«Ада нет. Это мое глубокое убеждение»

Александр Семенович Кушнер — автор более 50 сборников стихов, лауреат множества престижных премий (в том числе и государственной), первый лауреат премии «Поэт». На восьмом десятке он продолжает активно писать и издаваться. За последние пять лет — пять новых книг.

Накануне юбилея корреспондент «Российской газеты» расспросила поэта о секретах творческого долголетия, о дружбе со знаменитыми современниками и о том, где он находит темы для стихов.

Интервью: Ольга Штраус/РГ, Санкт-Петербург
Фото: kushner.poet-premium.ru

Александр Семенович, все цитируют самый известный ваш афоризм «Времена не выбирают… », а я хочу признаться в другом. Знаете ли вы, что для многих моих сверстников паролем были ваши строки: «Придешь домой, шурша плащом, сдувая дождь со щек. Таинственна ли жизнь еще? — Таинственна еще! ». А еще мне кажутся очень оптимистичными ваши строки про конец жизни:

Всё равно эта жизнь и в конце хороша,
И в долгах, и в слезах, потому что свежа!
И послушная рифма,
Выбегая на зов, и легка, как душа,
И точна, точно цифра!

Вы и сейчас так считаете? У вас получается стареть радостно?

Александр Кушнер: Скажу правду: сомневаюсь.

Старость — тяжелое испытание, посланное человеку в конце жизни.

Другое дело, что жаловаться — нельзя, стыдно. Мне близко такое понимание жизни, как у деревенских старух: если бы ты один умирал, а кроме тебя никто, было бы обидно. Невыносимо. А так… Гете умер! Он что, был хуже тебя?!

В одном из недавних стихов вы признались, что любимое место в Петербурге у вас — Михайловский замок: «Не хотел никому говорить, а сейчас — сказал». Вы храните их в тайне, любимые места ?

Александр Кушнер: Просто мне почти всё в городе нравится. Даже в каком-нибудь фабричном районе, за Обводным, вдруг почувствуешь какую-то особую, скромную красоту. Тополь так будет шуметь и сверкать рядом с кирпичным фасадом, что место станет прекрасным.

Я недавно написал стихотворение о Дворцовой площади. Уж казалось, какой записанный, избитый адрес! Но я вдруг почувствовал, что Дворцовая площадь похожа на огромное поле, окаймленное стеной елового леса. Здесь так же легко дышится. Этот город вообще рассчитан на человека, он как будто создан для прогулок.

По вашему определению,

«Рай — это место, где читает Толстого».

А каково ваше представление об аде?

Александр Кушнер: Ада нет. Это мое глубокое убеждение. Я не думаю, чтобы Бог был так жесток, что допустил бы его существование. Ведь невозможно себе представить вечную зубную боль — ее и минуту-то терпеть нельзя!

Судя по вашей биографии, вы — очень хороший человек (вас любят читатели, с вами дружны коллеги-поэты, молодые авторы, у которых вы вели литобъединение, остаются с вами навсегда). Вы лишены вредных привычек (ни пьянства, ни загулов). Такая «хорошесть» — помогает или мешает быть поэтом?

Александр Кушнер:

Во-первых, я не такой уже хороший человек. (Вообще это надо у жены спрашивать).

Но мне кажется, человек, наделенный каким-то даром — почти всегда хороший человек. Потому что у него есть любимое дело, ему некогда и незачем завидовать… И потом, что мы понимаем под хорошим? Вот Пушкин — по-моему, прекрасный человек! Но ведь он написал: «и с отвращением читая жизнь мою…» . Наверное, это каждый может повторить вслед за ним. Все мы кого-то обижали в своей жизни, потом мучились угрызениями совести… Человек — не ангел. Но я терпеть не могу хамство, грубость, матерщину. И как я согласен с , который, пройдя через лагеря, вынес на всю жизнь отвращение к уголовному стилю и мату… Лживость не люблю. Еще (для себя) стараюсь быть сдержанным, избегать слишком ярких проявлений эмоций: жалко тратить силы на внешние, как говорили символисты, «экстазы» (их любимое нелепое словцо, какой-то «бывший таз» в нем слышится). Но если речь идет о любви — тут я себя никогда не жалел… А еще не люблю слишком ироничных людей, точнее, я их побаиваюсь. Ирония предполагает некоторое высокомерие. Вот недавно я прочел книгу Всеволода Петрова о . Какой прелестный облик возникает! Человек знал все европейские языки — и при этом был невероятно прост в общении и добр. , который говорил про себя, что ему всегда 13 лет, добавил как-то: а Кузмину — всегда три.

