Существуют такие опасения и накануне готовящейся встречи Папы и Патриарха.

Россия в современной геополитике Католической Церкви

В основе современной геополитики Католической Церкви в отношении России лежат несколько факторов. Первый из них - продолжение старой традиции прозелитизма – захвата чужого канонического пространства: миссионерская активность, направленная в первую очередь на номинально православное, но невоцерковленное большинство населения России и других стран бывшего Советского Союза.

Второй фактор, особое место, которое занимает Россия в современной католической эсхатологии. Это касается т.н. «чудес Фатимы», видений Девы Марии, которая якобы являлась португальским детям в 1917 году в местечке под названием Фатима. В одном из видения Богородица якобы сообщила о том, что Россия перед концом Света должна быть посвящена Ее Пренепорочному Сердцу.

Наиболее активным сторонником этой идеи был Римский Папа Иоанн Павел II. Не существует единой традиции толкования того, что понимается под «посвящением России». Некоторые полагают, что это особый символический акт. Действия такого рода уже проводились Папами, в частности Папой Пием XII и Иоанном Павлом II. Другие считают, что «посвящение России» означает переход этой страны в католичество или признание верховенства Римского Папы. Существует и третья традиция толкования, которая под «посвящением Пренепорочному Сердцу Девы Марии» понимает религиозное возрождение России и внутреннее обращение к Богу. Именно такого толкования придерживался кардинал Йозеф Ратцингер, будущий Папа Бенедикт XVI, составивший в 2000 году теологический комментарий относительно «Чудес Фатимы». Так или иначе, ввиду этого аспекта Россия и русская религиозность имеют особое значение для современных католиков.

Третий фактор – мощь Русской Православной Церкви. Это самая крупная из поместных Православных Церквей. Она является естественной союзницей Рима в деле защиты традиционных христианских ценностей и оппонирования воинственному секуляризму. И Русская и Римская Церкви особое внимание уделяют необходимости защиты христиан Ближнего Востока, страдающих от войн и преследований со стороны радикальных исламистов.

Заинтересованность Русской церкви

В диалоге с католиками по этим вопросам заинтересована и Русская Православная Церковь. Кроме того, для Русской Православной Церкви принципиально важно разрешить проблему, связанную с украинскими греко-католиками. Дело здесь не только в захвате православных храмов и религиозном прозелитизме в среде православных, но и в том, что это религиозное сообщество служит питательной средой для агрессивного русофобского и антиправославного украинского национализма. Клирики и иерархи УГКЦ прямо проповедуют националистические и ксенофобские идеи, что еще более противопоставляет друг другу два народа, отношения между которыми переживают далеко не лучшие времена.

Сближение с каким Западом?

Встреча Папы и Патриарха демонстрирует возможность сближения России с Западом. Но не с Западом либеральным, секулярным, продвигающим инициативы, которые иначе как антихристианскими не назовешь. Римский престол, несмотря на очень сильные тенденции обмирщения внутри Католической церкви, является оплотом ценностного консерватизма в Европе и последним традиционным институтом, сохранившимся со времен Средневековья. Россия в последнее время продемонстрировала, что является одним из немногих государств континента, защищающим традиционные христианские ценности. Поэтому естественно сближение России с консервативной частью Западного мира, где главным авторитетом является Папа Римский.

Римская Церковь переживает далеко не лучшие времена в центре той цивилизации, которую она и создала. Современная Европа секулярна и движется к абсолютному социальному релятивизму. Христианство еще остается частью идентичности жителей южной части континента: Италии, Португалии и Испании, но и там христиане начинают подвергаться преследованиям. В остальных странах Запада церковь помещена на периферию общественной жизни. Репрессивными методами насаждается гендерная идеология и правила «толерантности». Дело доходит до запрета христианской символики и праздников.
В этих условиях европейские и в целом западные традиционалисты и католики также заинтересованы в союзе с Россией и Русской Церковью.

Альтернатива экуменизму

Воинствующий либеральный секуляризм и радикальный исламизм являются двумя вызовами, с которыми сталкивается христианский мир в целом. В то же время существуют серьезнейшие догматические разногласия, по которым христиане разных конфессий не могут объединиться в одну церковь. Протестантская «теория ветвей», лежащая в основе самой экуменистской концепции противоречит православной экклесиологии, в свою очередь Рим не может отбросить догмат о папском примате. Экуменисткие споры только ослабляют христианские конфессии, приводя к росту внутренних нестроений и подозрений в «предательстве чистоты веры» относительно иерархов.