Интересно, а вам сколько?

Александр Кушнер: Я затрудняюсь сказать, хотя много думал об этом. Вспоминаю себя мальчиком 8-9 лет. И понимаю, что никогда не был так умен, как тогда. В смысле — впечатлителен и отзывчив. Меня все волновало, все хотелось понять… Степень напряжения умственной жизни была невероятно высока. Когда я смотрю на свои стихи, я вижу, что некоторые ранние в значительной степени взрослее, чем последующие. Может, в одном стихотворении тебе 30 лет, а в другом 40 или 10? Нет, не знаю

Ваши стихи утешительны, в них даже это слово — утешение — повторяется часто. Значит ли это, что вам самому часто приходится себя утешать? Чем?

Александр Кушнер: Вы правы, назвав это слово. «Вот что такое стихи — утешение…» . Это строчка, которая давно у меня появилась. Но это именно так. Странно сказать, но в каком-то смысле поэт близок к священнику. А также и музыкант, и художник. И даже , написавший «и скучно, и грустно»… утешает. Потому что совершенно ясно, что когда он это писал, он был увлечен своим стихотворением, а потому был счастлив.

Стихи — это аккумулятор энергии. Книжная полка — заряженная батарея, всегда готовая подключить нас к этому ряду.

В этом и состоит чудо искусства. Стоит подойти к полотнам Ван Гога или Рембрандта, и ты испытаешь прилив сил. Что, разве очень радостные художники? Да ничуть! Но глядя на их картины, хочется жить.

Я только не люблю в искусстве нарочито пугающее. Вот

Босха не люблю — ничего не могу с собой поделать. Не люблю заумь (Крученыха, Бурлюка и всю эту компанию).

Потому что мир в этих стихах отвратителен. Человек нарочно пишет, как сумасшедший. Зашел бы в клиническую палату — я был однажды, навещая там больного друга, и понял, как это страшно. Таких заведомо «сумасшедших» в искусстве я не люблю.

Известна формула «стихи не пишутся — случаются». А как это происходит у вас?

Александр Кушнер: Самое трудное — начать стихотворение, найти повод. Об этом часто спрашивают молодые поэты: как понять, о чем писать? Я бы ответил на это так: было бы желание. Когда оно есть — нужный повод подворачивается сам собой. Что-то вспомнил, увидел, пришла поэтическая мысль — не вообще мысль, а поэтическая, метафорическая. И вдруг рождается стихотворение. И еще важны вариации. Тем-то всего двадцать. Ты должен сказать что-то свое, новое. Найти это «что-то новое» — увлекательнейшая задача!

Вы сказали: было бы желание. А как его в себе возбудить? Не дать угаснуть?

Александр Кушнер: Не знаю. Наверное, это от природы… Кажется, у спросили: что такое вдохновение? Он ответил: «Какое вдохновение? Крутанешь, как бутылку шампанского — и пробка сама вылетает!» . Ну, конечно, поэты разные — , например, писал трудно. И мало. А Пушкин не жаловался. И тоже. А иногда поэты кокетничают. Мой любимый сказал про музу: «Для меня ты мученье и ад» . Не верю!

А вы пишете за компьютером?

Александр Кушнер: Никогда!

Только ручкой, за столом, раскрыв блокнот и положив рядом еще листы бумаги.

Не знаю, как литературоведы разбираются со стихами. Поэт ведь может начать на одном листе, потом продолжить на другом, на третьем. Но ведь он их не нумерует, часы там не отмечает. Как выясняют, что вначале пришло? Непостижимо.

Вообще локтевой сустав, кисть как-то связаны с головой.

Иногда прямо чувствуешь, как будто тебя кто-то под руку подталкивает…

Начиная стихотворение, я никогда не знаю, чем оно кончится. Стихотворение само выходит на нужную дорогу. Многое зависит от первой строчки. Она часто бывает именно первая, задает ритм, интонацию…

Сколько времени в день вы работаете?

Александр Кушнер: Знаете, Маяковскому однажды сказали: Пастернак сел писать поэму, он ответил: ну, вот и хорошо — теперь хотя бы посидит два-три часа, а то десять минут — и готово дело. Конечно, это преувеличение. Ну, часа полтора-два мне посидеть за столом надо.

В ваших стихах много детей. А в личной жизни? Как, например, складывались ваши отношения с сыном Евгением?

Александр Кушнер: Я его очень люблю. Это сын от первого брака. Он живет в Иерусалиме, работает на «Русском радио», очень предан русскому языку. Есть внуки Боря и Катя, у них уже свои дети (у Кати два, а у Бори четыре). Но правнуки совсем маленькие. Боря сообщил недавно, что музыку на мои стихи пишет. И поет. Приятно.

А вы никогда не собирались уехать?

Александр Кушнер: Никогда. Я кровно связан с этим языком, культурой, городом. Как я могу уехать? Разлуку с людьми дорогими не могу представить!

— особый случай. И то, надо сказать, как я его видел, чувствовал, он не очень был уверен в том, что правильно распорядился своей судьбой. И когда однажды я ему сказал об этом: вот, Иосиф, видимо, все верно — ты уехал, стал нобелевским лауреатом, все прекрасно, он ответил: «не уверен».

Вы дружили с Рейном, Бродским, встречались с Ахматовой… И все-таки в число «ахматовских сирот» не вошли. Почему?

Александр Кушнер: Я приходил к четыре или пять раз. Всегда один. То есть сначала с , потом один. Одному лучше. В компании — это развлечение, а один на один можно поговорить о стихах. Потом эта компания объединила очень разных людей. Больше всего я ценю Иосифа.

Кроме того, у меня была еще компания своя — это прозаики Андрей Битов, Валерий Попов, Лидия Гинзбург — великий ученый и писатель, Дмитрий Евгеньевич Максимов, Борис Бухштаб — замечательный литературовед, дивно писавший о Фете и . Поэты Глеб Семенов, Глеб Горбовский, Александр Городницкий, Нонна Слепакова.

Они не выступали на стадионах, не собирали тысячные эстрадные залы, как москвичи. Но дарования их ничуть не меньше.

Вообще досадно то, что петербуржцев-ленинградцев читатели знают хуже.

Понятно, почему: в Москве сконцентрированы все издательства, толстые журналы, аудитория там шире… Но возможно, это связано еще с петербургским характером. Как сказала Ахматова:

Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сверкающие льды,
Бессолнечные, мрачные сады
И голос музы, еле слышный.

А мне еще хотелось спросить вас вот о чем: какой главный урок жизни вы извлекли к своему юбилею?

Александр Кушнер:

Жизнь — это правда! — учит от самого начала и до смерти.

И узнаешь что-то новое, и ошибки новые наживаешь… Но я не очень люблю старческую мудрость. Искусство не должно воспитывать: ведь и клен, и облако никого не воспитывают. Они просто радуют. Нужно добиться, чтобы твои стихи приносили человеку радость.

Биография

Родился в 1936 году, отец будущего поэта подполковник С. С. Кушнер (1911-1980) был военно-морским инженером. Учился на филологическом факультете Педагогического института им. А. Герцена. В 1959-1969 преподавал в школе русский язык и литературу. С конца 1960-х перешёл на профессиональную литературную деятельность. В 1993 году подписал «Письмо 42-х».