В то же время существует пространство сотрудничества в сфере защиты общих для христиан ценностей и христианства как такового. Показательно, что русский Патриарх и Римский Папа решили пойти именно по этому пути. Альтернативой либеральному экуменизму, размывающему важные для верующих каждой конфессии вероучительные истины, является не самоизоляция, но широкое сотрудничество консервативно настроенных христиан, отстаивающих каждый свою истину, но понимающих и важность защиты того общего, что их всех связывает.

Принципиальной для сближения такого рода является позиция Рима и его отказ от претензий на доминацию, ведущих к конфликту с другими христианскими конфессиями. В противном случае амбиции Римской церкви только подорвут позиции Христианства, и оно станет религией глобального меньшинства.

(12 голосов : 3.42 из 5 )

митр. Иларион

1 ноября 2010 года председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион прочитал учащимся Московской духовной академии и семинарии лекцию о взаимоотношениях между Православием и католичеством в рамках курса «Внешние церковные связи», который с начала учебного года преподается сотрудниками ОВЦС.

1. Отношения между Православной и Католической Церквами во II тысячелетии христианской эры

На протяжении первых десяти веков существования христианства Восток и Запад составляли единую . Единство сохранялось, несмотря на то, что имелись определенные различия в богословии и в области литургической практики. События, которые произошли в середине XI века и привели к печальному разделению между христианским Востоком и христианским Западом, носили по преимуществу церковно-политический характер, однако в основе этого разделения лежал и целый ряд других факторов, в том числе несогласие по некоторым пунктам вероучения и церковной практики. За последующие почти десять веков раздельного существования эти расхождения существенным образом увеличились, и сегодня они весьма значительны в самых разных областях богословия и церковной жизни.

В течение второго тысячелетия, вплоть до середины XX века, во взаимоотношениях между Православием и католичеством ключевым оставалось понятие «ересь». И православные, и католики воспринимали друг друга как еретиков. Следовательно, никакого разговора о диалоге, о взаимодействии, о правилах сосуществования на той или иной территории не могло и быть. Там, где ересь, нет благодати. Там, где ересь, нет Церкви. Следовательно, там, где царствует ересь, мы должны прилагать усилия для того, чтобы искоренять ее и проповедовать истинную христианскую веру.

Так относились к католикам православные. Точно так же относились к православным католики. Если Православие – это ересь, значит, Православная не является спасительной, значит, ее Таинства недействительны и, значит, там, где существует Православная Церковь, с точки зрения католика – Церкви не было вообще. А следовательно, в православных странах, невзирая на присутствие Православной Церкви, с точки зрения католиков, необходимо было проповедовать христианское учение, вести миссию.

Одним из таких «миссионерских» проектов Католической Церкви было, начиная с XIII века, униатство. Его суть заключалась в том, чтобы позволить православным сохранить свои обряды, свою православную внешность, свой привычный строй церковной жизни, но при этом заменить православную иерархию католической, сделать так, чтобы вместо православных Патриархов поминался Папа Римский.

Таким образом, вся церковная политика выстраивалась на том, что православные и католики взаимно не признавали друг друга в качестве Церкви. Все те страдания, которые пережили православные люди на территориях, где насаждались католицизм и уния, были следствием такого понимания, и если бы оно сохранялось до сего дня, то, наверное, наши взаимоотношения с католиками оставались бы прежними.

2. Вклад II Ватиканского Собора в изменение отношений между Церквами. Начало богословского диалога

Что изменилось во взаимоотношениях между католичеством и Православием в эпоху II Ватиканского Собора? Почему мы можем говорить, что с этого момента отношения вышли на иной уровень? Ведь те разногласия в богословской и экклезиологической области, которые существовали раньше, продолжают существовать до сих пор. Ведь никто ни от чего не отказался: ни католики от тех догматов, которые мы не признаем, ни мы – от признания этих догматов ошибочными и нарушающими целостность церковной истины и церковного строя.