Член СП СССР (1965), Русского ПЕН-центра (1987). Главный редактор «Библиотеки поэта» (с 1992; с 1995 - «Новой библиотеки поэта»). Член редколлегий журналов «Звезда», «Контрапункт» (с 1998), виртуального журнала «Арт-Петербург» (с 1996).

Женат на поэтессе Елене Невзглядовой. Единственный сын Евгений с семьёй живёт в Израиле.

Творчество

В поэзии следует принципам, заложенным акмеистами и близкими по поэтике авторами (от И. Анненского до Бориса Пастернака): описание предметного мира, быта и одновременно включённость в мировую культуру (цитатность). Кушнер чужд формальным экспериментам, новаторству: белому стиху, верлибру, словотворчеству. Лучше всего о Кушнере сказал его современник Иосиф Бродский: «Если можно говорить о нормативной русской лексике, то можно, я полагаю, говорить о нормативной русской поэтической речи. Говоря о последней, мы будем всегда говорить об Александре Кушнере» .

Тот же Бродский дал общую оценку так: «Александр Кушнер - один из лучших лирических поэтов XX века, и его имени суждено стоять в ряду имён, дорогих сердцу всякого, чей родной язык русский» .

Сти­хам Кушнера свойственна скромность, близость к прозаической речи; мастерство поэта рас­крывается только при неторопливом чтении этих стихов - в соответствии с тем, как сам Кушнер раскрывает окружающий мир.

Книги стихов издавались в переводе на английский, голландский, итальянский. Стихотворения переводились на немецкий, французский, японский, иврит, чешский и болгарский.

Библиография

Сборники стихотворений

1. Первое впечатление. - М.-Л.: Советский писатель, 1962. - 96 с.
2. Ночной дозор. 1966.
3. Приметы. 1969.
4. Письмо. 1974.
5. Прямая речь. 1975.
6. Город в подарок. - Л.: Детская литература, 1976. - 128 с.
7. Голос. - Л.: Советский писатель, 1978. - 127 c.
8. Канва. / Из шести кн. - Л.: Советский писатель, 1981. - 207 с.
9. Таврический сад. - Л.: Сов. писатель, 1984. - 103 с.
10. Веселая прогулка: Стихи. [Для дошк. возраста]. - Л.: Детская литература, 1984. - 36 с.
11. Дневные сны. - Л.: Лениздат, 1986. - 86 с.
12. Стихотворения. - Л.: Художественная литература, 1986. - 302 с.
13. Живая изгородь. - Л.: Советский писатель, 1988. - 142 с.
14. Что я узнал! - Киев: Вэсэлка, 1988. - 12 с.
15. Как живете? - Л.: Детская литература, 1988. - 47 с.
16. Память. / Сост. и пер. с рус. И. Аузиньш - Рига: Лиесма, 1989. - 106 с.
17. Флейтист. - М.: Правда, 1990. - 29 с.
18. Ночная музыка. - Л.: Лениздат, 1991. - 110 с.
19. Apollo in the snow. - New-York: Farras, Straus and Giroux, 1991.
20. На сумрачной звезде. - СПб: Акрополь, 1994. - 102 с.
21. Избранное. - СПб: Художественная литература, 1997. - 494 с.
22. Тысячелистник. - СПб: Блиц, 1998. - 367 с.
23. La poesia di San Pietroburgo. - Milano: 1998.
24. Летучая гряда. - СПб: Блиц, 2000. - 95 с. - .
25. Пятая стихия. - М.: Эксмо-Пресс, 2000. - 384 с. - .
26. Кустарник. - СПб: Пушкинский фонд, 2002. - 88 с.
27. Волна и камень. Стихи и проза. - СПб: Logos, 2003. - 768 с. - .
28. Что лежит в кармане? - М.: Олма-Пресс Экслибрис, 2003. - 8 с. - .
29. Что я узнал! - М.: Олма-Пресс Экслибрис, 2003. - 8 с. - .
30. Холодный май. - СПб: Геликон Плюс, 2005. - 96 с. - .
31. Избранное. - М.: Время, 2005. - 270 с. - .
32. В новом веке. - М.: Прогресс-Плеяда, 2006. - 336 с. - .
33. Времена не выбирают (пять десятилетий). - М.: Азбука-классика, 2007. - 224 с. - .
34. Таврический сад. - М.: Время, 2008. - 528 с. - .
35. Облака выбирают анапест. - М.: Аванта+, Астрель, 2008. - 95 с. - .