И все-таки произошло что-то очень важное, что позволяет нам сегодня строить отношения на совершенно других основах. Прежде всего, в документах II Ватиканского Собора и в принятых впоследствии официальных декларациях Католической Церкви пересмотрено отношение Католической Церкви к Православию. Католики признали, что в Православной Церкви есть апостольское преемство и что в ней совершаются Таинства. Иными словами, если раньше католики считали, что Православная Церковь – это вообще не Церковь, а просто сборище еретиков и схизматиков, то сегодня на официальном уровне Католическая Церковь признает Православные Церкви Церквами, признает спасительность и действенность Таинств, которые в них совершаются. Это отношение позволило Православной Церкви в 1980 году вступить в официальный диалог с Римско-Католической Церковью.

3. Отношение Православной Церкви к Католической и к ее Таинствам

Каково было отношение Православной Церкви к католикам на момент начала этого диалога? Прежде всего, надо отметить, что официально Православная Церковь не признавала никаким документом, декретом или определением действенность и спасительность Таинств Католической Церкви. Но фактически на протяжении веков в Православии практиковался такой же чин приема католиков, который сегодня употребляется католиками в отношении православных. Это значит, что если мы принимаем в лоно Православной Церкви крещенного в Католической Церкви мирянина, мы его не крестим заново; если он прошел у католиков конфирмацию, мы его не миропомазываем; если он был католическим священником, мы его не рукополагаем в священный сан, а принимаем в сущем сане.

Открытым остается вопрос о признании католических монашеских орденов – здесь нет единой практики, поскольку в самой Католической Церкви нет представления о монашестве, которое соответствовало бы нашему представлению. Но что касается Таинств – в случае перехода католика в Православную Церковь мы не повторяем те Таинства, которые были совершены над ним в Католической Церкви.

Эту практику можно трактовать по-разному. В соответствии с одним толкованием, в Католической Церкви существуют только пустые формы, но при вхождении человека в Православную Церковь они как бы задним числом наполняются благодатью Божией. Такое толкование распространено достаточно широко. Есть и другое толкование, в соответствии с которым Православная Церковь фактически признает Таинства католиков, но при этом между двумя Церквами нет общения в Таинствах.

Эти две точки зрения сосуществуют сегодня в Православной Церкви, но официальной нельзя назвать ни ту, ни другую, поскольку общепринятой общеправославной точки зрения на действенность Таинств Католической Церкви сегодня нет. Более того, существует и различная практика. Есть регионы, где католика-священника не примут в сущем сане. Например, на Святой Горе Афон: если католический священник захочет перейти в Православие и стать афонским монахом, его заново покрестят, миропомажут, потом рукоположат во диакона и во священника. Именно таким образом все и произошло с известным французским богословом архимандритом Плакидой (Дезеем), который в Католической Церкви был приором монастыря (то есть, по нашим меркам – архимандритом), но, перейдя в Православие на Афоне, был заново крещен, миропомазан и затем рукоположен в диаконский и священнический сан.

4. Причины и цели вступления Православной Церкви в диалог с католиками

Возвращусь к вопросу о том, на каких основаниях и почему Православная Церковь вступила в диалог с Католической. Прежде всего, это было сделано для того, чтобы найти новые пути сосуществования и новые методы взаимодействия. При этом, вступая в диалог, Православная Церковь отказалась от употребления термина «ересь» в отношении католичества. Это вовсе не значит, что с повестки дня снят сам термин «ересь» или сняты те разногласия, которые существуют между православными и католиками. Это значит, что православные наложили мораторий на употребление данного термина на время работы богословской комиссии по православно-католическому диалогу.

Почему важно было отказаться, хотя бы на время, от этого термина? Хочу привести пример из другой области. В тот момент, когда Русская Православная Церковь вступила в диалог с Зарубежной Церковью, между нами существовала долгая традиция взаимных обвинений. Мы называли Зарубежную Церковь «расколом», а они, даже на официальном уровне, говорили о безблагодатности Таинств, совершаемых в Московском Патриархате. Условием вступления в диалог был взаимный отказ от этих обвинений и терминов – мы как бы наложили на них мораторий. С момента начала диалога с Зарубежной Церковью мы в Московском Патриархате перестали называть ее расколом, и сейчас, после того, как разделение уже преодолено, мы не говорим о Зарубежной Церкви как о расколе – даже задним числом. Это было нужно для того, чтобы мы смогли сесть за стол переговоров. Если мы говорим: «Вы – раскольники, вы – еретики, вы – схизматики», а они нам говорят: «Нет, это вы – раскольники, это вы – еретики», это очень похоже на ситуацию, которая существовала в отношениях между православными и католиками на протяжении тысячи лет. А к каким последствиям привели эти отношения на практике, все мы прекрасно знаем.
Так вот, сейчас Православная и Католическая Церкви находятся в состоянии диалога, и по этой причине мы на официальном уровне отказались от терминологии, которая диалогу препятствовала. Это не значит, что отдельные богословы в своих книгах или статьях не могут продолжать употреблять те термины – в том числе уничижительные и оскорбительные, – которые употреблялись в прежнюю эпоху, но люди, участвующие в официальном диалоге, такой терминологией пользоваться не могут и не должны.

Отказ от враждебной терминологии, стремление к диалогу, готовность рассматривать те различия, которые между нами существуют, – все это привело к тому, что отношения между православными и католиками вышли на новый уровень. Конечно, многие проблемы не сняты и время от времени в тех или иных регионах они обостряются. Мы помним, как в конце восьмидесятых годов ХХ века, когда началось возрождение структур Греко-Католической Церкви на Западной Украине, несколько сотен православных храмов было захвачено греко-католиками, православные были из них изгнаны, были разгромлены три епархии Русской Православной Церкви. Конечно, все это было следствием сложившихся к тому времени политических обстоятельств; свою роль сыграло и то, как советская власть поступила с греко-католиками в 1946 году, по сути, вынудив их уйти в подполье. В целом можно сказать, что рецидив униатства на Западной Украине был вызван политическими обстоятельствами и политической конъюнктурой, точно так же, как политической конъюнктурой был вызван рост раскола на Украине – раскола уже внутри Православной Церкви.

5. Изменения в оценке унии со стороны Католической Церкви. Баламандский документ 1993 года

Если говорить о том, как православные и католики понимают унию сегодня, то можно отметить ряд кардинальных сдвигов, которые произошли в ходе богословского диалога. Диалог этот начался в 1980 году с вполне традиционных богословских тем – в том числе экклезиологического характера. Но с девяностых годов, по настоянию православных, в повестку дня была включена тема унии и в 1990 году во Фрайзинге (Германия), а затем в 1993 году в Баламанде (Ливан) между православными и католиками на официальном уровне было достигнуто согласие по вопросу о том, что уния не является методом достижения единства. «Мы отрицаем этот метод поиска единства, потому что он противоречит общему преданию наших Церквей», – об этом совместно заявили православные и католики.

Это заявление можно считать радикальным изменением позиции Католической Церкви в отношении унии. Безусловно, Греко-Католическая Церковь продолжает существовать, у нее есть свои верующие, у нее есть свои храмы, есть своя иерархия и свои священники, и она продолжает оставаться частью Католической Церкви, хотя и весьма автономной. Однако на официальном уровне богословами обеих Церквей, Православной и Католической, было заявлено, что уния больше не может рассматриваться как легитимный метод достижения единства. Иначе говоря, католики признали, что уния – политика насильственного насаждения католичества в православных странах с использованием православного восточного обряда – была ошибкой прошлого. Такое признание было необходимо для православных и мы его добились от католиков. Конечно, сделать это было непросто.

В Католической Церкви баламандский документ вызвал неоднозначную реакцию, точно так же, как он вызвал неоднозначную реакцию и в Православной Церкви. Одной из причин такой реакции стало употребление в этом документе термина «Церкви-сестры» в отношении Православной и Католической Церквей. Уже в начале XXI века нынешний Папа Бенедикт XVI, тогда – префект конгрегации вероучения кардинал Йозеф Ратцингер – издал документ, в котором говорилось, что термин «Церкви-сестры» не должен применяться в отношении Церквей, не находящихся в общении с Католической Церковью. В свою очередь и в Православной Церкви достаточно широко обсуждался вопрос о том, следует ли и возможно ли применять термин «Церкви-сестры» к тем Церквам, которые не находятся в общении с Православной Церковью. Конечно, мы прежде всего употребляем термин «Церкви-сестры» в отношении других Поместных Православных Церквей. Собственно, Поместные Православные Церкви и составляют то «сестричество», которое в своей полноте является Православной Церковью.