Прозаические книги

• Аполлон в снегу
• Волна и камень
• Аполлон в траве

Награды

• Государственная премия Российской Федерации (1995)
• Премия «Северная Пальмира» (1995)
• Премия журнала «Новый мир» (1997)
• Пушкинская премия фонда А. Тепфера (1998)
• Пушкинская премия Российской Федерации (2001)
• Царскосельская художественная премия (2004)
• Премия «Поэт» (2005)
• Премия имени Корнея Чуковского «За плодотворную деятельность, стимулирующую интерес детей к чтению, к отечественной детской литературе» (2007).
• Премия ММКВЯ «Книга года» в номинации «Поэзия» (2011)

Александр Кушнер – советский и российский поэт, которого друг и коллега поставил в один ряд с выдающимися лириками 20 века и чьи стихи рекомендовал читать каждому, кому дорог русский язык. По словам самого Александра Семеновича, слишком много в последнее время развелось графоманов и поощряющих их псевдокритиков, потому интерес людской к поэзии утрачен, умный человек не хочет читать то, что ныне выдается за стихотворения.

Детство и юность

О себе Александр Кушнер говорит как о человеке без биографии. Еще в институте преподаватель посоветовал начинающему поэту придумать занимательную деталь судьбы, чтобы привлечь читателя, например, сменить фамилию. Но студенту эта идея не понравилась. Кушнер приводит слова любимого им Бродского, который говорил, что биография поэта - в его мастерстве владения художественными средствами, в рифме, в том, что он делает с доставшимся материалом.

Александр родился в сентябре 1936 года в Ленинграде. Отец будущего писателя был высокообразованным человеком, военным инженером. Мама в юности занималась в театральной студии, а работала секретарем-машинистом. Родители – евреи, родом из Витебской области, выросли в русской среде и с такими же интересами. Маленькому Саше читали вслух и . Когда в дом приходили гости, он первым делом просил почитать ему книжку.

Двоюродного деда, поэта-футуриста Бориса Кушнера, расстреляли в 1937-м. Тетя, пережившая блокаду, боялась ходить на вызовы из-за «дела врачей». Поэтому о детстве, выпавшем на сталинское время, воспоминания у Кушнера безрадостные.

Когда началась война, всех детей, в том числе и маленького Сашу, отправили подальше от бомбежек, в деревню в Новгородской области. Отец, воевавший на фронте, узнал об этом и велел вернуть ребенка в город. Эвакуацию мать с сыном прожили в Сызрани, у родственников. О том, что было тяжело, Кушнер не говорит, считает, что у него нет права жаловаться, учитывая, сколько ровесников погибли от голода в Ленинграде.

Школа, в которой учился Саша, была мужской, порядки царили казарменные. Александр с друзьями интересовался всем, что происходило в стране и в мире. Любил читать, от уроков литературы получал наслаждение, декламировал стихи на школьных вечерах.

В 1954-м Александр окончил школу с золотой медалью и пробовал поступить в государственный университет, но из-за пятой графы в паспорте его не приняли. Юноша успел отнести документы в Ленинградский педагогический институт имени М. Н. Покровского на филологический факультет.

Там, по словам поэта, оказались лучшие преподаватели, которым не нашлось места в университете. Национальный вопрос помешал Кушнеру остаться в аспирантуре. Но впоследствии Александр Семенович отмечал, что от антисемитизма не страдал.