6. Роль римского епископа в I тысячелетии – главная тема православно-католического диалога на современном этапе

В настоящее время на повестке дня православно-католического диалога стоит тема роли римского епископа. Именно эта тема в свое время разделила православных и католиков. Расширение папского примата, введение учения о вселенской юрисдикции Папы, а затем и догмата о папской непогрешимости, или безошибочности – он был введен I Ватиканским собором – стало камнем преткновения в православно-католическом диалоге, привело к еще более резкому разделению между христианами Востока и Запада. Поэтому я думаю, что сам тот факт, что православные и католики решились вместе обсуждать эту тему, заслуживает положительной оценки. К сожалению, первые попытки подступиться к этой теме оказались не очень удачными.
Нужно отметить, что эти попытки имели место в тот момент, когда Русская Православная Церковь – в силу совершенно посторонних обстоятельств – была вынуждена на несколько лет покинуть диалог. Пока мы там отсутствовали, были подготовлены документы, которые обсуждаются сегодня и, с нашей точки зрения, являются неприемлемыми.

Каким образом мы должны обсуждать тему римского епископа? Прежде всего, следует понять, какова была его роль в общении христианских Церквей в первом тысячелетии, потому что именно этот период является той основой, на которой православные и католики сегодня могут выстраивать общую платформу. При всех расхождениях, существовавших в ту эпоху, Церковь оставалась единой, христиане на Востоке и Западе не были разделены. Следовательно, любой путь к сближению лежит через возвращение к наследию первого тысячелетия, которое является общим для православных и католиков. Но, рассматривая первое тысячелетие, мы должны ясно понять и показать, что юрисдикция римского епископа не распространялась на христианский Восток. Думаю, что до тех пор, пока мы не добьемся от католиков такого признания, эту тему нельзя будет считать закрытой. Обе стороны – и православные и католики – должны со всей ясностью заявить, что юрисдикция римского епископа распространялась на христианский Запад, а не на Восток, где были четыре Патриархата, где были автокефальные Церкви, где созывались Соборы, на которые Папа присылал своих легатов – но не в качестве верховных арбитров, а в качестве делегатов от Западной Церкви. Вот чего мы должны добиться в диалоге с католиками на ближайшем этапе.

Если мы дойдем до следующей темы, роли римского епископа во втором тысячелетии, то конечно, нам нужно будет честно назвать все те разногласия, которые существуют между православными и католиками в понимании этой роли. К сожалению, метод двухстороннего диалога часто предполагает написание некоего общего документа, в котором проявляется тенденция замалчивать различия и выводить на первый план то, что есть общего между Церквами. Когда речь идет о православно-католическом диалоге, этот метод неприемлем, поскольку никуда нас не ведет. Мы и так прекрасно знаем, что между нами общего, но католики должны ясно понять те различия, которые существуют между нами, и то учение о первенстве во Вселенской Церкви, которое характерно для Православной Церкви.

К сожалению, пока с их стороны такого понимания не наблюдается. Например, бывший глава папского совета по содействию христианскому единству кардинал Вальтер Каспер в одном из интервью сказал, что если мы начнем обсуждать тему роли римского епископа во Вселенской Церкви, то православным придется пересмотреть свои представления о роли Римского Папы. (Он ни слова не сказал о том, что свои представления придется пересмотреть католикам). А затем кардинал сказал о существовании «двух кодексов канонического права» внутри Католической Церкви: «один для латинской Церкви, а другой для восточных Церквей, находящихся в полном общении с Римом». «Соответственно этим двум кодексам примат действует одним образом в латинской Церкви и другим – в Восточных Церквах. Мы не хотим навязывать православным порядок, принятый сегодня в латинской Церкви. В случае восстановления полного общения должен быть найден некий новый тип примата для Православных Церквей», – заявил он. Вот что говорил несколько лет назад глава папского совета по содействию христианскому единству. Иначе говоря, его фантазия не простерлась далее, чем в очередной раз предложить нам унию: «У нас есть восточный обряд, примите его, и проблема будет решена». Мы говорим, что проблема не будет решена ни принятием унии, ни принятием православными того папизма, который существует сегодня в Католической Церкви. Проблему можно решить, только если сами католики пересмотрят свое понимание папского примата, вернутся к тем позициям, на которых они стояли в первом тысячелетии. И тогда с этих исходных позиций можно будет начинать диалог.

Задача, стоящая перед таким диалогом, – непростая, но я бы не стал называть ее невыполнимой. Те сдвиги, которые уже произошли во взаимоотношениях между православными и католиками и о которых я вам вкратце рассказал, показывают, что путь диалога вполне перспективен. Он позволяет обсуждать имеющиеся различия, имеющиеся проблемы и трудности и приходить к взаимоприемлемым решениям и формулировкам. Конечно, это не значит, что на практическом уровне сразу будут решены все проблемы, но, по крайней мере, мы намечаем пути этих решений, задаем нашим взаимоотношениям некий положительный вектор.

7. Практический аспект православно-католического диалога

Надо сказать, что диалог между Православной и Католической Церквами имеет и практическое применение. Если, например, в эпоху до II Ватиканского собора невозможно было и представить, чтобы православные совершали богослужение в католических храмах, то сегодня это происходит сплошь и рядом. Многие наши приходы на Западе, в странах с преобладающим католическим большинством, совершают богослужения не в православных храмах, которых там нет, а в католических храмах, которые им предоставляет местная католическая иерархия. Может быть, со временем эти общины построят для себя собственные храмы, но сегодня Католическая Церковь оказывает немалую помощь православным в созидании наших собственных церковных структур на ее канонической территории. Тот факт, что во многих странах католики нам помогают, сам по себе, безусловно, заслуживает положительной оценки.

8. Православное и католическое отношение к прозелитизму

Следует коснуться проблемы католического прозелитизма на православных территориях. Эта проблема существовала и, в некоторой степени, продолжает существовать по сей день. Мы очень остро ставили вопрос об этом в 1990-е годы, когда со стороны некоторых католических структур, движений, монашеских орденов наблюдалась тенденция воспринимать Россию как свободное миссионерское поле.

Между прочим, в конце 90-х годов у нас с кардиналом Каспером состоялся разговор о прозелитизме. И вот как он обозначил разницу между нашими позициями: «В России, – сказал он, – люди, регулярно посещающие православный храм, составляет примерно 3-5% населения, еще 20% – это атеисты, еще несколько процентов – представители иных религий, а все остальные – примерно 60-70% населения – люди не определившиеся, невоцерковленные. Вот с ними-то мы и работаем. Вы не должны считать это прозелитизмом, потому что эти люди к вам в храмы не ходят».

Я ответил ему, что мы понимаем прозелитизм иначе. Все эти 60-70% людей отождествляют себя с Православной Церковью: пусть они еще не ходят в храмы, недостаточно воцерковлены, но воцерковлять их – задача Православной Церкви. Их корни – в Православии, их родители и деды были православными, и дети тоже должны быть православными. Наша задача – воспитывать этих людей в православном духе. Мы не воспринимаем их как некую нейтральную массу, как свободное миссионерское поле: это православные люди, которые еще не до конца воцерковлены, это наша потенциальная паства. Вот такой разговор состоялся у нас с кардиналом.

Мне кажется, за последние годы и в этой области наметились определенные сдвиги, потому что сегодня мы уже не наблюдаем той агрессивной прозелитической деятельности католиков на нашей территории, что имела место в начале 90-х. Сегодня мы видим со стороны католиков стремление найти пути сосуществования с православными на «смежных» территориях. Стремление к сотрудничеству с Православной Церковью прослеживается у католиков, начиная от высшего официального уровня (Римского Папы и курии) и заканчивая рядовыми приходами, движениями и монашескими орденами.

9. Улучшение отношений между Православной и Католической Церковью за годы понтификата Бенедикта XVI

В сознании православных, в частности, принадлежащих к Русской Церкви, ухудшение отношений с католиками в 90-е годы было связано с фигурой папы Римского Иоанна Павла II. Как я полагаю, личной ответственности за трагические события на Западной Украине он не несет. В том, что там произошло, сыграли роль, прежде всего, политические факторы. Тем не менее, после того, как на Римской престол взошел Папа Бенедикт XVI, наблюдается стабильное улучшение отношений и взаимопонимания между православными и католиками.

Папа Бенедикт XVI – человек традиционных взглядов, он всегда представлял в Католической Церкви консервативное крыло и сделал целый ряд шагов навстречу традиционалистам внутри Католической Церкви. Он хорошо знаком с вероучением и церковным строем Православной Церкви, симпатизирует Православию и желает сделать реальные шаги навстречу Православной Церкви. Это наблюдается на протяжении всей его деятельности в качестве понтифика, которая продолжается уже шестой год.