На студенческой скамье Кушнер познакомился с поэтами Глебом Семеновым, Андреем Битовым, Александром Городницким. Стал посещать литературное объединение при Горном институте, которое в то время считалось центром творческой интеллигенции города.

Литература

Александр Семенович вспоминал, что писать стихи начал еще в восьмилетнем возрасте. Отец, заметив увлечение сына, читал с ним и , и «Илиаду» . С тех пор, по воспоминаниям поэта, он полюбил времена античности.

Критика встретила нового литератора разгромными статьями, в том числе за названия стихотворений – «Магнитофон», «Ваза», «Стакан», «Графин». А читатели за неделю раскупили весь тираж. Александр тогда преподавал в школе рабочей молодежи, но никто – ни коллеги, ни ученики – не вспоминали о критических статьях. Писатель чувствовал молчаливую поддержку.

«Если книгу ругают, значит, она хорошая».

Школьный заработок помогал Кушнеру не зависеть от писательских гонораров. Молодым коллегам поэт советует приобрести вторую, «хлебную» профессию, чтобы не испытывать нужду:

«Финансовое благополучие желательно, голодать совершенно ни к чему».

По словам Александра, жить нормально поэтическим трудом он смог только в новые времена, когда стал получать премии. Следующий сборник – «Ночной дозор» - вышел в 1966-м, и затем произведения Кушнера печатались с завидной регулярностью.

В его работах нет ни доли соцреализма и воспевания существующей власти – только лирика, которая с легкостью превращалась в песни, использовалась в мультфильмах и спектаклях.

Стихотворения Александра Семеновича – это отсутствие бурных страстей и жизни напоказ, как, например, «Ещё чего, гитара!». Немалое влияние на творчество Кушнера оказал Иосиф Бродский.

Последнего очень тронуло обращенное к нему «Свет мой, зеркальце, может быть, скажет». Как говорил академик Д. С. Лихачев, Кушнер воспевает жизнь. Поэтому настолько заманчиво сверкают весенние облака и явственен аромат сирени, так ритмично накатывают на берег морские волны и так много значит земная любовь.

Александр не считает второстепенной юную аудиторию. Поэт с удовольствием писал стихи для детей и выпустил для маленьких читателей книги «Город в подарок», «Веселая прогулка», «Бoльшая новость».

Личная жизнь

Александр Семенович считает невозможным говорить о личной жизни, не видит в этом смысла – обо всем уже сказал в стихах, так как «без любви поэзия не представима». О первой жене поэта ничего не известно. Кушнер женился через несколько лет после окончания института, после того как неудачно съездил по распределению в провинциальный город и вернулся в Ленинград. В семье родился сын, который сейчас живет в Израиле.

По признанию Александра, он человек влюбчивый, и романтических историй в жизни было много. Однако, когда ему было уже за 40, Кушнер встретил Елену Невзгядову, которую называет самым большим другом. У пары полное взаимопонимание с полуслова. Елена тоже филолог, пишет статьи, сочиняет стихи.

Супруги любят путешествовать, особенную страсть испытывают к Венеции и Амстердаму. Но самое лучшее место жительства для Кушнера – на даче, когда наступает лето, поэт чувствует себя как в другой стране и по-настоящему счастлив.

Александру Семеновичу часто задают вопрос строкой его известного стихотворения, вдохновившего барда на песню - верит ли он до сих пор в то, что «времена не выбирают». У поэта один ответ – не бывает легкого времени.

Тем, кто родился во второй половине 20 века, повезло в сравнении с поколениями, на чью долю выпали революции, войны, репрессии. Прежде чем начинать жаловаться на свою трудную долю, достаточно вспомнить жизнь или , или .

Жить в другое время Кушнер не хотел, потому что опыт, приобретенный в этой жизни, учит ценить простые вещи. Кроме того, зло нельзя изъять из современности, оно идет в одной упряжке с добром. Даже если удастся его выпрячь, на смену

«Придет другое брыкающееся существо - и на долю человека всегда хватит огорчений и тяжелых испытаний».