Должен отметить, что Римско-Католическая Церковь – неоднородное церковное объединение. В Католической Церкви есть очень много движений, есть различные течения и направления богословской мысли: от крайне либерального до крайне консервативного. Конечно, по ментальности, по богословским установкам нам ближе консервативное крыло. В этом смысле мы поддерживаем усилия, предпринимаемые Папой Бенедиктом XVI для поддержания этого традиционного направления внутри Католической Церкви, потому что именно за этим направлением мы видим будущее нашего диалога.

10. «Стратегический альянс» для защиты традиционных христианских ценностей

Хотел бы сказать еще несколько слов о том, почему сегодня необходимо сотрудничество между православными и католиками в практической сфере. Я уже достаточно много говорил о богословском диалоге – о том, как православные и католики сегодня обсуждают существующие между ними разногласия. Но нельзя забывать о том, что между нами есть много общего. В документе, озаглавленном «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию» – он был принят на Архиерейском Соборе 2000 года – мы сказали следующее: «Диалог с Римско-Католической Церковью строится и должен строиться в будущем с учетом того основополагающего факта, что она является Церковью, в которой сохраняется апостольское преемство рукоположений». Признание наличия апостольского преемства предполагает и определенный поведенческий стандарт в отношении католиков со стороны православных, и, естественно, в отношении православных со стороны католиков.

Это открывает и возможности для взаимодействия в самых разных сферах человеческой жизни. Богословский диалог воспринимается многими, как отвлеченное академическое упражнение. Никто из нас сейчас не знает, каковы будут плоды этого диалога, сумеем ли мы договориться с католиками по тем или иным темам. Мы уже договорились, что уния не является методом достижения единства, но пока еще не договорились о том, что власть римского епископа в первом тысячелетии не распространялась на православный Восток, а также по многим другим вопросам. По-видимому, богословский диалог, который мы сегодня ведем, будет продолжаться еще много десятилетий.

А жизнь людей в самых разных странах идет своим чередом. Православные и католики встречаются с одними и теми же вызовами, которые современная эпоха бросает традиционному жизненному укладу. В данном случае речь идет не о богословских вопросах, а о настоящем и будущем человеческого сообщества. Это именно та сфера, в которой православные и католики могут взаимодействовать без какого-либо ущерба для своей церковной идентичности. Иными словами, не будучи единой Церковью, будучи разделены по различным богословским и экклезиологическим вопросам, мы можем найти такие формы взаимодействия, которые позволяли бы нам совместно отвечать на вызовы современности.

Я называю эту форму взаимодействия «стратегическим альянсом» между Православной и Католической Церквами. Речь идет о том, что мы вместе можем помочь людям осознать, что такое традиционные христианские ценности – семья, ценность человеческой жизни от зачатия до смерти, воспитание детей, целостность и нерасторжимость брака. Все эти понятия в современном секулярном мире подвергаются радикальному переосмыслению. Сегодня на Западе семья – это совсем не обязательно союз мужчины и женщины, это может быть союз мужчины с мужчиной или женщины с женщиной, или вообще некий «многосторонний» вариант. Более того, законодательство целого ряда стран позволяет создавать такие «семьи», предоставляя им те же льготы, которыми пользуются люди, состоящие в традиционном браке. Например, в Германии для того, чтобы освободиться от воинской повинности, нужно либо вступить в брак, либо в гомосексуальную связь – льготы будут одни и те же. Некоторые протестантские общины, идя на поводу у секулярных принципов, вводят ритуал благословения однополых союзов. Они говорят: «Ведь закон признает эти союзы легитимными, значит и мы должны признавать». Со своей стороны, мы убеждены, что если закон признает некое новшество, это еще не значит, что и Церковь должна его признать. Для закона не существует понятия греха – существует только понятие нормы и нарушения этой нормы, то есть преступления. А для христиан такое понятие существует.