Александр Кушнер сейчас

В последнее время Александру Семеновичу в силу возраста непросто расслышать то, что ему говорят, но это нисколько не мешает звучать внутреннему поэтическому камертону. За последние 8 лет Кушнер выпустил 5 книг.

Как писала «Новая газета», в глухое и невосприимчивое (тем более к стихам) время Кушнер продолжает писать, словно не замечая этого дефекта общества.

Творческий багаж поэта насчитывает свыше 50 сборников стихов, его книги переведены на основные европейские языки, а также на японский, китайский и иврит.

Библиография

• 1962 – «Первое впечатление»
• 1966 – «Ночной дозор»
• 1975 – «Прямая речь»
• 1978 – «Голос»
• 1984 – «Таврический сад»
• 1988 – «Живая изгородь»
• 1991 – «Ночная музыка»
• 1994 – «На сумрачной звезде»
• 2000 – «Пятая стихия»
• 2005 – «Холодный май»
• 2010 – «Мелом и углем»
• 2013 – «Вечерний свет»
• 2015 – «Земное притяжение»

Вот уже на протяжении более полувека одной из наиболее значимых величин в русской поэзии по праву считается Александр Кушнер. Что удерживает читательское внимание к этому автору на протяжении столь длительного периода времени? Попробуем разобраться в этом.

Факты биографии

Александр Семёнович Кушнер родился в 1936 году в Северной столице. Если принять за аксиому утверждение о том, что место рождения и малая Родина имеют существенное значение в судьбе человека, то для поэта это утверждение ещё более очевидно. Детство прошло в интеллигентной ленинградской семье, что во многом предопределило дальнейший выбор пути.

Филологическое образование в Педагогическом и дальнейшая работа преподавателем по специальности непосредственным образом предшествовали приходу в большую литературу. При этом следует иметь в виду, что Александр Кушнер, как поэт, начался задолго до этого. Стихи молодой человек писал ещё в начальной школе. Это было для него способом выражения своих чувств и мыслей.

"Времена не выбирают"

С первых же шагов в литературе Александр Кушнер заявил себя как крепкий профессионал со своим узнаваемым и ни на кого не похожим голосом. Его поэзия была изначально далека от обыденности и повседневных реалий советского быта. Никакого в ней обнаружить невозможно. Поэт всегда обращал свои строки куда-то поверх повседневности, размышляя и исследуя вневременные явления, образы и смыслы. Именно поэтому ему удалось сказать свое слово в русской литературе.

Некоторые его строки стали хрестоматийной классикой. Трудно сегодня найти того, кому бы не было известно, что "Времена не выбирают, в них живут и умирают". Помимо прочего, многие его стихи стали бардовскими песнями и очень хорошо звучат под гитару. Это при том, что Александр Кушнер, фото которого традиционно украшают сборники бардовской поэзии, специальных текстов для вокального исполнения никогда не сочинял. Как, впрочем, никогда и не возражал против исполнения своих стихов в музыкальном сопровождении. Так или иначе, авторская песня стала ещё одной неожиданной гранью его творчества.

Санкт-Петербург в творчестве поэта

В русской поэзии ещё с золотого девятнадцатого века отчётливо прослеживаются два магистральные направления. Весьма условно их обозначают как "петербургская и московская школы". Для одной из них характерны широта, безоглядность и яркая образность, а для другой - строгость стиля и верность классическим принципам гармонии и композиции. Александр Кушнер - поэт петербургской традиции. Более того, он один из самых яркий её представителей советского и постсоветского исторического периода.

Несмотря на то что конкретные реалии Северной столицы не так уж и часто мелькают в его стихах, Александр Кушнер без Петербурга непредставим. Город буквально растворён в его образах и постоянно перекликается со стихами великих предшественников - Блока, Анненского, Гумилёва, Ахматовой и Мандельштама. С Александра Кушнера объединяет единая архитектоника русского классицизма. Она существует и развивается в едином с этим городом духовном пространстве.