Сегодня в западном обществе традиционный семейный уклад, по сути дела, разрушен, и следствием этого является постепенное сокращение численности западных народов. Это очень простой и реальный показатель духовного здоровья или духовной болезни того или иного народа. Если народ размножается, значит, в нем есть здоровые силы, которые позволяют ему воспроизводиться, если же он уменьшается – это признак болезни. И болезнь в данном случае заключается в том, что в обществе отсутствует традиционное представление о семье. Семья не воспринимается, как абсолютная ценность. Не считается, что супруги должны сохранять верность друг другу, что одна из основных целей брачного союза – рождение и воспитание детей, причем такого их количества, которое дает Бог, а не такого, как запланируют родители. Сегодня главными приоритетами в обществе становятся карьера, деньги, материальное благоустройство, а семья и рождение ребенка, (причем, как правило, одного) оказываются далеко не на первом месте. Это происходит потому, что в современное представление о счастье хорошо вписывается один ребенок, два ребенка вписываются хуже, а три и далее не вписываются вообще. Современный благополучный мужчина – это тот, у которого красивая молодая жена, ребенок, квартира, машина, хорошая работа, хороший доход. А семья, в которой восемь детей, сегодня исключение, нонсенс. Люди смотрят на такие семьи с удивлением и испугом.

В основе данного мировоззрения лежит разрушение традиционного семейного уклада, и сегодня, если говорить о христианских общинах (я сейчас оставляю в стороне ислам, это особая тема), традиционный семейный уклад проповедуют только Православная и Католическая Церкви. Это не значит, что все верующие следуют учению своей Церкви, но на официальном уровне именно Православная и Католическая Церкви защищают целостность брака, считают грехом аборт и призывают к его искоренению, считают недопустимой эвтаназию. Если вы сравните, например, «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», где говорится об очень многих нравственных и социальных вопросах, с Катехизисом Католической Церкви, где по тем же вопросам приводится официальное учение Католической Церкви, то практически везде вы увидите параллельные места. Это говорит о том, что мы можем объединить свои усилия, чтобы вместе защищать традиционные ценности, такие как семья, рождение и воспитание детей, целостность брака. Это то реальное поле, на котором мы сегодня можем и должны взаимодействовать с католиками.

Я думаю, мы должны развивать такое взаимодействие вне зависимости от успехов или неудач богословского диалога, вне зависимости даже от того, как складываются отношения между православными и католиками в конкретных регионах мира, где у них есть трудности во взаимоотношениях. Мы должны выстроить это взаимодействие, исходя из стратегической задачи, поскольку речь идет о будущем человечества.

Я не случайно упомянул ислам. Не буду сейчас развивать эту тему, но скажу одну очень простую вещь, о которой сегодня говорят все: в странах Западного мира многодетными семьями являются главным образом семьи мусульманские. То же самое мы наблюдаем и в российских регионах. Это говорит о том, что в мусульманском мире сохраняется тот традиционный уклад, который по разным причинам утрачен в большинстве христианских стран или стран, до недавнего времени отождествлявших себя с христианством. Это как бы естественное вымещение одного населения другим простым демографическим путем, и оно происходит на наших глазах.

Всем нам известен печальный пример Косова. Конечно, есть политические факторы, есть разные другие обстоятельства, которые способствовали тому, что там произошло, но мы можем наблюдать вполне стабильное демографическое развитие этого региона на протяжении последних ста или более лет. Количество православного населения постоянно уменьшалось, а мусульманского – увеличивалось.

11. Заключение

Подводя итог, я хотел бы сказать, что сегодня речь идет о будущем христианской цивилизации, если хотите – о ее выживании. И я думаю, что в этой ситуации было бы очень правильно и своевременно объединить усилия тех христиан, которые стоят на традиционных нравственных позициях, а это, прежде всего, православные и католики. Если нам удастся объединить усилия, мы сможем сделать гораздо больше для благосостояния и благополучия людей. Я думаю, что в нашем диалоге с католиками это задача первоочередной важности. Ради ее выполнения можно отказаться от оскорбительной терминологии, можно сидеть за столом переговоров, можно предпринимать с обеих сторон различные усилия – ведь речь идет о реальной жизни и о реальном благе людей.

Что же касается богословского диалога, то он будет развиваться своим путем. Может быть, когда-нибудь он приведет к каким-то результатам, а может и нет. Мы этого сейчас не знаем. Но мы должны, не дожидаясь этих результатов, выстраивать наши взаимоотношения с католиками здесь и сейчас – выстраивать их на основе взаимного уважения и желания взаимодействовать во всем, в чем мы только можем сегодня взаимодействовать, не поступаясь нашими принципами.