Александр Кушнер и Иосиф Бродский

Два выдающихся современника появились на свет и состоялись как поэты на примерно в одно время. На протяжении длительного времени их объединяла и личная дружба и творческая конкуренция. При этом отношения двух поэтов отнюдь не всегда были гладкими и бесконфликтными. Безусловно, каждый чувствовал в другом сопоставимую по величине личность. Дружба поэтов продолжалась и после вынужденной эмиграции Бродского. Диалог их никогда не прерывался, лишь перешёл в эпистолярную форму.

Будущий нобелевский лауреат посвятил своему другу два стихотворения, а Кушнер - целый стихотворный цикл. Внезапная смерть Иосифа Бродского в январе 1996 года стала тяжёлым потрясением для Александра Кушнера. Всего лишь за год до этого Бродский вёл поэтический вечер своего друга в Нью-Йорке. Эта встреча с читателями прошла блестяще и оставила яркие воспоминания у всех на ней присутствовавших.

Детские стихи Александра Кушнера

Немалое внимание в своём творчестве Александр Кушнер уделяет стихам для самых маленьких. Его детские стихи не только широко издаются и читаются, но и присутствуют в в спектаклях и мультфильмах. Поэт отнюдь не считает детскую аудиторию второстепенной. Более того, он уверен, что человек не может сформироваться в полноценную личность без постоянного общения с образцами высокой литературы. Ведь именно в детские годы человек особо восприимчив ко всему, что видит и слышит. Всё это оказывает определяющее значение для формирования и личности, и судьбы. И такая позиция находит отклик у юной аудитории. Люди, появившиеся на свет уже в третьем тысячелетии, встречают в стихах поэта из прошлого века нечто близкое для себя. Александр Кушнер для них не чужой.

Аннотация:
Александр Семёнович Кушнер (14 сентября 1936, Ленинград) - русский поэт. Автор более 30 книг стихов и ряда статей о классической и современной русской поэзии, собранных в две книги. БиографияРодился в еврейской семье в 1936 году, отец будущего поэта подполковник С. С. Кушнер (1911-1980) был военно-морским инженером. Учился на филологическом факультете Педагогического института им. А. Герцена. В 1959-1969 преподавал в школе русский язык и литературу. С конца 1960-х переходит на профессиональную литературную деятельность. В 1993 году подписал «Письмо 42-х».Член СП СССР (1965), Русского ПЕН-центра (1987). Гл. редактор «Библиотеки поэта» (с 1992; с 1995 - «Новой библиотеки поэта»). Член редколлегий ж-лов «Звезда», «Контрапункт» (с 1998), виртуального ж-ла «Арт-Петербург» (с 1996).Женат на поэтессе Елене Невзглядовой. Единственный сын Евгений с семьёй живёт в Израиле.В поэзии следует принципам, заложенным акмеистами и близкими по поэтике авторами (от И. Анненского до Бориса Пастернака): описание предметного мира, быта и одновременно включённость в мировую культуру (цитатность). Кушнер чужд формальным экспериментам, новаторству: белому стиху, верлибру, словотворчеству. Лучше всего о Кушнере сказал его современник Иосиф Бродский: «Если можно говорить о нормативной русской лексике, то можно, я полагаю, говорить о нормативной русской поэтической речи. Говоря о последней, мы будем всегда говорить об Александре Кушнере».Тот же Бродский дал общую оценку так: «Александр Кушнер - один из лучших лирических поэтов XX века, и его имени суждено стоять в ряду имён, дорогих сердцу всякого, чей родной язык русский.Стихам Кушнера свойственна скромность, близость к прозаической речи; мастерство поэта раскрывается только при неторопливом чтении этих стихов - в соответствии с тем, как сам Кушнер раскрывает окружающий мир.Книги стихов издавались в переводе на английский, голландский, итальянский. Стихотворения переводились на немецкий, французский, японский, иврит, чешский и болгарский. Творчество